У ресторана Коль знаком велел Янссену сбавить шаг. Они остановились у фонарного столба и стали рассматривать «Летний сад». В этот час посетителей оказалось немного. Два эсэсовца расплачивались, готовясь уйти, что было только к лучшему, ведь по изложенным Янссену причинам Коль не желал распространяться о расследовании. Кроме эсэсовцев, в ресторане сидели только мужчина средних лет в ледерхозене и пенсионер.

Коль отметил плотные шторы, защищавшие их от взглядов изнутри. По его знаку они с Янссеном вошли на террасу. Каждого посетителя инспектор спросил, не видел ли тот в ресторане крупного мужчину в коричневой шляпе.

– Крупного мужчину? – переспросил пенсионер и кивнул. – Да, детектив. Я к нему не присматривался, но, думаю, внутрь он вошел минут двадцать назад.

– Он еще там?

– Я не заметил, чтобы он выходил.

Янссен замер, как почуявшая след гончая.

– Герр инспектор, не стоит ли вызвать орпо?

Служащие орпо, или полиции порядка, носили форму, жили в казармах и, как свидетельствует название, поддерживали порядок ружьями, автоматическими карабинами и дубинками. Коль представил, какой переполох поднимут они своим появлением, особенно если подозреваемый вооружен, а в ресторане много посетителей.

– Думаю, не стоит, Янссен. У нас ловчее получится. Идите к черному ходу ресторана и ждите у двери. Если кто выйдет, хоть в шляпе, хоть без, задержите. Помните, наш подозреваемый вооружен. Действуйте скрытно.

– Есть, герр инспектор.

Молодой человек остановился и, отнюдь не скрытно махнув рукой, исчез за углом.

Коль как ни в чем не бывало зашагал дальше, потом замер, якобы изучая вывешенное меню. Сделал еще несколько шагов, остро чувствуя, как револьвер оттягивает карман. До прихода к власти национал-социалистов редкие детективы крипо носили оружие. Но пару лет назад министр внутренних дел Геринг расширил многочисленные силы правопорядка, приказав каждому полицейскому носить оружие и, к огромному изумлению Коля и его коллег по крипо, применять его без ограничений. Он даже издал указ, согласно которому не выстрелившему в подозреваемого объявляли выговор, а застрелившему невиновного – не объявляли.

Вилли Коль не использовал огнестрельное оружие с тысяча девятьсот восемнадцатого года.

Однако, вспомнив пробитый череп погибшего в Дрезденском проулке, Коль обрадовался, что оружие при нем. Он поправил пиджак, убедился, что, если потребуется, мгновенно вытащит пистолет, сделал глубокий вдох и толкнул дверь в обеденный зал.

Коль вошел и замер в панике: в «Летнем саду» царил полумрак и он, привыкший к яркому свету, на миг ослеп.

«Вот дурак! – беззвучно отругал себя Коль. – Почему не подумал об этом?»

На лбу, можно сказать, написано «крипо», сейчас он идеальная мишень для вооруженного подозреваемого.

Инспектор шагнул вглубь зала и закрыл за собой дверь. Посетителей и персонал ресторана он видел, как сквозь вату. Кто-то стоял. Кто-то приближался к нему.

Встревоженный Коль отступил к двери, рука поползла к карману с револьвером.

– Вам столик, майн герр? Выбирайте любой.

Коль прищурился. Зрение понемногу возвращалось.

– Майн герр! – снова позвал официант.

– Нет, спасибо, я ищу кое-кого.

Наконец зрение инспектора пришло в норму.

В обеденном зале сидело не больше дюжины посетителей. Крупного мужчину в светлом костюме и коричневой шляпе Коль не заметил и отправился на кухню.

– Майн герр, вам нельзя…

Коль показал официанту удостоверение.

– Можно, майн герр, – пролепетал тот.

Через одурманивающе жаркую кухню Коль прошел к двери черного хода и распахнул ее.

– Янссен!

– Герр инспектор, отсюда никто не выходил.

Вместе с помощником Коль вернулся в обеденный зал и подозвал официанта:

– Как вас зовут?

– Йоган.

– Йоган, за последние двадцать минут вы не видели здесь мужчину в такой вот шляпе? – Коль кивнул Янссену, и тот показал фотографию Геринга.

