2001 г. Деревни Российская святая глухомань, Мир чистоты и мир уединенья, Там мятный дух от деревенских бань Твоей душе даёт успокоенье. Там в буйстве красок полевых цветов Гудят шмели и мельтешат стрекозы, Преобладанье северных ветров И по зиме трескучие морозы. Давно к селу дорога заросла И покосились древние избушки, Одна лишь треть осталась от села И в этой третьи лишь одни старушки. Деревня запустения молчит, Никто молчанье то не нарушает, Лишь иногда, сердит и нарочит, Собачий лай округу оглашает. У деревень судьба предрешена, Их время за ненадобностью рушит. Настоянная зноем тишина Закладывает, как в полёте, уши. Который год, и всё в последний раз, Я вижу их, они подобны раю, Века ушли, и вот уже при нас Они с покорством тихо умирают. Июль 1996 г. На погосте С дождями октября меня терзает грусть, Блажит душа и замирает сердце. Как в бездорожье заплутала Русь, Так вот и я, куда не знаю деться. Умом я понимаю, что ничем Я воскресить веселие не в силе. О, как я тих! О, как прискорбно нем! Торчу, как крест столетний, на могиле. Иду смиренно на глухой погост, Что притаился сбоку у церквушки. Здесь я один. Я здесь проезжий гость, И нет в кармане ни одной полушки. Нет, не глухой я. Нет, я не слепой, Нет, я не попрошайка и не нищий. Не нарушая пращуров покой, Я надписи замшелые очищу. И вглядываясь в чьи-то имена, И считывая жизни чьей-то даты, Я в отрешенье чёрном, как монах, Предстану перед вечностью распятым. Душа и мысль на глубину веков Всего на миг готовы опуститься, Но от тяжёлых роковых оков Не смогут никогда освободиться. Октябрь 2000 г. «Я много в жизни упустил…» Я много в жизни упустил Не оттого, что не хватало сил, Не от того, что был во всём умерен, И в правоте поступков не уверен, Не оттого, что не терзал я душу. И часто был по жизни непослушен, И что не льстил, и многое прощал, И никому любви не обещал, Не оттого, что счастья не достоин, А потому, что просто я не воин. Осень 2000 г. «Стихами я переболел…» Стихами я переболел, Они застряли комом в горле. Ах, сколько ж выпущено стрел В унынье, в радости и в горе! Так сузился видений круг, Замкнув обычное, пустое, Что мысли ничего не стоят, В них нет ни радостей, ни мук. Где твои праздники ума, Где пилотаж души небесной? Одна сплошная кутерьма В квартирке маленькой и тесной. Но вот последняя строка К выздоровлению взывает И саркастически взрывает Тоски холодной облака. Лето 2001 г. Предисловие к сказке Альтернатива Я, как конь в открытом поле, Чуткий и встревоженный, Поскакал бы я на воле, Только вот стреноженный. Я, как заяц-непоседа, Потрусил бы в ближний лес, Только волк пойдёт по следу И меня, зайчишку, съест. Я, как птица, громогласен, Так мне хочется взлететь, Только я собой не властен — Клетку мне не одолеть. Я, как лебедь величавый, Пофасонить что бы мне? Только змей золотоглавый Притаился в стороне. Я, как кошка-лежебока, Что мне сладко не поспать? Только вот кусают блохи, Мне же некого кусать. Лето 1995 г. Про корову Корову кормили капустой, Умытой обильной росой, И вместе с жевательным хрустом Корова предстала козой. Корову кормили морковью, Кипела от вкуса слюна, И вместо походки коровьей, Как заяц скакала она. Корову кормили арбузом, Такой замечательный плод! Корова же маялась пузом, Из вымени лился компот. Корову кормили бананом, Такая заморская муть! Корова ушла к обезьянам И била копытами в грудь. Корову кормили колючкой, Одним из противнейших блюд, И стала корова та злючкой, Плевала на всех, как верблюд. Корову кормили мочалом И мягким, и гладким, как шёлк, Корова совсем одичала, И выла она, будто волк. Один только инок смиренный, Что скит обживал далеко, Корову кормил сочным сеном И цельное пил молоко. Июнь 2001 г. Из сборника «Листопад» 2003 г. Выездное лето Соловей Распелся утром залихватский В кустах малины соловей. Он не какой-нибудь кабацкий, Он самых голубых кровей. Такие выдаёт рулады И так захватывает дух, Что безразличный, глуховатый К нему прислушался петух. В ответ жерёбая кобыла, На днях готовая рожать, Слегка копытами забила И начала тихонько ржать. И также я, боясь потери Его высоких, чистых нот, Душой токую, как тетеря, Разинув от восторга рот. |
