– Будем тормозить постепенно в гравиполе Латы, солнца и в конце траектории - Яота. Остаточную скорость погасим плазменным факелом. Запас рабочего тела максимальный, я об этом позаботился.

– Наше время перелёта?

– Через пять с половиной часов будем возле Яота. Маневрирование начну через три часа. Пока же безмоторный полёт.

– Включай невесомость.

– Может быть, не стоит, а то нам с непривычки будет не очень-то комфортно.

– Вот и надо привыкать. На Яоте сила тяжести вообще не будет ощущаться.

– Отключаю искусственную гравитацию.

Выплыв из кресел и повиснув прямо в воздухе, мы наблюдали за уплывающей вниз Латой. Сначала она занимала полнеба - планета лесов и рек, гор и морей, воздуха и облаков. Наша скорость была велика и планета удалялась быстро. Вот она уже только в четверть неба, а вот уже свободно помещается в одном экране. Планета-красавица, почти такая же, какой я увидел её в первый раз, когда пришёл сюда со звёзд. И совсем не такая, какой мы видели её, будучи на Зуле шестьдесят лет назад, не было и следа того грязно-серого мрака, развешенного над планетой самоубийственной войной. Планета Лата, мир, возрождённый людьми.

Вид удаляющейся планеты произвёл на меня впечатление, но куда большее впечатление он произвёл на Ога и особенно на Серёжку. Ну, насчёт Серёжки понятно, он в первый раз видит такую картину не в фильме, а в реальности. Но вот Ог.

– Ог, ты выглядишь так, будто покидаешь Лату первый раз в жизни.

– В этой жизни, - улыбнулся он, - в первый. А тот раз, ну, когда мы с тобой на Зулу летали, мне не тем запомнился. Запомнился только ты, ты и ещё раз ты. Инопланетник, человек с другой звезды, человек цивилизации, значительно обгоняющей в развитии нашу. Тебя я тогда запомнил хорошо, Рэй тоже запомнился, ну а всё прочее казалось второстепенным и не оставляющим особенных впечатлений… Потом же мне в космосе больше побывать не довелось… Давай ещё просто посмотрим на Лату, потом наверняка уже смотреть на такое и не захочется.

И мы снова смотрели на удаляющуюся планету. До тех пор, пока она не стала похожа на луну в последней четверти. Заговорив о луне, мы включили телескоп и принялись рассматривать Зулу, потом Айзикв, Онни, ну и естественно Яот - цель нашего путешествия.

Всю дорогу мы не скучали, но и отдыхать не стали, так как не чувствовали усталости. Когда же до Яота осталось пару тысяч километров, мы переключились в рабочий режим.

Яот был луной-крошкой, всего лишь пятьдесят километров в диаметре, если тут вообще уместно говорить о диаметре, форма у него была неправильная. Вращался он вокруг Латы на расстоянии в семьсот тысяч километров. Когда-то он был свободным астероидом. Но, перекрестив свою орбиту с орбитой Латы-Зулы, он оказался захвачен на окололатянскую орбиту, которая постепенно стала почти что круговой. Но вот когда это произошло, мне было неизвестно.

– Пятнадцать миллионов лет назад, - сказал Ог, догадавшись и ответив на мой невысказанный вопрос. - Яот оказался на окололатянской орбите пятнадцать миллионов лет назад. Это установлено практически точно. Тогда Яот прошёл возле Латы на грани столкновения, прямо сквозь атмосферу, был отброшен к Зуле, которая отняла у него излишек скорости. Потом он ещё много раз приближался к Лате, вызывая этим катаклизмы, меняя климат. Тогда на Лате животный и растительный мир вымер на девяносто девять процентов.

– Хорошо ещё, что этот камушек не свалился, а был переброшен на дальнюю орбиту.

– Если бы свалился, то быть бы Лате замёрзшим миром, это точно… Внимание, приготовились к торможению. - Ог посмотрел на нас, убедился, что мы в креслах, и врубил плазменные движки.

Несколько минут, и глыба Яота уже заняла полнеба. Когда же двигатели умолкли, катер завис всего лишь в нескольких метрах над его поверхностью.

– Выпустим якорь или ограничимся полевой фиксацией?

– Полевой фиксации будет достаточно. Не будем же мы по всему Яоту в одних скафандрах летать.

По команде Ога катер сформировал полевой захват и притянулся за него к поверхности.

– Всем на выход, - скомандовал я.

В шлюзе мы облачились в лёгкие скафандры, на ноги - астероидные ступы, на руки аналогичные по назначению рукавицы. Открыв наружный люк, я подтолкнул к нему оробевшего Ога:

– Давай, делай первый шаг, только слов и речей не произноси, здесь все свои.

Ог только улыбнулся и, оттолкнувшись от края люка, аккуратно спрыгнул вниз. За ним последовал Серёжка, который наверняка упал бы, не подхвати его в последний момент Ог. Я же опустился на поверхность очень плавно.

Под ногами у нас был слегка припорошенный тонкой пылью рыхло-ноздреватый камень. Мы стояли на равнине. Пусть это и крошечная луна, но всё же она достаточно велика, чтобы казаться находящимся на ней людям равниной. Пусть до горизонта меньше полукилометра, но выпуклость практически не ощущается, если конечно не напоминать себе об этом.

– Помню, когда-то смотрел в небо, на Зулу и на Яот. Мечтал, что когда-нибудь побываю и там и там… И вот, мечты сбылись. И я первый латянин, ступивший на Яот, - улыбался Ог.

Мы немного прошлись по Яоту, удовлетворяя личное любопытство. Серёжка, пользуясь возможностью, прихватил попавшийся на пути не такой уж маленький обломок, на это я ему ничего не возразил, раз уж пообещал, что привезёт ребятам кусочек Яота, пусть тащит. Когда же личное любопытство оказалось более-менее удовлетворено, мы перешли к запланированной программе обследования Яота.

Серёжку отправили на катер для подстраховки. Сами же надели ранцевые двигатели, вооружились приборами и принялись за работу.

Работа продвигалась быстро. Поступающие от нас данные тут же получал Рэй. Получал и без промедления обрабатывал. Несколько раз мы перегоняли катер на новое место. И вот наконец-то закончили съёмку всей поверхности маленькой латянской луны, которая теперь уже не казалась нам маленькой. Потратили на съёмку больше десяти часов и основательно устали.

– Съёмка завершена, - сказал я Огу, - пора немного отдохнуть. Сильно устал?

– Не без этого.

На катере мы избавились от скафандров.

– Да, выглядите как после марафонского бега, - прокомментировал наш вид Серёжка. - Налетались, умаялись?