Арагонцы на кортесах Сарагосы оказали королю не менее прохладный прием. В Барселоне также не спешили раскрыть объятия. Но вот 12 января 1519 года этот мир покинул император Максимилиан Австрийский, дед Карла по отцовской линии. Трон Священной Римской империи освободился, и нового владельца короны должны были определить выборы. Карл I, владевший немецким в той же степени, что и кастильским, выставил свою кандидатуру. У него был знаменитый соперник – Франциск I, богатый и могущественный король Франции, который намеревался вернуть наследство Карла Великого. В сложной политической игре, центром которой стала Италия, Карлу требовалась поддержка, и он решил – наконец-то – повернуться к Испании лицом. Закончились времена благоденствия для фламандцев. С неожиданной щедростью король осыпал милостями грандов и удовлетворил ходатайства просителей. Среди последних был и Фонсека, председатель Совета по вопросам Индий и главнокомандующий флотом его величества.

Косумель, февраль 1519 года

Северо-восточные кубинские ветры разбросали флотилию. Великолепная слаженная армада, о которой мечтал Кортес, рассеялась у Юкатана. Местом сбора был назначен Косумель. Когда прибыл Кортес, корабль Альварадо уже стоял на якоре. Намеренно ли бойкий капитан опередил всех или же он оказался здесь раньше по прихоти ветра? Сойдя на берег, Кортес застал обезлюдевший город. Все население в панике бежало. Виновником оказался Альварадо, который вступил в город настоящим завоевателем, с оружием в руках. Он забрался на главную пирамиду и сорвал со статуэток золотые украшения; в число трофеев вошли также индюки и трое пленных. Кортес пришел в ярость и решил поставить все на свои места. Он строго отчитал Альварадо и заставил вернуть золото и оставшихся птиц. Индейцев выпустили на свободу. «Мы умиротворим эти земли иначе!» – воскликнул Кортес. Альварадо подчинился, и всем стало ясно, что Кортес – главный и приказания его следует выполнять беспрекословно.

По правде говоря, майя Кортеса мало интересовали. Его главной целью на Юкатане были науа. Если он и сделал остановку в Косумеле, то только для того, чтобы попытаться вернуть двух испанцев, которые, по его сведениям, потерпели крушение и находились в плену у майя. У Кортеса на то были свои соображения. Он нуждался в надежном переводчике (помимо молодого майя Мелхорехо, захваченного Кордовой). Эрнан написал соотечественникам, что готов их забрать с собой, и попросил майя передать это послание, обещав ждать ответа неделю. Это лишний раз говорит о том значении, какое он придавал сбору информации из первых рук.

Гонсало Герреро не пришел. У него к этому времени уже были жена и трое детей. Он полностью принял уклад жизни майя и стал ярым противником испанцев. Зато о себе дал знать Джеронимо де Агилар. На восьмой день потерпевший кораблекрушение, неузнаваемый в индейской одежде и татуировках, подплыл в пироге к испанским кораблям. Хозяин майя великодушно разрешил ему вернуться к соотечественникам. Агилар скоро докажет, что Кортес приобрел в его лице одного из самых лучших своих людей, и гуманная акция спасения окажется неожиданно удачным тактическим ходом. Кортес простился с правителями майя, подарив им изображение Девы Марии, чтобы они поместили его в храм рядом с идолами. Отслужив первую мессу на мексиканской земле, экспедиция продолжила путь. Паруса скрылись за мысом Каточе.

Табаско, март 1519 года

Не отступая от намеченной цели, главнокомандующий взял курс прямо на устье реки Грихальва – туда, где предыдущая экспедиция встретилась с послами Мотекусомы. Однако Кортеса ждал малоприятный сюрприз: аборигены не были расположены заключать договоры и потребовали, чтобы испанцы убрались восвояси. Зная, что находится на границе владений Мотекусомы, Кортес отдал приказ о высадке. Нотариус Диего де Годой приступил к провозглашению requerimiento среди толпы вооруженных индейцев. Ливень стрел не замедлил пролиться на головы испанцев. Невзирая на это, Кортес продвинулся до центра города Сентла, который провозгласил испанским владением от имени короля, ударив три раза шпагой по гигантскому дереву сейба, обозначавшему центр города.[100] Этот первый акт спектакля предназначался для своих: надо было показать войску намерение заселить эту землю. Рядом с якорной стоянкой устроили лагерь. Эра мореплавателей осталась в прошлом. Кортес стал колонизатором.

