— Странно.
Вот он — запрос. Инстанция, дата, исходник — все, как полагается. Но где же ответ?
Кремнев еще раз пролистал документы. Все точно, одной бумаги не хватало.
«Начина-а-ется, — поморщился Егор. — Теперь возни будет на полдня. Кто, интересно, готовил этот отчет?» Он взглянул на разложенные по столу бумаги, покачал головой и тихо произнес:
— Расстреливать надо таких разгильдяев!
Затем снял телефонную трубку и набрал трехзначный номер.
— Слушаю, — ответил сухой голос младшего адъютант-секретаря.
— Это Кремнев. Мне нужна кое-какая информация.
— Слушаю вас.
— Кто готовил отчет под номером сто тридцать восемь? У меня тут фамилия затерта.
— Секунду. Сейчас посмотрю в компьютере…
Спустя минуту адъютант-секретарь сказал:
— Отчет готовил Сергей Бегунов.
— Бегунов… — задумчиво повторил Егор.
Кремнев прекрасно помнил Сергея Бегунова.
Это был высокий худощавый блондин с голубыми и ясными, как у девушки, глазами и румянцем в полщеки. Кремневу нравился этот парень. Он был интеллигентен, сдержан, всегда отвечал за свои слова. Короче говоря, если бы кому-то в голову взбрело провести конкурс на самого образцового молодого офицера, то Сергей Бегунов имел все шансы занять на этом конкурсе первое место.
— Если мне не изменяет память, Бегунов уволился из Управления два месяца назад?
— Если быть точным, то полтора, — последовал ответ. — Седьмого марта.
— У вас в компьютере остался номер его телефона?
— Да. Записывайте.
Егор записал.
— Спасибо, — поблагодарил он.
— Не за что.
Клацнув пальцами по рычагу телефона, Егор, поглядывая на шпаргалку, быстро набрал номер Бегунова.
Звонок… Второй… Третий… Трубку никто не брал. Кремнев клацнул пальцами по рычагу и набрал номер заново. Однако — с тем же результатом.
«Спокойствие, только спокойствие, — сказал себе Егор. — Нет худа без добра. Теперь у меня есть время выпить чашку кофе».
Выпив чашку кофе, он позвонил вновь. После пятого или шестого гудка трубку сняли.
— Да, — ответил тихий женский голос.
Яркий горячий луч солнца упал Кремневу на глаза. Он сощурился и прикрыл глаза ладонью.
— Добрый день. Могу я поговорить с Сергеем Бегуновым?
Повисла пауза.
— А кто его спрашивает?
— Его бывший коллега. Егор Кремнев.
На подоконник сел голубь. Постучал клювом о стекло.
Снова пауза и вслед за тем тот же тусклый женский голос тихо и как бы автоматически произнес:
— Сергея нет. Он погиб.
Женщина положила трубку.
2
Настроение у майора Кремнева было хуже некуда. На столе перед ним лежало раскрытое досье. Сергей Михайлович Бегунов. Двадцать пять лет. Закончил юридический факультет с отличием, стажировался за границей, имеет первый разряд по боксу, владеет тремя иностранными языками, отмечен руководством и т. д. и т. п.
А потом началась какая-то чертовщина. Еще полтора месяца назад жил на свете молодой, здоровый, умный парень. Работал в Управлении, подавал надежды, и работой своей, вроде бы, был доволен, и вдруг в одночасье все переменилось. Парень провалил два задания, разругался с начальством и в конце концов подал рапорт об увольнении.
И вот теперь он мертв. Как он умер? Когда? Черт, что-то здесь не так.
Кремнев вновь позвонил адъютант-секретарю.
— Слушаю вас.
— Это снова Кремнев. Дайте мне адрес Бегунова.
— Не кладите трубку. Сейчас продиктую… Записывайте. Дмитровское шоссе, дом тридцать семь, квартира…
Кремнев записал адрес Бегунова и положил трубку.
* * *
— А, Егор. Проходи, садись.
Кремнев вошел в кабинет и сел на стул.
Генерал Уколов откинулся на спинку кресла и оглядел Кремнева с ног до головы.
— Как работа? — насмешливо поинтересовался начальник отдела спецопераций, придавая своему лощеному лицу выражение отеческой заботы.
— Захватывающая, — невозмутимо ответил Егор.
