Она поет о Бейруте — непокоренном, изувеченном, убиваемом на протяжение долгих кровавых лет. Прекрасном, как тысяча и одна ночь сказочного востока. Мужественном и гордом, как люди, живущие здесь. Она поет о городе, которого больше нет…
p.s. В июле 2006 года в Ливане началась очередная кровавая война. Ливан покинули все иностранцы, на которых держалась экономическая стабильность страны. И до сих пор они не вернулись. Кафе, рестораны, магазины Бейрута пусты. Политики выясняют свои межличностные отношения, экономика в полном запустении. Но город не разрушен полностью, и люди радуются уже этому. Они не перестали радоваться…
Я не пишу о трупном запахе улиц, послевоенного города, о сложенных в карточную стопку многоэтажках, о стертом в порошковую массу юге Бейрута (как и юге страны) , о пришедших со всего Ливана беженцах, ночующих в парках и скверах, о бесконечной боли и смерти, поселившейся в этой стране. Когда бомбили кварталы города, многие смельчаки выходили на Рауши, раскладывали свои парусиновые стулья и пили кофе, вглядываясь в огненные сполохи. Уже осенью в городе открылись не разрушенные школы и университеты, зимой в Бейрут съехались молодые люди со всего Ближнего Востока – участники арабской "Фабрики звезд", в апреле в городе провели очередной конкурс красоты — "Мисс Ливан — 2007". Жизнь продолжает идти своим чередом, не смотря, на постоянные политические и экономические проблемы страны. Бейрут, которого больше нет, перевернув еще одну страницу своей судьбы, продолжает жить, радоваться, петь. Сквозь слезы, сквозь боль. Бейрут умер! Да здравствует новый Бейрут!
Город родников снова встречает жаркое солнечное утро. Так предначертано. Мактуб. Ведь там, где есть источник чистой воды, жизнь не закончится никогда.
В аэропорту
Улетали из Сирии. Я уже не плакала. Я была счастлива — лечу домой с сыном. И гори он пропадом этот Ливан.
Муж сдержал свое слово. Он рассказал, что в посольстве Канады его мать приказала забрать мой паспорт. Но он не забрал.
Глава 8. ПУРПУР ФИНИКИИ или О ЧЕМ ПОЕТ ФЕЙРУЗ.
Слава финикийцев связывалась на протяжении многих веков с производством стекла, тканей и особенно — пурпура.
Пурпур добывался из раковин моллюска, обитавшего в морских водах близ Тира и Сидона. Ныряльщики доставали моллюсков со дна моря и затем выжимали из них несколько капель жидкости, которую подсаливали, выдерживали в течение нескольких дней, подогревали на огне, после чего она приобретала цвет алой крови.
Из книги Л. Л. Вольнова "У врат востока"
Я смотрю, как осенний ветер разгоняет опавшие листья – зло, нещадно бросает их под колеса проезжих машин. Первые числа сентября сменили жар на долгожданную прохладу. Кто бы мог подумать, что в 2–3 часах полета от России (смотря из какого города лететь) , сейчас 35–тиградусное пекло, которое будет длиться, практически, до конца осени. Всего лишь 2 часа в самолете, и вы попадаете на другую планету.
Каждое утро радиостанции Ливана начинают свой эфир песнями, знаменитой на весь мир, певицы Фейруз. Ее чарующий голос несется из каждой машины, каждого дома, кафе, магазина. Это память о своих корнях, дань уважения традициям и истории своей страны.
Непреложный закон – несколько часов еще не жаркого утра отданы Фейруз. А после, Ливан заполняет огнедышащее солнце в перемешку с популярной современной арабской музыкой.
Переполненный, шумный, гудящий, словно муравейник, Бейрут совсем не изменился после войны 2006 года (исключение – разрушенный юг города, как и юг страны) . Наоборот, стал еще красивее, выросли новые здания, реставрируются храмы и памятники старины, чистое море, улыбающиеся люди (не смотря на тяжелое экономическое положение и новые угрозы войны) . Только туристов нет. Пустынна, безлюдна Площадь Звезды, закрыты многие бутики туристического центра, не работают кафе и рестораны (не для кого работать) . А на площади Мучеников возле президентского дворца разместили свои палатки бастующие оппозиционеры. И на каждом углу Бейрута стоят танки. Военные армии Ливана внимательно вглядываются в лица прохожих.
