В Рабате большого скопления нищих не успели заметить, после осмотра дворца, поехали в Шеллах. Рабат очень красивый, зеленый и уютный. Жаль, что мало увидели, предстояла изнурительная дорога в Маракеш. Прибыв в город уже под вечер, нашли дешевый отель и отправились на площадь Джема-Эль–Фна. И не побоявшись пищевого отравления, отведали тажин и кус–кус, запили все мятным чайком и пошли ночевать в отель с таракашками. Утром нас ждал автобус в Варзазат.

Это была утомительная, но прекрасная дорога. Автобус компании СТМ. Полупустой и чистый. 5 француженок сзади, впереди десяток иностранцев, легко и непренужденно покидаем Маракеш (в который обещали вернуться позже) . Звонок мамы на сотовый (с которого улетели последние деньги) разбудил дремлющих пассажиров. Но главное, мама успокоилась, что дочь ее не продана в гарем за пару верблюдов. И начался горный серпантин. Мы ехали между изумительными горами Высокого атласа. Дорога петляла страшно. Испанка на костылях  (европейцы даже в каталках едут в путешествие)  снимала на камеру через окно красоты Марокко. Я металась в поисках таблетки, но левым ухом бдила ситуацию.

— Откуда вы?

— Из Лондона.

— Куда направляетесь?

— Skoura.

— Там нечего делать. Поверьте. Мы с братом возим туристов по самым разным достопримечательностям. Поехали с нами. Покажем вам касбы, ксары, ущелье, пустыню…

Пой, ласточка, пой, ухмылялась я сквозь сон. На остановке выйдя подышать горным воздухом и выпить чашку кофе, разглядывала очередного помошника, который предлагал свои услуги англичанам.

Радостный муж принес визитку приличного, недорогого отеля (ночевка нам была обеспечена)  и убежал общаться с… тем самым гидом… А вот тут я напряглась. Обманут, ограбят, зарежут. Верить никому нельзя. Мой наивный доверчивый муж попал в лапы врагов. (интернет–отчеты по Марокко были вызубрены на зубок) .

До  (Уарзазата)  Варзазата оставалось 40 километров, автобус остановился, муж взял рюкзак и скомандовал – на выход. За его спиной маячило радостное лицо подозрительного субъекта. Из автобуса вышли только мы. Пассажиры удивленно смотрели в окно.

Братья Али и Наим работают гидами 4 года – возят туристов на своем джипе, куда душа пожелает. Погрузились в машину к двум незнакомым мужикам, и поехали в неизвестность. От страха скукожило меня в непонятный иероглиф. Трасса пустая. Вот нет ни автобусов, ни машин. Муж ребятам объясняет, что я нормальная, просто боюсь. Они улыбаются: "Мат хафи!". Обещают, что в целости и сохранности доставят в отель, а потом повезут в знаменитые касбы. Напряглась еще сильнее. Это ж сколько они денег сдерут? Ехали долго. Не засекала. Но долго. Запугала своим гробовым молчанием не только мужа (обычно, я ору) , но и парней. И наконец–то показался Варзазат!

Милый розоватый городок – кузен Маракеша (по цвету)  понравился своим уютом и покоем. В его окрестностях находится павильон киностудии, где снимали множество фильмов. Среди которых самые известные: "Гладиатор" и "Вавилон".

Не успели скинуть рюкзаки в номер, Али уже сигналит – пора ехать. Наспех умывшись, переодевшись и причесавшись, словно Афродита восстала я из пены морской на улице, чем поразила наших гидов. "Ужель та самая Татьяна…"— читалось немое удивление на лицах. А мужа рядом не было.

"Вэриз май хазбанд!"— грозным рыком разнеслось по Варзазату. "та самая…" — грустно подумали братья и пошли вместе со мной искать хазбанда, который мирно менял евро на дирхамы.

Касба, касба, я увижу касбу… ну сейчас, еще чуть–чуть, да когда же мы приедем… От нетерпения лихорадило и…. Ait–Benhaddou не обманул мои надежды.

Казбах (Касба)  – это потрясающий образец берберской архитектуры южного Марокко, внесенный в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в 1987 году. Казбах имеет прямоугольную форму. Стены снабжены мощными сторожевыми башнями по углам и центральным входом. В древние времена башни использовались как зернохранилища или как арсеналы. По мере разрастания города новые жилища строили снаружи и возводили новые стены с башнями, не подвергая разрушению старые.

