сосредоточенно хмурилась. – Он найдет больше. И они тебя недооценивают. Ты заслужил

целую телегу сыра.

Каэл знал, что торговцы обманывают его. Чэни говорил ему никогда не делать

предложение первым, но его уже не интересовали сделки. От денег только становился

сильнее мешок.

- Что завтра?

- Рынок. Мы будем к вечеру в Вороньем кресте, у нас появится работа, - улыбнулась

она.

Его сыр застрял в горле. Он был рад рынку, но читал, что города привлекали патрули.

Толпы людей обеспечивали налоги для короны.

- Гаррон не говорил, что ждет от нас там?

Она пожала плечами.

- Он хочет, чтобы мы отгоняли воров. Но я сомневаюсь, что у нас будет работа. Мы

еще ни одного бандита не встретили.

Она была права. Пока он ходил ставить ловушки, он пару раз натыкался на следы

лагеря бандитов. Угли от огня бывали горячими, у палаток лежало оружие, но не было ни

души. Это было странно… словно они пропали.

Может, в Поляне было что-то хуже бандитов. Может, хозяин гостиницы не шутил

насчет чудовищ.

- Кроме ловушек и кухни, что еще ты делал сегодня?

Он оторвал взгляд от огня и ответил:

- Ничего. А ты?

Она вздохнула.

- Посмотрим… Когда я не отбиваюсь от Джонатана, я прячусь от Аэрилин.

Бедная Килэй. Ее обязанности превратились из личного стража в личный холст.

Аэрилин каждый вечер ловила ее, заставляла сидеть, пока она наносила краску на лицо

Килэй. Она то затемняла ее глаза, то делала их ярче, то делала ее щеки румяными, а губы

красными. Краска, может, и работала, но результат Каэлу не нравился. А Килэй – тем

более.

- А что нужно Джонатану? – спросил он, надеясь, что смена темы ее взбодрит.

Она вернула ему кинжал и отклонилась, упираясь локтями.

- О, глупости. Сегодня он ходил за мной и надоедал ужасной скрипкой.

Джонатану нравилось играть мимо нот. Он заявлял, что такие скрипящие звуки

добавляли оригинальности его ужасным балладам. Но они лишь добавляли головную

боль.

- И он думает, что я умею петь, - продолжала Килэй. – Днем я слышала, как он

напевал, пока думал, что никто не слышит, и знаешь, что? Это звучало мило.

- О? И где ты пряталась, что он тебя не увидел?

- На крыше телеги ювелира, - призналась она. – Аэрилин пыталась заставить меня

читать поэзию.

- Какую?

- Какую-то ритмичную ерунду о деревьях и людях. Аэрилин нравится то, что до

тошноты романтичное, - она бросила прутик в огонь, представляя, что на нем вырезана

обидная строчка про любовь.

- Если она умеет читать, зачем заставлять тебя?

Килэй посмотрела на небо, словно просила у звезд терпения.

- Она говорит, цитирую, «есть в словах особая нежность, когда кто-то читает поэзию

вслух».

Она сказала это таким высоким тоном, что было похоже на Аэрилин. Каэл невольно

рассмеялся.

Килэй вскинула брови.

- Я думала, что умру раньше, чем услышу твой смех.

Он тут же нахмурился.

- Ты вряд ли услышишь это снова, так что… не радуйся.

- Думаю, я попрошу Аэрилин вышить дату на моем платке. Или я напишу об этом

книгу. Ты же любишь читать… - она резко замолчала и повернулась к огню. На ее лице

появился такой ужас, что Каэл ожидал, что из-под земли вылезет двухголовый труп. – Нет,

- сказала она, вскакивая на ноги.

- Что такое? – он щурился, но не видел ничего в темноте.

- Слишком страшно, чтобы упоминать, - она схватилась за ветки и скрылась в

зарослях.

Каэл не знал, стоит ли идти за ней. Он слышал, как на другой стороне лагеря

Джонатан играет на скрипке, мужчины смеялись. Они не ощущали опасность.

Шепот Килэй раздался с вершины дерева:

- Веди себя так, будто меня тут нет.

Он замер, не зная, закончится ли сейчас его жизнь. А потом увидел, кто к ним идет, и

выдохнул с облегчением. Всего-то Аэрилин. Она бежала к огню, подхватив платье.