Еще в памяти кровавый месяц май 2007 и зима 2008 — взрывы в самом центре Бейрута, демонстрации и забастовки, целенаправленные убийства депутатов, снова откладываются выборы президента, но страна продолжает жить.
"Ты знаешь, в Ливане всегда была война. И всегда будет… Это была моя первая война, раньше я не видела как это… по–настоящему". 20–летняя девушка улыбается и вздрагивает.
Моя собеседница коренная ливанка, учится в российском мед. институте.
"В нашем городе Баальбеке погибло столько людей… мой двоюродный брат умер, но дядя сказал, что мы никуда не уйдем с нашей земли. Я не могла есть, спать. Похудела на 10 килограммов…" Она сидит в окружении сестер и мамы. Все с интересом расспраши–вают, нравится ли мне Ливан, ем я табули, а свинину? Была ли на традиционной свадьбе?
Была, конечно! Только "дабке" не танцевала — этот потрясающий ливанский танец, который завораживает и восхищает. В нем соединились скромность древних финикийцев с их безудержной страстью и любовью к жизни. Он не похож на "зикр"— турецкий, вводящий в транс, это не танец живота, где главное действующее лицо – прекрасная женщина. В "дабке" люди объединяются, становясь семьей.
Здесь есть "заводилы"— главные танцоры, показывающие свой "мастер–класс", остальные, взявшись за руки скромно подтанцовывают, не нарушая общей гармонии.
Я могу смотреть, как танцуют "дабке" также долго, как на огонь и море. Бесконечно.
Ритмично бьют барабаны, неразрывной цепью выстроились танцующие, ни одного лишнего движения и даже поворота головы, все отточено.
В порыве страсти на последнем пике музыкант вскакивает на ребро барабана и гортанно кричит, а другой бросается на пол, и словно летит по нему на коленях, все ниже прогибая спину, еще чуть–чуть и он коснется головой земли. Да, ливанцы умеют веселиться. Даже на краю смерти.
Сколько свадеб игралось во время войны и после нее, среди руин и неутихающего вопля плакальщиц об умерших…
В Ливане всегда была война. Слишком много намешано в этом маленьком сказочном государстве — интересов и проблем, ожиданий и надежд. Мусульмане и христиане, национальная армия и "Хэзболла", беженцы–палестинцы, внутренние конфликты ливанских политиков и отсутствие между ними единства, агрессия Израиля, интересы близлежащей Сирии и далекой Америки. Здесь новый Вавилон. Никто не слышит друг друга. Не понимает.
У Фейруз есть много песен о любви, но еще больше — о войне.
Ее настоящее имя — Нухад Хаддад. Благодарные слушатели называют певицу "Ливанской посланницей к звездам" и "Соседкой Луны". Она родилась в 1935 году в православной семье сирийца и ливанки.
Преподаватель Ливанской Консерватории уговорил Нухад поступить в это учебное заведение и научил ее исполнять отрывки из Корана, что умеют делать только профессионалы. Уже в пять лет она начала петь в составе хора Ливанской национальной радиостанции.
Сценический псевдоним Фейруз (что значит "бирюза", драгоценный камень) получила от поэта и композитора Халима Ар–Руми, который сравнивал её голос с богатым, насыщённым, и в то же время спокойным оттенком бирюзы.
Первые же песни Фейруз, на стихи и музыку братьев Рахбани сочетающие в себе восточные и западные музыкальные традиции и необыкновенно романтичные стихи, стали хитами и неотъемлемой частью музыкального репертуара арабского мира.
С 1957 года началась концертная деятельность Фейруз по всему миру и не прервалась даже в период Ливанской гражданской войны (1975–1990 годов) . Певица исполняла псалмы в соборе Парижской Богоматери в 1985 году.
Фейруз — голос милосердия, любви и сострадания. Её голос — маяк надежды для всех ливанцев: для тех, кто жил у себя на родине, как и для тех, кто уехал за границу. Ведь и в тяжёлые, тёмные годы нескончаемой гражданской войны в Ливане, она продолжала петь патриотические песни. Певица получила бесчисленное множество наград, в том числе и знаменитый Ключ от Иерусалима.
