- Блин, ты вообще не изменилась! Как поживаешь? В академии нашей учишься? - ворковала девушка, будущий специалист в области химических технологий, с которой мы когда-то вместе сидели на английском.

- Всё ничего. Да, учусь в городе, - соврала я. - А как ты? Как сессия?

- Да жопа, а не сессия. Преподы строгие, не как у вас здесь - просто так не скатаешь, но я рада, что уехала. Учиться, конечно, сложно, но оно того стоит. Москва - не наша деревня. Я уже и отвыкла от этой провинциальной размеренной жизни. Там всё по-другому. Люди другие. Все постоянно что-то делают, куда-то движутся, к чему-то стремятся, а приезжаешь сюда и погружаешься в сон. Во всех смыслах этого слова, - рассмеялась она. - Хотя...каждому своё. Я просто человек такой: мне нужны события, эмоции, обожаю любую движуху, обожаю среди людей находиться, а кому-то, конечно, наоборот, сложно себя представить в большом городе. В провинциях тоже надо кому-то жить. Жалко, что у тебя так вышло. Ну, - замялась она, - я про Литинститут.

- Да нет, всё нормально. Я не жалею, - снова врала я. - Как вышло, так вышло.

- Вы о чём? - вмешалась в разговор ещё одна одноклассница, которая осталась в моей памяти в образе учительницы начальных классов: длинные волосы, собранные в хвост, очки на переносице, классические платья, каблуки. Вечное желание кого-то поучать, хотя при всём при этом учиться она поступила не в пед, а в технический вуз на ядерщика, но зато в столицу - это да.

- Мы про Москву. Каковы твои ощущения? - рассмеялась та. - Как человека уже вдоволь увидевшего.

- Мне Москва не очень нравится. В этом плане Питер ближе - мы практику там месяц проходили (ну как проходили? Неофициально скорее это можно назвать экскурсией за счёт универа), и, в общем, теперь планирую перебраться туда после окончания.

- Как у вас со стипендией? Много платят?

- Около четырёх, но у меня повышенная, так что не жалуюсь.

- У меня тоже повышенная. Не подрабатываешь нигде?

- Когда? Было б время. Да и денег так-то в принципе хватает. За общагу, за питание родители платят, а на расходы мне много не надо.

- Ну, не знаю. Мне стипендии не хватает. То шмотки нужны, то косметика. Куда-то сходить, опять же, иногда хочется. Я по выходным в кол-центре работаю.

- Не изматывает?

- Да привыкла. Там напрягаться не надо. Сидишь и, по большому счёту, личными делами занимаешься.

- Кир, а как у тебя? Ты ведь тут в городе учишься, если не путаю?

- Не путаешь.

- И как?

- Да институт как институт, ничего особенного. Такие же, как и везде, преподаватели, такие же, как и везде, студенты.

- У меня знакомая просто учится у вас на психологическом, говорит, что мечтала о такой учёбе: преподов можно купить, на парах не появляться, так как бессмысленно - знаний никаких не дают, сессия проходит халявно. Ну, она и поступала-то в принципе ради корки, не ради образования.

- Да, я тоже о таком наслышана. Может, сюда переведёмся?

- Нет уж, меня моё бюджетное место устраивает. Не для этого я столько по репетиторам ходила, чтоб впоследствии ещё платить за диплом. Спасибо.

На этой ноте я тактично оставила этих двоих наедине. Им было, о чём поговорить.

- Кир, подойти к нам, - окликнула меня классная руководительница, учительница русского и литературы. Что стало с ней? Сразу же после нашего выпуска она отпраздновала двадцатисемилетие, вышла замуж, прошлым летом родила ребёнка, набрала в весе, отрезала волосы. Всё по стандарту. - Ну как ты? Со всеми за это время мало-помалу виделась, одна ты у нас как в лето канула. Ничего о тебе не слышно. Всё хорошо? Как учёба?

- Неплохо, - отрезала я, подойдя к парте, где собралось человек шесть - семь в центре с классной. - Поздравляю вас с изменениями в жизни.

Говорить мне было нечего, но говорить что-то надо было.

- Спасибо. Изменения изменениями, а по школьной жизни временами скучаю. Вернуться скорее хочется. Ты у нас на социологическом ведь?

- Да.

- Что-нибудь пишешь? Не бросила?

- Нет, иногда для себя пишу.

- Ну и молодец. Не переживай, что так вышло. Я тоже в семнадцать лет мечтала быть хореографом, а в результате стала учителем. Всё, что ни делается, к лучшему.

Развивать эту тему мне не хотелось.

- Ксения Александровна, а вы про Мишу слышали? - вмешалась в диалог любимица нашей классной.

