Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Лето 2001 г.

«Дороги осенью прокисли…»

Дороги осенью прокисли,
Бугрится грязь из-под колёс,
И тянутся пустые мысли,
Как опорожненный обоз.
И долго не бывать иному,
Я опечаленный сижу
И акварелью по сырому
Картину грустную пишу.

Ноябрь 1999 г.

Журавли России

Осенним взглядом солнца лик
Едва высвечивал округу.
Летели с криком журавли,
Поротно направляясь к Югу.
Их на плацу увидел полк,
И потянулись к небу лица
В голубовато-серый шёлк,
Где клином выстроились птицы.
Звонкоголосые «Курли»
Солдат заворожённых звали
Во все края родной земли,
В которых долго не бывали.
И замер командир полка,
Направив взор к солдатским лицам,
Была в них радость и тоска,
И зависть к улетавшим птицам.
Недолго продолжался крик
У журавлей в небесной сини,
Но он оставил счастья миг
В сердцах у сыновей России.

1999 г.

Листогон

Ударил с маху в спину лета
Осенний ветер-листогон,
Погнал листы вдоль парапета
На неухоженный газон,
На полинявшие скамейки,
На милицейские посты,
Где воровских ворон семейки
Терзают жалкие кусты.
Где одинокий горожанин,
Открывши зонтика колпак,
Бредёт к платформе Северянин
Во след за дюжиной собак.
Мелькают окна электрички
В просветах клёнов и ольхи,
В ней все читают по привычке
И кто-нибудь мои стихи.
А я бреду, гляжу в смятенье
Обескураженной души
На этот грустный день осенний,
Как нищий смотрит на гроши.

Октябрь 2000 г.

Осенний театр

В мозаике опавших листьев,
В палитре золотой ковра,
Ищу я вдохновенья мысли
И вдохновение пера.
Бреду задумчивый по парку,
Осенней дрёмою влеком,
На чистом небе лишь помарки
От набежавших облаков.
При виде осени-актрисы,
Они впадают с нею в раж
И загоняют за кулисы
Весь мной задуманный пейзаж.
Сегодня осень не явилась,
Её, должно быть, напугал
Проныра-ветер, как я ярило,
Со свистом облака прогнал.
И где-то там, за перелеском,
Собравшись в стаю чёрных туч,
Они всему и всем в отместку
Предгрозовой поднимут путч.
Но ветер снова их прогонит
За полинявший горизонт
И до утра проспит засоня,
Открыв на всякий случай зонт.
Умчится вдаль дневное время,
И солнце спрячет рыжий хвост,
И небосвод прострелит темень
Трассирующем светом звёзд.

Сентябрь 1998 г.

Конец осени

Осень, как-то быстро, сникла,
И пошло тепло на спад,
Пообвисли сосен иглы
И завьюжил листопад.
Ветер северный, холодный
Под гудение и свист,
Словно чёрт из преисподни,
Разогнал опавший лист.
Стало мрачно всё и серо,
И тоскливо заодно,
И зима, лихая стерва,
Рожу впялила в окно.

Ноябрь 2000 г.

«Последний летний день…»

Последний летний день
Направился к закату,
Холодный ветер
С Севера проник.
Я вписываю окончанья дату
В теперь уже
Законченный дневник.
Сентябрь, среда
Двухтысячного года,
Тринадцатое,
Двадцать первый час.
В окне синюшный
Росчерк небосвода
И чёрный плащ
У леса на плечах.
Включаю свет,
Уходит отчужденье,
Хотя на даче
Я совсем один,
Да вот ещё со мной
Стихотворенье,
Которое я только что
Родил.

13 сентября 2000 г.

Усталость

Чёрный ворон

Окинул я округу взором,
Пространства тайные планид,
И вижу, на заборе ворон
Глазами чёрными сверлит.
Вещун под ветра завыванье
Предсказывал мою судьбу.
Ах, чёрный ворон-самозванец,
С тобою вылетишь в трубу.
И я, немало обозлённый,
В него кидаюсь кирпичом.
Не верю я, что мир зелёный
Уже на чёрный обречён.

2000 г.

«Густая дымка под луной…»

Густая дымка под луной
От взора заслонила дали,
И горечь хлынувшей печали
Невольно овладела мной.
Обескураженный, я сник.
Душа всё больше холодела,
Строка, что осветила миг,
Как лампочка перегорела.

2000 г.

Горный поток

Ревел поток на повороте,
Толкая в спину валуны,
И пропадал в замшелом гроте
При тусклом отблеске луны.
Я провожал его и слушал,
Присев на высохший копыл,
Поток мою тревожил душу
И мысли тайные копил.
Я думал: сколькими ж веками
Свой путь в горах он пробивал,
Какие только ноты в гамме
В своей он жизни не певал,
И сколько светлых дней и мрачных
В него вперяли с неба взор,
И сколько же воды прозрачной
Он перенёс от снежных гор?
А может и потоки крови
Водой бурлящею смывал,
И лошадиные подковы
Ушедших ворогов сбивал?
От снежных пиков и по скалам
Он мчится, не сбавляя прыть,
И вряд ли даже экстремалам
Себя позволит покорить.
Лишь только там, в промытом гроте,
Смахнув со лба холодный пот,
На самой низкой в гамме ноте
Он песнь предсмертную поёт.
И с ней уходит он под землю,
Как будто бы в небытиё.
Его отчаянью я внемлю,
Его отчаянье – моё!
Он, затихая, расстаётся
С последним, солнечным лучом,
Я знаю, он на свет вернётся,
Забьёт целительным ключом.
И я спою при жизни песню,
Как он, сорвавшийся с горы,
И так же, может быть, воскресну,
Когда уйду в тартарары.
14
{"b":"585183","o":1}