Второй акт разыгрывался с участием индейцев. Кортес намеревался вступить с ними в переговоры при помощи Агилара, говорившего на языке майя. К местным вождям поспешили эмиссары. Но вместо ожидаемых переговоров индейцы предприняли яростную атаку. Все воины этого рода майя собрались на поле битвы. Диас дель Кастильо насчитал их двенадцать тысяч. Андрее де Тапиа предложил цифру в сорок восемь тысяч. Все люди Кортеса были вынуждены взяться за оружие. В конечном итоге испанцы победили благодаря лошадям. Эти неизвестные индейцам животные посеяли среди них страх и смятение. Майя вышли из боя. Их потери составили до восьмисот человек убитыми. У испанцев также были убитые и раненые. Из допроса пленных, проведенного Агиларом, испанцы узнали причину массированной атаки. Индеец Мелхорехо, захваченный Кордовой и взятый Кортесом с собой переводчиком, сумел бежать и, вернувшись к своим соплеменникам, подбил их сбросить испанцев в море, уверив вождей майя, что им противостоит всего лишь горстка пришельцев и не составит труда вырезать их до последнего человека.

Направляя посольство за посольством, осыпая подарками вождей майя, Кортес сумел вновь завязать диалог. Демонстрируя власть над огнем и лошадьми, а также любезностью и угрозами ему удалось в конце концов установить мирные отношения с индейцами. Майя позволили Кортесу воздвигнуть монументальный деревянный крест. Скоро все местные вожди Табаско прибыли со своими дарами. Тут были ритуальные предметы и украшения знати, как, например, диадемы или сандалии с золотыми подошвами. Пораженные отсутствием женщин в экспедиции Кортеса, майя подарили ему двадцать рабынь, молодых индианок para hacer pan – чтобы готовить еду, другими словами, печь лепешки из маиса, которые составляли основу местного рациона. Этот дар имел важные последствия. Наскоро окрестив девушек, Кортес отдал их в сожительницы своим главным помощникам. Конкистадор мог теперь осуществить основной замысел – смешать культуры; он намеренно не позволил брать с собой в поход женщин, тем самым сильнее способствуя процессу креолезации. Помощники Кортеса не заставили себя упрашивать. Но среди «подарков» майя скрывалось настоящее сокровище в лице юной индианки науа, рабыни касика Табаско. История сохранила имя – Малинче.

Видимо, достаточно достоверно рассказал о ней Диас дель Кастильо.[101] Она была дочерью касика науа из одного города в окрестностях Коацакоалько, название которого приводится в источниках по-разному – Паинала или Уилотла. Ее мать, овдовев, снова вышла замуж и родила во втором браке сына. Чтобы обеспечить права своего ребенка, отчим Малинче решил удалить ее из дома. Девочка была продана торговцам из Хикаланко, специализировавшимся на торговле с майя. У тех ее купил один сановник из Табаско, а затем, в свою очередь, 15 марта 1520 года, если память не изменила Диасу дель Кастильо, преподнес ее в дар Кортесу.

Отдавая ее в подруги Алонсо Эрнандесу Портокарреро, Кортес был поражен красотой Малинче. «Она была восхитительна, как богиня», – напишет впоследствии Муньос Камарго, передавший легенду, которая окутала туманом этот реальный исторический персонаж.[102] Все современники восторгались ее внешностью и грацией. Возможно, Кортес сумел удержаться от подобных посторонних мыслей, когда передавал Малинче своему самому близкому другу. Верный из верных, Портокарреро был для Кортеса одновременно земляком, другом детства и дальним родственником (также доводился внуком Марии де Монрой).