- Про Захарова?

- Ну да.

- Слышала, тут вся школа на ушах стояла. До сих пор в голове не укладывается.

- А что с ним? - спросил один из парней.

- Как что? Он же в армии, - ответила Ксения. - Один из лучших в городе сдал ЕГЭ, поступил в сильнейший мединститут, а учиться не смог. Отчислили.

- Ну это я давно знаю. Только разве он не по своему желанию ушёл?

- Родственники его, да и он сам, конечно, говорят, что по своему, но у меня есть информация непосредственно из вуза.

- Связи, Ксения Александровна? - хихикнул забытый голос.

- А как же без этого?

- А что с Кириллом? Никто с ним не общается?

- Пару месяцев назад списывались. На вопрос: "Как жизнь?" ответил: "Всё чётко". Да а что ему? Военно-морской флот. Элита.

- Не прибедняйся, - хмыкнул женский голос. - Сам будто не элита? Студент Финансового института при правительстве РФ. Кстати, чего не хвалишься, что проходил практику в Госдуме?

- Кристюх, столько не виделись, а ты не меняешься: язык, как помело.

- Коль, правда в Госдуме?! - изумилась классная.

- Да, но рассказывать нечего. Никакими серьёзными делами мы, понятное дело, не занимались. Так, больше наблюдали за происходящим, проникались атмосферой закрытых дверей.

- А этого разве мало? Нашему брату Госдума и во сне не приснится, а у тебя уже представление какое-то имеется. Не хочешь в политику податься после окончания?

- В политику? Нет, это не моё. Я думаю дело какое-нибудь открыть, тем более родители решили перебраться ближе ко мне. Отец уже совместные планы строит на будущее.

Продолжалось это представление достаточно долго. Климт не появлялся, и, глядя на то, как практически каждый из тех, с кем когда-то я была в неплохих отношениях, выпрыгивал из штанов и юбок, пытаясь доказать, что именно он первый, именно он тот, о ком можно с неприкрытой завистью подумать: "Надо же... Сделал(а)-таки меня", я понимала, насколько далеко осталась от всего этого пафосного, амбициозного, перспективного, блестящего общества. И люди эти были уже не те, и ценности их изменились, и мировоззрение. Мои взгляды, разумеется, они б не поняли, равно, как и я, не сумела бы жить так, как живут они. Что с нами произошло? Естественный процесс социального, скажем, отбора на высшую касту и обычных смердов, представителем коих являлась я. Ничего фантастичного, ничего абсурдного, удивительного. Обстоятельства ли тому виной? Карма? Воля какого-то высшего разума, если этот разум существует? Не известно. Есть железный, неопровержимый факт. Странно было осознавать, находясь в мире успешных бывших одноклассников, что моё место не среди им подобных. Нет. Моё место не в сильном вузе, не в Питере, не в Москве, не в каком-либо другом крупном городе, не в компании людей, побывавших в Госдуме или хотя бы какое-то время проучившихся в МГУ, МГПУ, СПбГУ, МГИМО, МАРХИ, СПбГАСУ и так далее. Моё место было в убогой общаге с тараканами, засорённым дерьмом сортиром, затхлым запахом с кухни, чумазыми, беспризорными детьми и вечно орущими, матерящимися их мамашками. Там ужасно - да. Гнило. Тошнотворно. Жутко. Некомфортно, но в этом низшем мире отсутствует фальшь. Отсутствуют декорации, маски. Тот мир такой, какой есть. И люди, являющиеся его частью, по большому счёту безобразны - да, но естественны.

Когда вошёл Климт, во мне всё содрогнулось. Смотреть на него не хотелось, но не смотреть не могла. Он изменился. Те же длинные волосы, высокие ботинки на массивной подошве, в которые были заправлены чёрные джинсы, тёмно-серый свитер, а взгляд чужой. Лицо человека, которого я больше не знала. "Здорова!", "Явился-таки?", "Как жизнь?", "Опять патлы опустил?", - его закидали вопросами, радостными восклицаниями, приветствиями, это было нормально. Мне же хотелось стать прозрачной и на всех парах покинуть стены школы. Зачем я пришла? На что рассчитывала? На кого? Проходя мимо меня, Климт бросил нерешительное, короткое "Привет", не дождавшись ответа, прошёл дальше. Туда, где скучковалась основная масса класса. Чувства поднялись со дна колодца души паршивые. Это не было обидой, не было разочарованием, не было завистью. Я просто ощутила себя так, будто проснулась посреди кошмарного сна и вдруг поймала себя на том, что увиденное мне не приснилось. Оно действительно случилось. Действительно со мной.