Кстати, в ситуации с "ОРТ Рекордс" нам крупно повезло — мы могли оказаться связанными очень крепко. Конечно же и с "Куриццей" у нас был очень неудачный контракт, но очень многие музыканты в начале своей деятельности попадают под влияние "авторитетов" и начинают танцевать под чужую дудочку, подписывают, сами того не понимая, жутко неудачные для себя контракты.

Но мы — музыканты, мы всем этим пунктикам не придавали большого значения. Не разбирались в этом, мы — люди не от мира сего и мы от всех этих фишек отмахивались обеими руками.

Как выяснилось в дальнейшем, когда мы уже внимательно рассматривали этот контракт, что, в принципе, мы упустили там очень много пунктов, которые нас обязывали ко многому и были для нас жутко невыгодны.

Контракт был подписан и "Акустический альбом" сразу стал появляться всюду. Он, так сказать, перебил оба предыдущих альбома — он продавался круче чем они оба вместе взятые, пошел за пределы Москвы и Санкт-Петербурга.

Через некоторое время после подписания контракта с "ОРТ", наши пути с Шумным разошлись. К этому времени он уже не мог чисто физически делать ту работу, которая была необходима для "Короля и Шута". Раньше он постоянно говорил о нас в своей передаче "Лестница в небо" — мы иногда приходили к нему на эфир в таком состоянии, что лучше не вспоминать, общался с различными журналистами, ведущими радиостанций, то есть, информационную часть пробивал. Но теперь, с точки зрения организаторской, он не всегда мог сделать все честь по чести. Он же сам рок-н-ролльщик и этим все сказано. Рок-н-ролльщика каждый деятель шоу-бизнеса кинуть жаждет — это всем известно. А нам хотелось как можно больше гастролировать, нам хотелось объездить всю Россию, нормально выступать в Москве и Питере, хотелось, чтобы нас не кидали, хотелось занять место, адекватное нашему реальному потенциалу, который мы тогда уже наработали. В общем, мы с Шумным расстались по-товарищески. Он очень много сделал для нас и мы ему благодарны.

Кстати, хочется вернуться немного назад — наш первый концерт в Москве. Тогда мы были еще "ТамТамовской" группой и у нас еще не вышло тогда ни одного альбома. В это время у нас появился директор — правда, с позиций сегодняшнего дня это его "директорство" — не более чем слово. Это был один из друзей "ржевских пацанов", то есть Балу, Горшка и Поручика. И этот парень взялся быть директором. Хоть он и был конкретным лоботрясом, однако умудрился организовать нашу первую поездку в Москву. Это, пожалуй, самые сильные впечатления из прошлого.

Был там такой клуб "Секстон", ныне сгоревший, там базировались "Ночные волки" — байкеры и наш директор умудрился нас туда вписать.

Круто! Поперли в Москву. Естественно, забурились в поезд — водка, пиво, радуемся, веселимся — рок-н-ролл начался. Поехали за пределы Питера! Впечатления потрясающие. Нарезались очень здорово. Денег ни у кого не было — так, копейки какие-то, которые нам дали родители.

Рано утром в Москве денег у нас было у каждого бутылки на две пива. А надо было чего-то кушать… В половине шестого утра мы оказались на вокзале и Дима Лысый нас повез в "Секстон". В шесть утра мы стали туда стучаться. Открыл заспанный паренек-сторож.

— Кто такие?

— Как это — "кто"? "Король и Шут"!

— Какой "Король и Шут"?

— Который у вас будут сегодня выступать.

— А, понятно, залетайте.

Ну что делать? До вечера времени много. Вошли мы в этот клуб и опупели — все стены выкрашены в черный цвет и по ним развешаны и разрисованы разные байкерские приколы — скелет на мотоцикле, какой-то разлагающийся панк и всякая разная такого плана канитель. Мы разлеглись кто где хотел — пол и скамейки вдоль стен были обтянуты каким-то черным мягким покрытием и мы чудненько на нем поспали.