— Рад, что тебе нравится. Что там у тебя случилось?
Генерал выслушал доклад Кремнева, откинувшись на спинку мягкого офисного кресла и барабаня пальцами по столу. Вид у него был задумчивый.
— По факту смерти Бегунова велось расследование, — произнес он после долгой паузы. — Ничего существенного раскопать не удалось. Обыкновенное самоубийство.
Уколов вынул из стаканчика карандаш и принялся вертеть его в пальцах. Пальцы у генерала были такие же ухоженные и лощеные, как и лицо.
— Почему я об этом не знал? — спросил Егор.
— Потому что к моменту смерти Бегунов у нас уже не работал. Да и мать его просила, чтобы я особенно об этом не распространялся. А что тебя насторожило-то?
Кремнев задумчиво посмотрел в окно. Потом перевел хмурый взгляд на начальника и сказал:
— В деле, которое он вел, не хватает одной справки.
— И что с того?
Егор вздохнул:
— Николай Георгиевич, вы не будете возражать, если я съезжу к матери Бегунова и поговорю с ней?
— Пожалуйста, — пожал плечами Уколов, удивленно глядя на Егора. — Только в нерабочее время. — Он сунул карандаш в стаканчик, вновь взглянул на Егора и сказал: — Честно говоря, мне эта история тоже не нравится. И вот что я тебе скажу: когда сомневается один человек — это его личное дело, когда сомневаются двое — это уже повод для размышлений. Поговори с его родителями, но с вопросами особенно не приставай. Выясни, что к чему, но сделай это ненавязчиво. Не забывай, что у людей горе.
— Само собой, — кивнул Кремнев.
— И вот еще что. Узнай там: может, нужно чем помочь? Они, конечно, люди обеспеченные, но все-таки…
— Узнаю, Николай Георгиевич. Я могу идти?
— Иди.
3
Семья Бегуновых жила в восьмиэтажном кирпичном доме недалеко от метро. Со стороны шоссе к дому был пристроен большой спортивный магазин. Кремнев свернул во дворик и остановил машину у углового подъезда. Открыл дверцу и выбрался из машины.
Подойдя к двери подъезда, Егор набрал на домофоне номер квартиры Бегуновых. Отозвались почти сразу же. Коротко и сухо:
— Кто?
— Егор Кремнев. Я звонил вам час назад.
Раздался тихий гудок, и дверь открылась.
Кремнев пешком поднялся на пятый этаж, остановился перед дверью квартиры и, немного помедлив, нажал на кнопку звонка.
Дверь Егору открыла высокая худощавая женщина с глазами цвета подтаявшего льда. Когда-то, лет десять или пятнадцать назад, эти глаза были голубыми.
Одета женщина была в длинное коричневое платье, на ее острые плечи была накинута белая шерстяная шаль. Лицо усталое и спокойное.
— Здравствуйте, — как можно доброжелательнее сказал майор. — Я Егор Кремнев, бывший коллега вашего Сергея.
Женщина равнодушно посмотрела на Кремнева и, не здороваясь, отошла в сторону, давая ему войти.
Бегуновы занимали две смежные квартиры. Стена между квартирами была сломана, объединив две маленькие прихожие в одну — огромную и шикарно обставленную. Зеленые с золотом обои, изящные дубовые двери с рифленым матовым стеклом, на стене — большая гравюра в строгом черном багете.
Егор вопросительно посмотрел на женщину.
— Проходите на кухню, — тихо сказала она. — Можете не разуваться.
— Спасибо.
Он прошел на кухню.
Здесь тоже было на что посмотреть, однако Егор посчитал неприличным пялиться по сторонам.
— Присаживайтесь, — сказала женщина, поплотнее закутываясь в шаль. — Вам приготовить кофе?
— Спасибо. Я не надолго.
— Неважно. — Женщина улыбнулась узкими сухими губами, отчего лицо ее сделалось еще более безжизненным. — Я приготовлю. Я мало что знала о Сережиной работе. Он был скрытный мальчик. Надеюсь, вы мне расскажете.
Пока женщина готовила кофе, Кремнев прикидывал, с чего бы начать разговор. Быть свидетелем чужого горя — испытание не из легких, тем более, когда ты обречен бередить свежую рану, доставляя человеку еще большую боль.
