— Выходит, наша красавица так поспешно бежала из Москвы, что забыла взять с собой деньги?

Уколов нахмурился.

— Это-то и странно. Перед тем как скрыться, Вершинина сняла со своего счета в банке тридцать тысяч долларов. Видать, на черный день, пока все не утрясется. Так что, деньги у нее должны быть.

— Может, решила развести родственничка на бабки? — предположил Егор. — Он богат?

— Да вроде не бедствует. Владеет каким-то заводиком… Возможно, наша красавица решила прибрать его хозяйство к рукам.

Кремнев подумал и качнул головой:

— Вообще-то не в ее положении пускаться в аферы. Будь я на месте Вершининой, я бы сменил документы, внешность, лег на дно и не высовывался. Хотя черт ее знает, что у нее на уме. Она дама непредсказуемая… — Егор тряхнул головой, как бы приходя в себя. — Так что там с родственником, Николай Георгиевич? Он ей помог?

— Говорит, что нет.

— Почему?

— Не захотел связываться. Он что-то слышал про ее российские проблемы.

— Хорош родственник, нечего сказать. А Рамзони?

— Рамзони тоже отнекивается. Говорит, что никаких контактов с «русской Грэйс Келли» (так он называет Вершинину) у него давно нет.

Уколов вынул из стаканчика заточенный карандашик и опробовал его острие на своем большом пальце.

— Я должен ехать в Италию, — сказал Егор.

Генерал Уколов усмехнулся:

— Да ну? Это с какой же стати, позволь спросить?

— Я знаю Вершинину. Знаю не только в лицо.

— Правда? Откуда?

Егор усмехнулся и сухо ответил:

— Мы были любовниками.

Карандашик замер в пальцах Уколова.

— Ты что, с ума сошел? Кремнев, ты соображаешь, что ты говоришь?

— Так точно, товарищ генерал. Я познакомился с девушкой… Случайно… Она подобрала меня на дороге, когда у меня кончился бензин… Мы познакомились, стали встречаться. Я даже представить себе не мог, что Кира Полях — это… Это вовсе не Кира.

Уколов швырнул карандашик в стакан.

— Черт знает что! — прорычал он. — Что ты ей рассказывал?

— Точно не помню, но немного.

— Так. — На лощеном лице генерала прорезались морщинки. — Хорош агент. Пишем бумажки, объявляем в розыск! А те, кого мы ищем, ходят у нас прямо перед носом. Лежат в наших постелях!

Уколов хмуро сдвинул брови. Посидел, помолчал.

— Ладно, — сказал он уже более спокойно. — Гнать тебя, конечно, надо за такое к чертовой матери, но…

Он оставил фразу незаконченной.

— Пошлите меня в Италию, — тихо проговорил Егор. — Я знаю ее в лицо. Я знаю ее привычки.

— И как ты найдешь это «лицо»? Будешь выглядывать его в толпе? Или поаукаешь — авось и откликнется?

— В Милане у меня есть информатор. Источник очень надежный. Работает частным детективом.

Уколов размышлял, хмуря брови.

— Речь идет о чести мундира, — продолжил «давить» Егор. — Она над всеми нами посмеялась. Разве не так?

Генерал Уколов встал с кресла и подошел к окну. Долго, заложив руки за спину, смотрел на простирающийся внизу городской пейзаж.

— Слушай, — повернулся он к Егору, — а что там с этим писателем? Он дает показания?

— Нет. Молчит. И будет молчать.

— Вот дерьмо! Околдовала она его, что ли.

— Похоже на то.

— А что говорят криминалисты?

— Фролова убил он. Отпечатки пальцев Марата Алмазова найдены и на ноже, и на шее жертвы. Тут сомневаться не приходится.

— Что же он, даже не потрудился ножичек протереть?

— Видимо, не сообразил.

Уколов хмыкнул:

— А еще писатель. А что с Кротовым?

— Пока не объявился.

— Какие мысли на этот счет?

— Думаю, уже и не объявится. Следователь прокуратуры придерживается того же мнения. В кармане у Марата нашли платок Кротова. Платок испачкан кровью и землей. Эксперты работают.

— Значит, Кротова закопали?

— Не исключено. Он был особой, приближенной к семье Вершининых. Мог что-то знать об их семейных тайнах.

— Ясно.