Проснулись и целый день бессмысленно болтались по Москве — чтобы раздобыть денег пытались продать последний ваучер, который завалялся в кармане у Рябчика — на пиво денег не было катастрофически, а пиво было необходимо. Ну, съели по сосиске в тесте, а к вечеру вернулись в "Секстон", который невероятно преобразился. Туда понаехало байкеров и мы сидели с открытыми ртами — в Питере ничего похожего мы не видели. На каких-то навороченных тачках — "Харлеи" — не "Харлеи", но под "Харлеи" заделанные. Наприехало такого народу, таких колоритных фигур — у всех на спинах эмблема клуба — морда волка, торчащая из огня. Какой-то парень был в ковбойской шляпе — кулаки пробитые и весь такой крутой… Просто бойцы настоящие. Вышибала — тоже байкер, с бородой, шкафина. Мы ходили, на все это смотрели и поражались тому, где мы находимся. А народ подползал и подползал, и в конце концов мы уже напрочь забыли, что мы там выступаем. Приехали какие-то пацаны, абсолютно не похожие на байкеров — в пиджачках, при тетках и принялись справлять чей-то день рождения.

Там было организовано застолье — сидело человек двадцать, квасили водку, вокруг разгуливали байкеры, где-то случился армрестлинг, где-то кто-то просто кого-то бил, а мы были просто пацанами, нас там никто не знал и мы скромно сидели где-то в уголке и ждали, когда нам принесут обещанный ящик пива, за который мы там выступали.

Ситуация выглядела удручающе. Нам хотелось принять по пивку, чтобы хоть как-то в этой среде разгуляться, но пивко не несли и мы сидели, с тоской глядя на происходящее.

И потом, уже ближе к делу, когда до нашего выхода на сцену оставалось примерно полчаса, нам притащили ящичек пива. И мы-таки на него навалились — бутылка в зубы, бутылка в карман, бутылка в руку — ящичек сразу разлетелся — нам казалось, что ящик — это много, а оказалось — очень мало.

Сразу мы все это выпили и чуть-чуть повеселели. Правда, потом нам принесли еще один ящичек, но это уже выполнил свою директорскую функцию Лысый — развел организаторов еще на один ящик.

В конце концов мы вылезли на сцену. "Камнем по голове" тогда еще не было и мы пели материал из альбома "Будь как дома, путник". Начались "Сапоги", "Охотники", "Лесники"… Что удивительно, мы умудрились сделать программу из двух отделений.

Стали играть. И постепенно народ начал на нас озираться. Жесткие у нас, все-таки, были гитары. Хотя, я вспоминаю, что это были за гитары — "Уралы", всякая такая хрень. Тем не менее, звучало жестко. Люди стали присматриваться, тем более, что все они уже вколбасили и всем им было уже хорошо.

После этого, когда пошли наши самые забойные темы, когда публика начала чувствовать какой-то кураж, на сцену стали выползать пьяные бабы и пытаться нам подпевать. Все это превратилось в какой-то гадюжник Кто-то куролесится у сцены, кто-то рубится на сцене, кто-то лезет на сцену…

Охрана не занималась тем, чтобы удалять народ со сцены — мне самому иной раз приходилось прикладывать к этому усилия — отнимать микрофон у некой особы, которая пыталась спеть вместе со мной "Калинку-малинку".

В общем, отыграли мы первое отделение и в антракте сползли со сцены — нас тут же стали усаживать за этот самый стол, где шла главная пьянка. "Во, мужики, — говорили нам, — кайфово вы играете!".

Какие-то стали симпатные телки подкатывать — а что у вас, мол, за группа, а где вы живете? А давно ли вы играете? Дружки их принялись нам водку наливать и ко второму отделению мы были уже достаточно хорошие.

Второе отделение начиналось с "Мертвой женщины". Я стал читать текст, прочитал, заиграли. Отколбасили концерт, второе отделение было уже просто угарным. Закончили, наконец.

Мы, уже как почетные гости этого клуба, стали там куролесить и уже, что бы мы там не делали, шкаф-вышибала смотрел на нас снисходительно. Разве что замечания иногда отпускал в наш адрес. Все было — и разговоры с девчонками, и выпивка, и два пальца в рот в туалете.