Глинобитные стены. Зубчатые башни. Гроздья золоченых фиников свисают с пальм, и тишина. Рамадан. Местные спят, в ожидании вечера. От вида захватывает дух. Как руки человеческие могли сотворить такое? Ажурные резцы на фоне синевы небес, и солнце протыкает насквозь замок из песка, застревая в глубинах земных. А мы застряли у входа. В какую дверь идти, по какой лестнице и куда… Дедуля у ворот махнул рукой на лево, и снова заснул, ослик меланхолично жевал остатки соломы, игнорируя наши поиски.

Мы зашли в какую–то дверь и просто поднялись по ступенькам. Еще по ступенькам, и еще…

Сквозь красно–песчаную иногда гладкую, часто с трещинами стену видны соломенные искорки. Глина, вода и солома. Ни гвоздя, ни проволочки. Стены, вылепленные руками.

Хаотично разбросанные закоулки, двери, щербатые ступени. В самом низу берберы выставили на продажу нехитрые сувениры. Кто–то из продавцов, разморенный жарой, спит возле своей торговой точки, накрывшись тряпкой с ног до головы. Но услышав шаги туристов, тут же просыпается и начинается обычный разговор: "Джаст лук! Гуд прайс!"

Особенно умиляют камни, выкопанные из здешней земли, отмытые и разложенные аккуратной горкой по корзинкам.

— Неужели камни тоже покупают? – спрашиваю у продавца тарелок и магнитиков.

— О! Еще как! Американиз и итальяно покупают всегда! – отвечает он с гордостью.

 (За правду и ненавязчивость купили у него сувениры (не камни) ) .

Медленно, медленно, по рассыпающимся ступеням поднимаемся на крышу. Медленный вдох вместе с ветром и выдох – счастья.

Мы успели. Все осмотрели до приезда туристов. Вот и они — тучные американцы, пожилые немцы в коротких шортах и панамках, сутулые англичане – весь этот галдящий туристик–микс сразу же атакован, проснувшимися берберами–торговцами. Нас заждался Али. Доблестный водитель сидел в машине 3,5 часа. Везет теперь нас в касбу Таурирт, которая после массива Ait–Benhaddou не сильно впечатлила. Но все равно – красиво.

На часах 6 вечера. Солнце сядет через 45 минут. Все в предвкушении. Али торопится отвезти нас в гостиницу. За весь день, который он нас возил, ждал, показывал, не взял ни копейки.

Выхожу на балкон, когда с главной мечети доносится радостный и в то же время торжественный "возглас" об окончании воздержания на сегодняшний день. Улицы пусты.

Идем в ближайшее кафе и ждем, когда официанты покушают. К нам подсаживается Ахмад – молодой колоритный бербер, который здесь работает (кафе его дяди) , угощает финиками и… кальяном. Ахмад легко говорит на 3–х языках, лингвист–самоучка. Рассказывает, что снимался каскадером в каком–то американском фильме, расспрашивает о России, коронный вопрос про водку и зимний холод. Мы едим тажин и любуемся вечерним Варзазатом.

Немного есть мест в мире, которые я люблю. Ait–Benhaddou – теперь из их числа. И этот замок, и тишина, и спящие берберы, и даже палящее солнце – навсегда останутся в копилке воспоминаний. Я закрываю глаза и снова слышу шелест финиковых пальм. Вижу соломенные искорки в ржаво–глинянной стене, похожие на веснушки. И башни… чьи острые зубцы зацепились о мое жесткое сердце..

Хотела пустыню?

Будет тебе пустыня!

Такой новостью огорошил меня муж. Оказывается, он уже договорился с братьями.

С 4 тысяч дирхам (которые запросили за вояж)  он сбил цену до 1,5 тысячи.  (Эх, вот умеют же люди торговаться!) .

Ребята обязались нас отвезти в Сахару, сдать в руки берберам, далее – ночевка в палатке, ужин, встреча рассвета, завтрак и ребята же нас привозят обратно, сажают на автобус до Агадира.

Ночью пошел дождь. Накрылась пустыня… молча взывала к совести небес, мозолила глазами потолок. Утро встретило ярким солнцем и неприятностью. Потерялась карта памяти из сотового телефона. Каким–то образом малюсенькая карточка, на которой хранилась куча фотографий и видеозаписей, музыки и всякой прочей драгоценной информации выпала из телефона. Плакала все утро. Там было столько видео нашего сына, когда он был малышом… Конечно, есть фотки и записи на камеру…