Уколов отошел от окна и сел за стол.

— Товарищ генерал, — обратился к нему Егор, — Николай Георгиевич, мне нужно ехать. Если нельзя официально — дайте мне отпуск за свой счет. Прокачусь в Милан в частном порядке.

— Какой неугомонный. — Уколов вздохнул. — Хорошо. Подумаю, под каким соусом тебя туда послать. Ну, чего сидишь? Иди работай. Сейчас только десять часов утра, впереди целый рабочий день.

— Слушаюсь. — Кремнев встал. — Спасибо, Николай Георгиевич.

— За что? — вскинул брови Уколов.

— За понимание.

Генерал нахмурился и сказал с напускной строгостью:

— Моя работа — отдавать распоряжения. Твоя — правильно их выполнять. Понимание — это внеуставная категория. Иди работай.

Егор кивнул и вышел из кабинета.

Милан встретил Егора Кремнева солнечной погодой. Едва устроившись в отеле, он тут же набрал номер телефона Паоло Строцци.

После того как майор Звягин месяц назад «кинул» итальянского детектива, не заплатив ему за оказанные услуги, Егор опасался, что Строцци откажется встречаться. Но тот согласился.

— Встретимся в церкви, — сказал он. — Через час. Там мне все и расскажешь. Идет?

— Идет, — согласился Егор и отключил связь.

Строцци помогал Кремневу три раза и все три раза первую встречу итальянец назначал в церкви, в которой был крещен. Забавное чудачество. Впрочем, церковь была ничем не хуже других мест.

Час спустя Егор вошел в церковь. В вестибюле было темно. Пустой зал едва освещали несколько тусклых огней да три или четыре свечи. Здесь пахло ладаном, но пахло и скипидаром — видимо, совсем недавно мастикой полировали достаточно обшарпанные скамьи.

Над алтарем выступало большое распятие. Егор хотел перекреститься, но передумал. Он чувствовал себя здесь чужим. А потому ни распятие, ни лики святых не вызвали у него душевного трепета.

Вскоре пришел и Строцци. Перед тем как поприветствовать Егора, итальянец перекрестился и преклонил колена. Егор отвернулся и принялся разглядывать стены. Так продолжалось пару минут, после чего Строцци поднялся с колен и подошел к Кремневу.

— Давно ждешь? — спросил он.

— Не очень.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Что у тебя за дело? — осведомился Строцци.

— Нужно найти одну женщину, — ответил Егор и протянул итальянцу папку с фотографиями и приметами Ольги Вершининой.

Строцци взял папку, открыл ее и небрежно просмотрел. Егор тем временем достал из кармана толстый пакет из оберточной бумаги и всучил его итальянцу.

— Что это? — спросил тот.

— Деньги за цифровой ключ Маринетти. Прости, что не заплатили вовремя.

Строцци взял конверт и, не глядя, сунул его во внутренний карман пальто.

— Сколько я получу, если найду эту женщину? — осведомился он.

— Столько же.

Брови итальянца слегка приподнялись.

— Вы цените ее голову очень дорого, — сказал он, усмехнувшись. — Видимо, она здорово вам насолила.

— Видимо, так, — хмуро отозвался Егор. — Связь со мной держи по тому же телефону, что и прежде. Твой-то не изменился?

Итальянец отрицательно качнул головой:

— Нет.

— В таком случае, до связи.

Егор повернулся и зашагал прочь из церкви.

Последующие два дня Егор потратил на поиски Вершининой или чего-нибудь, что могло бы навести на ее след. Поиски, однако, не принесли ощутимого результата. Вечером второго дня ему позвонил Строцци.

— Есть что-нибудь новое? — осведомился Егор.

— Мои парни прошерстили весь Милан, — ответил Строцци. — С запада на восток и с севера на юг. Женщину-иностранку, похожую на Вершинину, видели несколько дней назад в компании Уго Рамзони.

— Кто это?

— Местный шоумен и делец. Держит ночной клуб и радиостанции. Связан с криминальными кругами. Мои парни больше суток «водили» Уго Рамзони по городу. Никого, похожего на Вершинину, они не встречали. Сам Рамзони ведет себя совершенно обычно. Дом, работа, деловые встречи. В пять часов вечера остановил машину возле одного подозрительного дома. Вошел и пробыл в нем чуть больше часа.