- Удивишься или нет, но Герду из "Снежной королевы". Одинокую, потерявшую своего Кая Герду.

- Глупости. Никого я не потеряла.

- Уверена?

- Абсолютно.

Она с интригующей улыбкой кивнула, но ясно было, что мой ответ не удовлетворил эту девушку. Около минут пятнадцати мы ещё сидели, вскоре пошёл дождь, но ни прощаться, ни оставаться в суматошной обстановке кафе не хотелось.

- Не хочешь заглянуть ко мне в гости? Ничего интересного обещать не могу, но приятную беседу обеспечу. Выпить хочется, но одна не могу - мать сразу встаёт перед глазами.

- Конечно. Если это удобно, я не против.

В ближайшем супермаркете Саша пробила пару бананов, пару киви, виноград и горсть черешни. К этому же добавила пачку неженских сигарет.

- Ты не куришь? - спросила она на выходе, разворачивая светлую упаковку?

- Пока нет, но, чувствую, это вопрос времени.

- Если не куришь, то советую не начинать. Толку никакого, но зависимость быстро срабатывает. Деньги на ветер. Сначала даёшь себе установку курить по сигарете в день, затем куришь по две, а через пару месяцев с утра до вечера легко убиваешь по полпачки.

- Ты давно начала?

- На первом курсе. Тогда это казалось женственно, утонченно, но сейчас понимаю, что ни фига утонченного тут нет.

- Неправда, - произнесла я, наблюдая за тем, как она затянулась. - Тебе это идёт.

Мы стремительно добрались до ближайшей остановки, сели в переполненный автобус, проехали несколько улиц, и когда вышли на нужной, с неба полило. Дом, в котором жила Саша, находился в спальном районе достаточно далеко от полуразрушенной остановки, поэтому порог квартиры мы переступили совершенно мокрые.

6 глава

- Вот тут я и обитаю, - пропела эта девушка, включив свет в маленькой прихожей. - Ты мой первый гость. Отца в счёт не беру.

- Наверно, это хорошо? - улыбнулась я, вдыхая сладкий фруктовый запах то ли туалетной воды, то ли шампуня. - Не то, что до меня никого не было, а то, что кто-то появился? В смысле...бред несу, да?

- Да нет, всё нормально, - рассмеялась она, разуваясь. - Это действительно хорошо. Во всех смыслах.

Квартира была мелкогабаритной. С простеньким ремонтом, простенькой обстановкой.

- Снимай всё с себя, оденешь что-нибудь из моего, - проговорила она, роясь в комоде. - Если не брезгаешь, конечно.

- Я не из брюзгливых.

Спустя пару минут, передо мной лежали короткие трикотажные голубые шорты, серая футболка и такого же цвета носки. Сама Саша принялась сменять свою юбку с чёрным свитером на короткий льняной комбинезон в бело-синюю полоску. Без одежды её фигура казалась ещё изящнее. Я старалась не смотреть в сторону этой девушки, но случайно пойманное мгновение запечатлелось довольно ярко.

- Чего не переодеваешься? Стесняешься меня? - улыбнулась она, взяв в охапку мокрые вещи. - Жду тебя на кухне, не смущайся.

- Я не смущаюсь, - промычала я, хотя на деле же раздеться перед малознакомым человеком, даже если он являлся девушкой, мне, закомплексованному, зажатому существу, было невероятно сложно.

- Как тебе тут?

- Довольно мило, - проговорила я, спустя несколько минут, опустившись за складной миниатюрный кухонный стол, где уже ждала литровая бутылка красного вина. Саша включила музыкальный центр, стоявший на подоконнике, и под Do I wanna know? "Arctic monkeys" занялась за столешницей нарезкой фруктов. - Это, наверно, круто - жить одной?

- Я с тринадцати лет мечтала об этом. Сначала жаждала сбежать от матери, вдоволь насытившись её блядством и загулами, потом студенческая общага, хотя там было сравнительно неплохо по сравнению с дурдомом с двенадцатью накаченными всяким дерьмом пациентами в палате, которые могли начать выть или скулить посреди ночи. Сейчас отдыхаю от всего этого. Наслаждаюсь обществом себя, так сказать.

- Читаешь книги?

- Да. Читаю, слушаю музыку, занимаюсь самоизучением японского.

- Так нравится Япония? - улыбнулась я.

- Я влюблена в неё. Влюблена в мировоззрение японцев, их менталитет, их культуру. Мне близка эта страна. Не знаю, выпадет ли когда-нибудь возможность уехать туда, маловероятно, конечно, но при всём своём скептицизме пока не теряю надежд. Кто знает, как жизнь сложится. Останься я тут, до сих пор не представляю, чем хотела бы заниматься.

- Но ты ведь поступала на отделение востоковедения.

- Да, поступала, и мне нравилось учиться там, но в нашей стране с этими знаниями нечего делать.

- А если б ты уехала в Японию?

- Чем бы я там занялась?

- Ну да.

