«А утром идет, как ни в чём не бывало…» А утром идет, как ни в чём не бывало, Порывистый, дерзкий и белый снежок. Ночная стихия как дым миновала, И после попойки душе хорошо. И звякнули окна, и ветер холодный, Как честь благодатный прохладу несёт. Опять я возьму главной краской лиловый, Чтоб белый совсем рисовать небосвод. А рифма пришпорено, дико несётся, И не различишь ты в сумятице лет, Как солнечный луч через тучи пробьётся К далекой и близкой ручьистой весне. «Остался белый лист на краешке Вселенной…» Остался белый лист на краешке Вселенной, Как нежное бесстрастие Марии. Орган, исполненный любовью веры, Наполнил звуками картину мира. И были эти звуки столь прекрасны, Что воду чистую постигло вдохновенье, И стал живым скрипучий кладезь, И раздавалось певчее моленье. Как ни казалось нам холодным небо, А все ж любовно обнимало Землю, Но вот, беда, что озеро мелело С солоноватым всех эпох взросленьем. От ангелов, к струе припавших, Воображения благословенье Художник получил, признавши Не суету, а тихое творенье. И одинокая свеча горела, Ночь темную даруя освещеньем. Бумага в эту ночь белела На самом краешке Вселенной. Санкт-Петербург Ступеней в небо крутизна, — И распростёр крыла Исакий Над Петербургом. Дух узнав Его парящий, дунь на знаки. И полукамень-полупар — Величественно строгий город, Вперед толкает тротуар, И ветер с рек ползет за ворот. В гармонии летящих птиц И набережные стремятся В рисунки узких улиц-жриц Архитектурного богатства. О, как Атланты здесь трезвы, И как щедра вода-богиня! — Железа с мрамором узлы В осеннем золоте тугие И город весь един как вздох Небес, под ним слегка горящих, От куполов своих оглох, Но острый слух в летящих башнях. С мостами дружат здесь дворцы, С изяществом – грома величья. В Москве – грачи, а здесь – скворцы, — Людей меняется обличье. В Москве – вразвалочку душа, А Петербург, отняв вначале Язык, вкруг купола верша Великолепье, впечатляет. «Синеет Царское Село…»
Синеет Царское Село В дожде, чуть косо моросящем, Зашло в пожарище былом Здесь солнце, марш сыграл здесь я ящик Оркестр. Но с легкой грустью я Дождём дышу, вхожу в музеи, Где всё на близорукий взгляд Роскошно, чтобы мы глазели, И чтобы с зеркала души Не облетала позолота, Что Бог искусств душе внушил, Ваяя до сих пор, измотан. Зачем Екатерине столь Обширные в дворцах покои? От окружения изволь Зависеть, царственная воля. О, мира сильные сего, Власть – тяжкий крест из обольщенья; Пусть скромно Царское Село, Богатство – это духа щели. Никто фарфоровых китайцев Не забирает у царицы, И потолки – в античных танцах, Державный дух у стен клубится, Но нет былой помпезной славы Державных олицетворений В России, исстари кровавой, Корона растворилась в пене. А Муза кружит в листопаде, И начинают волшебство Дни эти в акварельной глади У поразительных дворцов. Зарисовка Я прощаюсь с тобой, Петербург, И теперь ты паришь надо мною, — Твой жестокий речной драматург Возвышает тебя над Невою. Вместе с пригородным волшебством, Вместе с арками, с парками, с ливнем, С завершённостью в ритме колонн И атлантов и в гулкости ритма Камень в краеугольность свою Всех дворцов твоих вносит свободу, И стремление ветра поют Против ветра летящие своды. Солнце измельчено ли в тебе, Петербург, и лучится сквозь камень Кружевами, и тонет во тьме Угловатых колодцами зданий? О, величье соборов твоих! В облаках – вечность архитектуры; Воспаривший, размноженный лик Отраженьями строгой культуры — Лик твой, город, и тени скользят По божественно-строгим ланитам, Обращается вдаль синий взгляд, В нём мольба с мрачным знанием слиты. Я прощаюсь с тобой, Петербург, Так пари надо мной облаками! — В средоточье твоем – драматург Эти стены вдаль отодвигает. «Портрет. Повторенье…» Портрет. Повторенье И встреча двух душ, Уверенность силы руки. Позёрство и зренье! — И снова макни Перо заржавевшее в тушь. Динамика времени движет пером, Черты набросав в смелых линиях, Обманчиво зренье, и вдруг грянет гром Под датой подписанным именем. Но дышит набросок, Познав реализм Покоем будильника вставшего. Искусство раскосо Глядит в нашу жизнь, Рукою в перчатке помашет нам. Из почерков разных Ты выбери мой, На фоне зеленом – фигуры. Вне времени – краски, И мальчик рябой Влюбился, мечтая, в натуру. Схватить непослушные в силе черты Художник горазд тонкой кистью, И страстью его уж охвачена ты, — За косы цепляются листья. Движенье на фоне прозрачном бьёт взгляд, Заходится сердце нагое, Целительно действует медленный яд, Горящий закат – над тобою!.. |
