ИДОЛОМОР
Смиренному брату Астахию посвящается, да будет он во веки веков не забыт.
Ни название, ни имя ни о чем мне не говорило. Поэтому я пожал плечами и перевернул страницу. Буквы были знакомые. Они складывались в слова, только совершенно не читались. Абракадабра была написана. Я взялся листать страницы в поисках рисунков. Они в книге имелись в немалом количестве. Только это были то чертежи непонятно чего, то какие-то кривулины-загогулины. Если не считать заглавной страницы, книга выглядела так, будто писал ее человек, который писать вовсе не умеет. Посмотрел, какие бывают книги – ну, там, буквы, слова, рисунки. И решил, что написать книгу – отличная идея. Купил чистый альбом, взял перо и уселся за работу – буквы рисовать друг за дружкой. Чтобы все выглядело по-настоящему.
Наконец мне надоело выискивать в бессмысленном тексте знакомые слова, и я закрыл книгу. В бараке стало явственно темнее, хотя до заката было еще далеко. По стенам ползли неясные тени. Очень странно – за окном светило солнце, оно как раз перед закатом заливает всю комнату своими лучами, но в этот раз свет будто застревал на оконном стекле. Будто что-то не пускало его дальше. Неужели?… Как там меня мама учила? Я провел левой рукой перед глазами, тряхнул ей в сторону ближайшего угла и зашептал:
– Камень, огонь, дерево, явь. Все остальное – прах.
Наваждение сгинуло. Свет радостно заполнил комнату, будто недоумевая, что вообще могло его остановить. Я перевел дух. Надо же… А я думал, сказки… Похоже, мистер Од всучил мне один из тех чернокнижных трактатов, которые сами по себе колдовские. Говорят, что с ними колдовать могут даже не колдуны. Просто надо читать вслух. Видимо, пока я разбирался с этими закорючками, какие-то слова вслух все-таки прошептал, вот всякая темень из углов и полезла. Такие книги надо сжигать, не раскрывая. Только вот я не знал, что они существуют. Пока эту не открыл.
Дикстрикс заворочался и забормотал что-то во сне. Потом закашлялся. Я подумал, что пора идти. Во мне боролись две страсти – выбросить немедленно страшный томик в первую попавшуюся мусорку и оставить себе, запрятать сокровище поглубже. Мне отчаянно нужно было с кем-то посоветоваться. Я накинул куртку, натянул шапку на голову и вышел на улицу.
Шел дождь. Мелкий, моросящий, по всему видно зарядил надолго. А значит в бараке скоро станет промозгло и сыро. Останется только выпрашивать у Чарли дров для буржуйки, которые в это время года не полагаются… Я старался думать о чем угодно, только не о книге, лежавшей у меня за пазухой. Вдруг меня пыльным мешком по голове стукнула мысль: «А могу ли я всецело доверять Креду?!» Ведь это… хм… произведение – железобетонный приговор. Если меня поймают, разгуливающим с этаким сокровищем за пазухой, то отправят на костер, как пить дать. Вместе с книгой и всеми пожитками. Можно, конечно, прикинуться неграмотным, из деревни приехал, букв не знаю, книгу нашел, хотел показать специалисту, а тут вы как раз… Я вздохнул. Не пройдет такая штука. Все мои городские знакомые в курсе, что читать я умею.
Я окончательно остановился. Так идти к Креду или нет? Рассказывать ли вообще кому-нибудь про мое случайное приобретение? Нет, не стоит сейчас ни с кем разговаривать. Я присел на ступеньку и огляделся. Почему-то мне вдруг стало не по себе. Казалось, что одежда на мне прозрачная, и каждый прохожий видит, что я прячу под полой куртки.
– Развелось бездельников, – проворчала прошедшая мимо пожилая женщина с плетеной корзиной. Наверняка чья-то домоправительница, ходившая на базар за продуктами. Мелочный торговец набивал трубку и поглядывал в мою сторону… Пара студентов, что-то бурно обсуждавших, оглянулись на меня. Компания оборванных недорослей шептались возле дверей доходного дома и показывали на меня пальцами. Захотелось немедленно встать и убежать куда-нибудь, где меня никто не увидит. Хоть обратно в Озерный двор. Лишь бы подальше отсюда.
– Привет, – незнакомец присел рядом со мной. – Давно не виделись.
– Привет, – машинально ответил я. – Разве мы знакомы?
– Шутник, – хохотнул мой собеседник и полез в карман.
Я оглядел его с ног до головы. Невысокого роста, чернявый, чем-то смахивает на Олуха Шутера, но не настолько, чтобы оказаться его родственником. Кроме того, я не знаю никого из родни Олуха. Одет неброско – клетчатая куртка, кожаные штаны, серая кепка.
– Не тушуйся, это я и есть, – незнакомец доверительно улыбнулся. – Мы должны были встретиться позавчера на Кабаньей заимке, но я опоздал. Запутался в ваших рукавах и площадях. Бестолковый город, правда же?
– Эээ…– ничего умнее мне в голову не пришло.
– Слушай, давай найдем местечко поуютнее и поговорим, а? – хм… Меня не оставляло впечатление, что человек передо мной заискивал. Будто провинился в чем-то. Похоже, он принял меня за кого-то другого. С одной стороны, недоразумение неплохо было бы разрешить сразу, пока он не успел наговорить мне чего-нибудь на второй смертный приговор. С другой же… Я кивнул.
– Да, давай поищем место, здесь действительно неуютно.
Мы одновременно поднялись со ступенек. Пусть все идет, как идет, подумал я и пошел вслед за незнакомцем.
– Слушай, Свир, – он оглянулся на меня. – Я знаю неподалеку неплохую таверну. Заглянем туда?
Я опять машинально кивнул, стараясь не показать вида. Свир! Неужели он меня принял за спятившую идиотку, жившую в развалинах храма за Микстурой? Хотя мало ли в Сердце Мира людей по имени Свир? А таверна – это неплохо.
– Слушай, приятель, у меня тут случились небольшие неприятности, – как можно более безразлично начал я. – Так что в таверне тебе придется за меня заплатить, ты как?
– Да без проблем, – неожиданно обрадовался незнакомец. – Старина Локки всегда рад помочь попавшему в переплет товарищу!
Значит, Локки. Хорошо. Таверна, куда вел меня новый знакомый, не выглядела роскошной. Да что там, она и презентабельной-то не выглядела. Покосившаяся вывеска с изображением то ли кошки, то ли собаки и намалеванное прямо на стене название «Псы войны».
– Ты не смотри на вывеску, – как бы извиняясь за неизвестного оформителя проговорил Локки, взявшись за кольцо на двери. – Зато готовят там – пальчики оближешь.
Мы вошли в небольшой полутемный зал со сводчатым потолком. Длинный стол с одной стороны и четыре маленьких с другой. Стойка. Темный провал в стене, ведущий на кухню. Лестница наверх. Прямо посреди зала – люк в подвал, прикрытый деревянным щитом. А может и не люк в подвал, может быть колодец в таверне свой собственный. У нас в «Счастливом завтра» во внутреннем дворе колодец, так окрестные жители частенько бегают к нам за водой, а Чарли явно имеет на этом какую-то прибыль. Посетителей в зале не было. Хозяин, видимо услышав звякнувший над дверью колокольчик, появился наверху лестницы.
– Горячего нет, – без приветствия заявил хозяин. – Будет позже. Могу предложить пиво, вино, сыр, закуски и вчерашнее рагу. Оно хорошее, но холодное. Если хотите, можете разогреть сами.
– Давай все перечисленное и… – Локки оглянулся на меня. – Вино или пиво?