- Может быть, иллюстрациями. Или устроилась в анимационную студию. В любом случае связала бы жизнь с художественной сферой. Я ведь рисовала когда-то, закончила художку, мечтала добиться чего-то в этой области. Планировала поступить в питерскую Академию художеств, тогда казалось, что даже способности к этому имелись, - улыбнулась она, поставив на стол плоскую сиреневую тарелку с фруктами и два фужера.

- Честно говоря, я в шоке, - призналась я, во все глаза глядя на эту девушку с убранными за уши короткими волосами. - Ты не поступила?

- Даже не попыталась. Струсила в последний момент. Подумала, что точно провалюсь, и плюнула. Сдала ЕГЭ, подала документы в СПбГУ, выбросила все краски, кисточки, работы, чтоб совесть не грызла, уехала. Удивительно, но за всё время пребывания в Питере ни разу об этом не пожалела. Восточные страны со школы увлекали меня, поэтому учёба не была в тягость, я кайфовала от неё. С рисованием завязала, но как ни крути, совесть всё же поднывала. А как не поднывать, когда ты частенько проходишь мимо Репинки и думаешь, что если б оказалась смелее, вполне вероятно, что тоже училась бы там. А самым парадоксальным было то, что меня однажды случайно занесло со знакомыми ребятами на выставку работ репинских студентов, и тогда-то я поняла, что вполне прошла бы по конкурсу, там не учатся гении. Учатся те, кто хотят ими стать.

- Жалеешь сейчас?

- Да нет. Не знаю, как бы всё вышло, не попади я в дурку, но так или иначе, там снова взяла в руки карандаш. Каждый день стала делать эскизы, зарисовки девушек из палаты, рисовала вид из окна. Это отвлекало, давало желание разувать глаза по утрам. А после больницы снова наступил ступор.

- Не хочешь попытать судьбу?

- Попробовать осуществить давнее желание? Нет, Кир. Сейчас понимаю, что никому в нашей стране на фиг не нужны художники. Та же Академия выпускает их пачками, и что? Кто из них действительно сделал себе имя? Единицы. Если я и хотела бы вернуться к этому занятию, то точно не тут и всё же в несколько другом роде, - заключила она, откупорив бутылку.

- А как же то, что ты мне сказала? "Если ты любишь это дело, чувствуешь себя в нём, то не бросай. Что бы ни происходило в жизни"?

- Я не отказываюсь от этих слов и ни в коем случае не опровергаю их. Просто ты ещё находишься в таком положении, когда всё можно переиграть, понимаешь? Когда можно взять себя в руки, сойти с поезда, он недалеко ушёл. Я же предала свою мечту. Предала и уже вряд ли сумела б найти в себе силы вернуться к исходной точке. О чём ты пишешь? - добавила она, принявшись разливать вино по фужерам.

- О человеческой жестокости, тупости. О том, что вижу, если в общем.

- Наше условие касательно твоих работ в силе?

- В силе, - улыбнулась я.

- Отлично.

На какое-то время мы замолчали. Вино было горьковатым.

- О чём была бы твоя первая книга?

- На самом деле у меня появлялись задумки, потом я всё это забросила. Страшно сейчас ворошить.

- Почему? Совесть грызёт?

- Да.

- Если грызёт, это хорошо. Может заставить взяться за заброшенное.

- Тебе правда интересно?

- Иначе я бы не спросила.

- Хорошо, - кивнула я, сомневаясь. - В общем, идея заключалась в создании, так сказать, героя нашего века. То есть главным персонажем я видела немного молчаливого, но довольно искреннего, открытого жизни парня. Он с детства играет на гитаре, слушает "Нирвану" и "Pink Floyd", мечтает создать группу, писать музыку, взрывать стадионы, клубы. Хочет стать вторым Куртом Кобейном. Оканчивает школу, сдаёт экзамены и под давлением учителей и родителей, кричащих о престиже и востребованности, поступает учиться в сферу физики или математики. За компанию. Учёба ему не нравится, он вообще не понимает, зачем ему сдались изучаемые предметы, заводит от нечего делать девушку. Спит с ней, играет напоказ в любовь, по вечерам встречается с друзьями, иногда выпивает. Музыка уходит на второй план. Так проходит год, два, на третий он уже вообще не берёт в руки гитару. Ни о чём не мечтает. Живёт настоящим. Одна девушка сменяется другой, третьей, четвёртой. Он получает диплом, идёт работать официантом в кафешку, всё больше теряясь в происходящем. Вот вроде бы возможность возродить мечты о группе, так нет. Он понимает, что на это нужны годы, и не факт, что оно оправдает себя, тем более, что подвернулась возможность устроиться по специальности в фирму, где обещают нормальные деньги. Он устраивается, втягивается в рутинную, неинтересную работу, через года два-три женится на той, с кем начал жить гражданским браком, вскоре идут дети. К тридцати пяти парень осознаёт, что жизнь катится к чертям, начинает пить, изменять жене, отстраняет себя от воспитания детей, через пять лет такой жизни жена подаёт на развод, он остаётся один и в состоянии очередного хмеля заканчивает жизнь самоубийством.