Услышав об этом, сын отрицательно закачал головой, замахал руками и начал возражать матери: «Оставь этот разговор, мама! Я об этом даже слышать не хочу! Ты же знаешь, как мы с Викой любили друг друга. Я до сих пор не могу ее забыть. Мне кажется, что я не смогу полюбить другую женщину, поэтому о повторной женитьбе и не думаю, потому что уверен: такую женщину, как Вика, я вряд ли смогу найти. Не дай Бог, если еще попаду на какую-то эгоистку, которая не захочет принять моего ребенка. Тогда что прикажешь мне делать? Выгонять ее? Я же не смогу отказаться от дочери, которая так мне напоминает о своей матери. Только это меня и держит на этом свете, иначе я не знаю, как бы я смог смириться с тем, что Вика умерла. А так, как только вспомню, что дома меня ждут любимые люди – моя мама и дочка Феодорка! – которые очень нуждаются во мне как кормильце семьи! Вот это меня радует и заставляет жить и работать. Поэтому я живу и работаю, потому что есть ради кого. И вдруг какая-то совершенно посторонняя женщина заставляет меня отказаться от вас?! Нет, этому не бывать! Я вас никогда не оставлю, потому что без вас и дня не проживу. Поэтому о другой женщине и не думаю. Я буду жить ради вас».

Леонид говорил, мама его слушала, понимала, но знала, что так не будет, как говорит Лёня, и на это есть одна веская причина: жизнь не – возможно остановить! И не надо ее останавливать. Тем более, это не входит в компетенцию человека, даже убитого горем. Жизнь должна продолжаться. А для этого нужны три обязательных условия: смириться с горем; надеяться на лучшее в дальнейшей жизни; любить и работать. Зная об этом, мама ответила сыну: «На данный момент ты прав, сынок. За столь короткое время трудно смириться с таким горем, как потеря любимого человека. Я это испытала на себе, потому и не собираюсь осуждать твое решение. Но это лишь пока, потому что я знаю, что со временем оно изменится. И не потому, что ты нас с Феодоркой разлюбишь, а только потому, что рано или поздно ты встретишь другую женщину, в которой будешь нуждаться. Дай Бог, чтобы она не была такой плохой женщиной, о какой ты говорил. Тогда вы полюбите друг друга и поженитесь. И в этом нет ничего преступного, сынок. Второй брак становится преступным тогда, когда мужчина оставляет одну женщину с детьми и женится на другой. В данном случае он обрекает своих детей на прозябание и нищету. А плачущие дети – голодные, раздетые и живущие зимой в холоде – не приносят счастья тому мужику, который их оставил от нечего делать. Таких, не разборчивых в любви людей Бог рано или поздно наказывает. Запомни это, сынок! И не завидуй никогда, если какому-то любвеобильному парню на время повезло. Будь уверен, со временем он свое наказание получит. Имей в виду, что Бог палкой не бьет, но согрешившего человека наказывает обязательно, если тот вовремя не покается и не исправит допущенную ошибку. И таких примеров много. Ты возьми и ради интереса спроси у одинокого, заброшенного всеми старика – почему дети его оставили? И убедишься, что в большинстве случаев подобное случается с теми людьми, которые в молодые годы бесились – блудили или пьянствовали – одним словом, вели порочный образ жизни, не думая, что когда-то состарятся. А за такое поведение человека невозможно любить, даже если он твой отец. Вот и оплачивает страданиями свои грехи молодости состарившийся блудник или кутила. Я лично таких людей не жалею. И не из-за своего бессердечия, а потому, что в свое время этот тип сам оказался бессердечным, бросив своих детей на произвол судьбы.

В твоем же случае повторная женитьба не будет греховна, потому что ты не оставляешь свою семью на произвол судьбы. А вот чтобы не напороться на женщину-эгоистку, есть выход: сначала изучи ее хорошенько – и лишь затем повторно женись. В таком случае правильно решишь свои вопросы. И дай Бог, чтобы твоя вторая жена не была хуже Вики. Учти, сынок, я в этом тоже заинтересована, потому что без тебя я не смогу вырастить и правильно воспитать Феодорку. И дело не только в нашем материальном обеспечении. Но и в том, что каждому ребенку нужны родители. И если я как бабушка постараюсь заменить Феодорке мать, то отца заменить не смогу. Ты об этом не забывай!» Лёня снова заверил маму, что никогда не оставит их одних с внучкой и поэтому повторно жениться не собирается. Однако придет время – и он убедится, что зря заверял маму в этом, потому что, как всегда, она окажется права.