- Нужно было выбрать место лучше. Она тебя там найдет, - сказал Каэл уголком рта.

- На деревья смотрят только те, кто по ним лазает, - ответила она.

Он хотел сказать еще кое-что, но Аэрилин заметила его.

- Добрый вечер, Каэл!

Она была в бледно-розовом платье, длинные волосы завивались аккуратными

локонами. Когда она улыбнулась, он обрадовался, что в тусклом свете не видно его

румянец.

- Да, вечер и… все такое, - сказал он.

Она не обратила на это внимание.

- Ты не видел Килэй? Я нашла потрясающее платье, она должна его примерить.

Он смотрел на огонь, чтобы не дать себе взглянуть на дерево.

- Я ее рядом не видел, - он чуть повысил голос, - но я был бы не против увидеть ее в

платье.

Желудь упал с дерева и ударил его по голове.

- Ай! – он посмотрел на ветви. Аэрилин с любопытством следила за ним. – Вот

потому я не люблю сидеть под дубом.

Она вздохнула и села рядом с ним, юбки легли вокруг нее.

- Боюсь, у меня кончились идеи. Я думала, что если найду тебя, то найду и ее. Но

если она не с тобой, то я не знаю, где она.

- Эм… не знаю, что сказать. Почему ты думала, что она может быть со мной?

Она фыркнула.

- Вы как морской узел. Все это видят, - она оторвала травинку и принялась крутить

ее.

Он не знал, когда все находили время делать такие дикие выводы.

- Они ошибаются. Мы только встретились… нечаянно оказались в одном и том же

месте, - возразил он.

Она захихикала, привязывая травинки друг к другу.

- Ладно, прости. Наверное, пребывание вдали от дома привязывает к людям. Кстати,

ты правда с Беспощадных гор?

Он кивнул.

- О, завидую! Я никогда не была в горах, но слышала пугающие истории, - она

склонилась. – Там очень опасно? Люди замерзают, если сидят слишком близко?

- О таком я не слышал. Но у нас есть Река сотни костей.

Она вскинула брови.

- И почему ее так назвали?

- Потому что в ней кости сотни смелых рыцарей короля, они все утонули там.

Аэрилин прижала ладонь ко рту и восхищенно выдохнула.

- Правда, - ее реакция взбодрила Каэла. – Говорят, старый король Фергус хотел

построить замок на вершине гор. Он приказал сотне самых благородных рыцарей

забраться туда первыми и очистить путь…

Аэрилин была идеальным слушателем. Когда из тумана выскакивало чудовище, она

вскрикивала. Если момент был напряженным, она склонялась и слушала с огромными

глазами, пока его герои не выпутывались из опасности. Она смеялась там, где были шутки.

Истории перетекали одна в другую, и вскоре огонь начал догорать.

- Потому вершины гор всегда покрыты снегом, - закончил он.

- Потому что они поссорились с солнцем?

Он кивнул, а она захлопала.

- Браво! Это было чудесно. Ты хороший рассказчик.

Он отвел взгляд от ее восхищенных глаз и почесал голову.

- Не знаю. Амос справлялся лучше.

Слова вырвались раньше, чем он их обдумал, и Аэрилин уцепилась за них.

- Амос? Это был твой отец?

- Нет, я не знал отца, - быстро сказал он. Он хотел сменить тему, но она воскликнула:

- О, Каэл, это ужасно! Но я тебя понимаю, я не знала маму. Может, немного знала, но

была слишком маленькой, чтобы помнить. Сколько я помню, были только мы с папой. Мы

путешествуем по королевству и пытаемся прокормить деревню…

- Эй! Что вы тут обсуждаете? – Джонатан появился из темноты. На его плече лежала

скрипка, он занес руку в опасной манере.

Аэрилин нахмурилась.

- У нас был милый разговор. Пока ты все не испортил.

Джонатан не обратил внимания.

- Гаррон говорит, пора спать. Значит, иди спать.

Аэрилин не разрешали спать на улице со всеми. Хотя она просила, Гаррон заявлял,

что улица не для юной леди. Он заставил ее устроить свой спальный мешок в телеге с

бельем. И Джонатан не упускал шанса пошутить над этим.

Этой ночью, видимо, ее терпение лопнуло. Ее лицо было красным, Аэрилин встала и