Абсурд Когда над городами рыба Летела одиноко вдаль? — И реки, в тучи мост закинув, А было им пейзажа жаль, Подобно новеньким метёлкам Пытались рыбу замести На дно, где тесно встали ёлки, Светя огнями из горсти. О, механическая рыба! Верни же городам их страсть И, ветра возмутив порывы, Взяв покровительственно власть, Ты развернёшь со скрипом резким На острых крышах флюгера И изо рта уронишь перстень В мою ладонь – уже пора! «Когда никто не встретится в пути…» Когда никто не встретится в пути Безлюдных, вечно тёмных городов, И ночь огням окон не засветить, Пойдёшь с трубой со звёздами кутить. Фонарь мерцает слева за углом, Глухой какой-то барабанный стук. И кто-то в небе за пустым столом В сургуч те города впечатал вдруг. «Сливаясь с дождём, фортепьяно стучало…» Сливаясь с дождём, фортепьяно стучало, И гром диктовал временам: Куда твою душу сняло и умчало? — К воде и к заснувшим ветрам. «В гуле ветра осеннего транспорт ревёт…» В гуле ветра осеннего транспорт ревёт, Колесо, оси чьи завершают столетье И приводят в движение мысли полёт, За который мы держимся, бешено вертит По воздушным кругам одиночество толп, Рычаги светотени в движенье хватая, Направляет в свои коридоры аорт Номера телефонов знакомых из рая. Наша жизнь – это необходимость любви, Вместе с воздухом пьем мы вино изобилья И с судьбой заключаем на верность пари, И нам кажется мало любви той в бессилье. И нам кажется мало в соблазнах дымов — Нашу волю оковами ночью считаем, Оставляя свой страх позади, мы трудов Нашей жизни за счастие не почитаем. Если все вечера одиноки мои, Ритм былого затих, поле боя остыло, И полет моей мысли – ребячий наив — Создаёт для покатых ступеней перила, То я чувствую, как Провиденья рука Меня в омут знакомств направляет со Словом, И ступени скрипят под ногою слегка, И ступени – то годы мои под покровом. Снова транспорт и встречи, стремится ко мне Из толпы голубок в час беседы с подругой, Снова я оживаю душою вовне; Колесо, что вращаю, даётся мне туго. Музыкальная фраза Простая музыка проснувшегося неба, Лишь звёзды растворились все к утру, С отчаянной любовью зазвенела, В трёхсложную вмещаясь красоту. Еще не выпав, утоляет жажду Меланхоличный чистый дождь тепла. Как голос в одиночестве отлажен Ребенка, чья вращается юла! И не взошедши, солнце нас уж греет. Судьба за клавишами знает смысл один, — Перед собой она не оробеет, И из-под нежных рук звучит мотив. И слушают себя с какой-то скорбью Ребёнок и жужжащая юла В мотиве, что с младенческой любовью Судьба столь совершенно создала. Звук себя приглушает, но явственно плач Слышу я, разговор без единого слова, И срывает с небес всё же десять удач Совершенство мотива – трёхсложное соло, — Как отрывисты краткие фразы его, И стихи не уложатся в ритм менуэта И, помедлив, походкою быстрой тепло, Освещая дорогу, уходит за светом. Мадригал Луч Вечности ваяет в отраженьях Новорождённый облик городов, И дружбы бесшабашное забвенье Столкнет бокалы спорящих миров. Пусть я один, а имя Музы – время, Что испытует дух на страх в игре Последней памяти в шампанской пене, Я жизнь люблю лишь в творческой поре. Понятьями жонглируя открыто В такт времени, я ночь постиг как явь; Войны и мира случай знаменитый Пленил навек знакомствами меня. Божественно лишь самосотворенье. В поэты меня город произвёл, Но к логике негибкое стремленье Зачёркивает дар, что не расцвёл. Нам нравится кокетства непрактичность Как яркая улыбка на словах И женщин с веерами эксцентричность, Их поступь в современности дымах. Нам нравятся намеки друг на друга, Внезапность онемения и грусть, Чьи поцелуи так терпки и грубы, Что снова танец счастья вводят в суть. Но наши нервы взвинчены одышкой, И ритм свою утратил красоту. Таи смысл новой жизни, о малышка, Но скройся с глаз в сияющем цвету. Я знаю время и его бессмертье. Чьё имя – Муза в толпах горожан? Лучами Вечность дружбу да осветит, Ваяя дальше отражённый жар. Ира Она мне заплетала косы, Потом тетради отняла. Я помню эти папиросы, Вращайся и жужжи, юла. Она к стихам неравнодушна, Чтоб в сердце совесть забывать, И одиночество разрушит Неблагородная кровать. Я наизусть учу свой опыт, Опасных девушек любя, Но от очарованья – топот Всех бед. Не нравлюсь грустным я. Поэтому любовь не светит, Хоть ложь, бродящая в глазах Мою внезапно душу встретит И бросит в омуте досад. Пусть нас не любят, мы спокойны, Пусть «нет» им проще говорить, Они стихов таких достойны, Мы – страсть боимся загасить. Она сама её погасит, Отняв тетради у меня. Я не шучу, не дам ей власти. Юла, вращайся как Земля. Хороший стих рождает чувство, Он – неожиданность и смех Твоих прощаний и напутствий, Неразделённость жизни всех. Увы, нам навсегда влюбиться, Как не разлюбим никогда, Нельзя в печали слишком чистой, — Мы тянем нудные года. Навек прощаться, ждать свободно — Вот нашей боли идеал. Нет радости в зиме холодной Судьбы. Не быть – похуже бал. Сюжет-ребёнок – смысл Вселенной, Он на пути у колеса, И неба эгоизм нетленный, И время на твоих часах. Она мне заплетала косы, Я презираю жизнь и смерть, Ибо люблю не папиросы, А детства Иры круговерть. |