– Видел, майн герр. Он и его спутники ушли пару минут назад. И что подозрительно – через боковую дверь.

Официант показал на пустой столик, и Коль раздосадованно вздохнул. Столик стоял у окна. Да, на нем висела плотная штора, но с боку на ней зияла крошечная прореха. Подозреваемый, вне сомнения, видел, как они с Янссеном опрашивают людей на террасе.

– Пойдемте, Янссен, скорее!

Через боковую дверь Коль и его помощник выбежали в чахлый садик, каких в городе десятки тысяч. Берлинцы любят цветущие растения, но земля такая дорогая, что сады разбивают даже на крохотных участках. Дорога из садика была лишь одна, вела она на Розенталерштрассе. Коль и Янссен выбрались на оживленную улицу, огляделись по сторонам, но подозреваемого не увидели.

Коль злился. Если бы Краусс не задержал, они, может, и успели бы перехватить подозреваемого в шляпе. Впрочем, куда больше инспектор злился на себя за небрежность на террасе «Летнего сада».

– В спешке первый блин у нас получился комом, – сказал он Янссену. – Но вдруг мы не испортим остальные?

Инспектор развернулся и зашагал к главному входу в «Летний сад».

Пол, Реджи Морган и тощий нервный тип по имени Макс стояли в липовой рощице футах в пятидесяти от ресторана по Розенталерштрассе.

У них на глазах мужчина в бежевом костюме и его молодой помощник выбежали в садик у ресторана, оглядели улицы, потом вернулись к главному входу.

– Не думаю, что они нас ищут, – проговорил Морган. – Быть такого не может.

– Кого-то они искали, – заметил Пол. – За боковую дверь они вылетели следом за нами. Это не совпадение.

– По-вашему, это гестапо или крипо? – дрожащим голосом уточнил Макс.

– Кто такие крипо? – спросил Пол.

– Уголовная полиция. Детективы в штатском.

– Эта пара точно из какой-то полиции, – уверенно заявил Пол.

Тех двоих он заподозрил, как только увидел у «Летнего сада». За столик у окна Пол сел намеренно, чтобы следить за улицей, и, конечно же, заметил, как толстяк в панаме и второй, тоньше и моложе, в зеленом костюме, расспрашивают посетителей на террасе. Потом молодой исчез, вероятно, отправился караулить черный ход, а полицейский в бежевом остановился у меню и изучал его неестественно долго.

Пол тогда вскочил, бросил на стол деньги – только бумажные купюры, на которых не отыщешь отпечатков пальцев, – и скомандовал:

– Уходим немедленно!

Вместе с Морганом и перепуганным Максом они через боковую дверь выбрались на улицу, у садика подождали, пока толстый коп не войдет в ресторан, и быстро спустились по Розенталерштрассе.

– Полиция, – пролепетал Макс, чуть не плача. – Нет, нет, нет!

Слишком много тут преследователей… Слишком много ищеек-охотников… Слишком много доносчиков.

«Я готов на все ради него и ради его партии».

Пол снова посмотрел в сторону «Летнего сада»: никто их не преследовал. Однако ему не терпелось услышать от Макса, где искать Эрнста, и вплотную заняться устранением.

– Мне нужно знать… – начал он, повернувшись туда, где стоял информатор, и осекся.

Макс исчез.

– Где он?

Теперь обернулся и Морган.

– Черт подери! – пробормотал он по-английски.

– Он нас предал?

– Вряд ли, ведь это чревато и его арестом, хотя… – Морган не договорил, глядя через плечо Пола. – Нет!

Пол обернулся и увидел Макса в паре кварталов от липовой рощицы. Его и еще нескольких человек остановили двое в черной форме. Макс их явно проглядел.

– Эсэсовцы устроили личный досмотр.

В ожидании допроса Макс нервно озирался. Вот он вытер лицо – вид у него был виноватый, как у подростка.

– Максу не о чем беспокоиться, – прошептал Пол. – Документы у него в порядке. Фотографии Эрнста он отдал нам. Если не запаникует, все кончится хорошо.

«Успокойся! – беззвучно велел Максу Пол. – Не оглядывайся…»

Макс улыбнулся и шагнул к эсэсовцу.

– У него все будет хорошо, – заверил Морган.

«Нет, не будет, – подумал Пол. – Макс сбежит».