Время шло. Феодорка росла. Приближалась к своей первой годовщине со дня рождения и уже начала делать первые шаги. Они с бабушкой по вечерам ждали прихода папы с работы. Когда он входил в комнату, бабушка опускала внучку на пол, поддерживала ее за одну ручку и требовала: «А ну, улыбнись папе, доченька!» Сперва девочка не могла сразу выполнить эту просьбу, но со временем дело пошло на лад, и она даже перевыполнила план требований близких ей людей. С помощью бабушки она не только начала улыбаться, показывая отцу свои молочные зубки, но и стала называть его папой! Леонид был на седьмом небе. Все эти достижения девочка продемонстрировала и гостям, которые были приглашены на ее первый день рождения. Именинница получила свои первые юбилейные подарки, в том числе и от бабушки и дедушки со стороны матери. Были и тосты с пожеланиями здоровья юбилярше. Но большого веселья не получилось, потому что прошло только полгода со дня смерти Феодоркиной матери. А это была глубокая сердечная рана для всех близких родственников девочки, и заживала она очень медленно.

Еще через полгода отметили траурную годовщину со дня кончины Виктории. Все родственники вместе посетили могилу усопшей. Принесли живые цветы и зажгли поминальные свечи. Взяли с собой и Феодорку. Она к тому времени уже твердо стояла на ножках и пыталась бегать по комнате. Девочка уже начинала говорить и твердо выговаривала слова « баба», «папа», «деда». Не говорила только самое главное слово – «мама» – потому что мамы возле нее не было. Во время посещения могилы покойной жены Леонид держал дочку на руках. После ритуальных церемоний он подошел близко к памятнику жены, поцеловал ее фотографию и сказал девочке: «Это твоя мама». Малышка показала пальчиком на фото и впервые в своей коротенькой жизни произнесла: «Ма – ма…» Этого Лёня не выдержал и заплакал. Вслед за ним заплакали все родственники. Маленькая дочка смотрела на плачущего отца, не понимая, почему он плачет, и ей ничего не оставалось делать, как тоже заплакать.

Евгения Тимофеевна забрала плачущую внучку из рук отца. Начала ее успокаивать. Снова поднесла к памятнику и, обращаясь к малышке, начала говорить дрожащим от волнения голосом: «Да, Феодорка, это твоя мама. К сожалению, ты только сейчас впервые произнесла святое слово «мама», увидев её на фотографии могильного памятника. Вот этим и вызвала слезы у твоего отца, дедушки и обеих бабушек. К сожалению, твоя мама не услышала то, что ты сказала. Но главное – это то, что она тебя родила и этим выполнила долг матери, подарив тебе жизнь. За это ты должна будешь всегда благодарить свою маму, преждевременно ушедшую из жизни. И тогда она будет продолжать жить в лице своего ребенка. Бабушка Евгения обещает рассказать тебе, какая хорошая, умная, трудолюбивая и порядочная была твоя мама, которая тебя родила. Зная об этом, ты будешь гордиться своей матерью и этим тоже сохранишь память о ней». Сказав это внучке, бабушка Женя обратилась ко всем: «А теперь давайте перестанем плакать. Пойдемте домой, сядем за стол, покушаем и выпьем по стакану вина, этим помянем Феодоркину маму. Помолимся за упокой ее души и пожелаем ей Царствия Небесного. Что поделаешь! У нас нет другого выхода. Так должны поступать все живые люди. Мы обязаны делать все, чтобы не забывать и о мертвых людях».

Пока Евгения Тимофеевна говорила, присутствующие перестали плакать. Бабушка подала дочку отцу. Леонид взял малышку на руки. Она внимательно посмотрела на отца и, как видно, сумев разобраться своим детским умом, почему отец заплакал, сама показала пальчиком на фотографию на памятнике и произнесла: «Мама!» Отец не смог ничего ответить, потому что от услышанного у него в горле от волнения образовался какой-то комок. Он поцеловал дочку, утвердительно закивал головой, и повторил несколько раз: «Да! – да! – да!» Но удержался от очередного плача. В это время Евгения Тимофеевна предложила: «А теперь идемте домой». Это предложение было принято. Все перекрестились, пожелали усопшей Царствия Небесного и пошли на квартиру к Малышкиным, где был накрыт поминальный стол. Помянув Вику, все вскоре разошлись по своим домам. Что поделаешь – живые с живыми, а мертвые с мертвыми. И здесь ничего изменить невозможно.