Поселение показалось во второй половине дня. Все же пару часов вечерней ходьбы он экономил сейчас. Поселок оказался небольшим, чуть меньше чем его родной. Здесь было не более десятка домов. Все строения сразу Малик не сосчитал, но примерное число было видно. Земля вокруг поселения была хуже, чем в их долине. Хоть он и удалялся от пустыни, равнина и ветер делали свое дело. Здесь, как и дома выращивали злаки. Вокруг были обработанные участки земли. Все знакомо и привычно.

Первыми встречать гостя выбежали собаки. Их звонкий лай оглашал всю округу. Малик шел осторожно, чтобы не провоцировать собак. Ждать, пока покажутся люди пришлось долго — минут пять. Чего удивляться, все заняты, день еще в разгаре.

— Кого это к нам нелегкая принесла, — раздался скрипучий голос пожилого человека у одного из домов. — Уймитесь окаянные, цыц, я кому сказал, — прикрикнул на собак старик. На вид ему было немного за шестьдесят. Малик его знал — местный старейшина. Он иногда с торговцами приезжал в их деревню. Имени Малик не помнил, только знал, что он местный староста.

— Доброго дня старейшина. Вы меня не помните? — спросил Малик.

— Ты из Глубинки в долине, — вглядевшись, вспомнил старейшина. — Помню, видел тебя там.

Поселок, в котором жил Малик назывался Глубинка из-за своего расположения в глубине среди холмов.

— Да я тоже вас помню, вы с предпоследними торговцами к нам заезжали.

— Так чего посреди улицы стоять, заходи в дом. Надолго к нам?

— Переночевать и дальше пойду.

— В город собрался, — не спросил, а сделал вывод собеседник.

— Да в город.

— Ну да, все вы молодые такие, лишь бы из родного дома вырваться. Ничего с годами поймешь, что потерял.

— У вас воды не найдется? Колодец пересох, я второй день экономлю.

— Сейчас. Ангуша, принеси гостю воды.

На крик старейшины из комнаты выскочила молодая девушка. Про таких говорят — девка на выданье. Все при ней, на лицо совсем не дурна, только Малику было не до нее. Сознание мимолетом подмечало детали, но первая мысль была о воде. Девушка вернулась с ковшом воды через несколько секунд. Пока Малик жадно пил, она исподтишка его разглядывала. Чего удивляться, путники в их краях редкость. Тракт в двух днях пути отсюда, только никто из путников в такое захолустье не заглядывает. Хоть до города и три дня всего, селяне туда ходят не часто. В их краях собираются те, кто по каким-то причинам не хотят, чтобы их узнавали или замечали.

— Ангуша, ты на стол собери, гость с дороги изголодал, небось.

— Еда не страшно, пить хотелось.

Малик решил не просить еще воды. Не стоит пить сразу много, вначале передохнуть немного, потом можно попить еще.

— До вечера дотерпишь? — спросил старейшина.

— Дотерплю.

— Ну и ладно. Рассказывай, чего это тебя в город понесло, да и как это отец отпустил?

— Умер отец, кристалька его укусила.

— О как. Извини, не знал. Мага не успели?

— Поздно, я его от моря два дня до поселка тащил.

— Совсем рульвы озверели, уже у моря кристалек раскидывают, — в сердцах стукнул кулаком по ноге старейшина.

Какое-то время молчали, каждый задумавшись о своем. Малику было неприятно рассказывать об отце, словно он просит сочувствия. Понятно, что это не так, но реакция окружающих от этого не менялась. Видимо так среди людей принято — выражать соболезнование. Парень не очень сведущ в таких вопросах, поэтому с пониманием выслушивал соболезнования, но они ему не очень нравились. Возникало чувство, что он беспомощен и за него хотят постоять. Ничего, со временем все утрясется, утешал себя парень.

— Отчего дома не остался? — спросил после раздумий старейшина.

— Поручение отца нужно выполнить.

— Потом вернешься? — с интересом спросил собеседник.

— Не знаю. Поручение не на один год.

— Даже так. Ну, воля родителя это святое.

— Мне бы с дороги пыль смыть, пока время к ужину подойдет, еще обсохнуть успею.

— Колодец во дворе, полотенце тебе Ангуша даст. Можешь потом вон на той лавке вздремнуть.

— Спасибо отец.

Малик от своих слов невольно внутренне дернулся. Он обращался отец, как к старшему мужчине, а память представила другое. Парень никак не выказал своего замешательства и отправился во двор. Хотелось раздеться догола и окатить тело холодной водой, но нельзя. Рядом молодая Ангуша, при девках оголяться мужчине не следует. Пришлось омыться только по пояс. Вроде, как и не видит никто, но Малик был уверен — Ангуша подсматривает за ним. Ему ли не знать нравы в таких поселениях.

Пока подали ужин, парень успел пару часов вздремнуть в доме. Прохлада каменных стен после долгой жары действовала успокаивающе. Да и организм расслабился полностью, чувствуя себя в полной безопасности.

Малик ожидал, что за ужином будет побольше народу, но нет, только старейшина и Агуша. Оказывается, они жили вдвоем. Мать Агуши умерла много лет назад, старейшина в одиночку растил дочь, почти как отец Малика. За ужином разговаривали о деревенских новостях, ценах на урожай и разные товары — обычный разговор. Агуша в разговор мужчин не вмешивалась, лишь поглядывала на парня. Чего удивляться, любой новый человек здесь вызовет интерес. Малик попросил собрать припасов в дорогу, пообещал заплатить за все. Старейшина наотрез отказался. Помочь соседям такой малостью — обычное дело. Парень не стал настаивать, в его поселке поступили бы так же. Наговорившись, отправились спать. Малик устроился тут же. Старейшина с дочкой в соседней комнате. Как хорошо спать на мягкой подстилке, подумал парень, проваливаясь в сон.

На удивление ночью никаких неприятностей не произошло. Малик побаивался, что старейшина попытается женить его на дочери. О таких случаях ходили рассказы. Родители подсовывали девицу приглянувшемуся парню и ставили перед фактом или женись или мы в своем праве. В больших городах так поступали редко, там женихов хоть отбавляй. В глуши же все иначе — молодежь туда не затащить, вот и идут на разные ухищрения родители. Малик не знал, отчего с ним не попытались проделать такой фокус. Может старейшина честный человек и такие варианты замужества им неприемлемы, или пожалел соседа после смерти отца. Гадать смысла не было, обошлось и ладно.

На улице только рассвело, а Малик уже собирался в дорогу. Припасов, как и обещали, ему собрали с вечера. На завтрак можно также использовать сыр с мясом, с горячим отваром самое-то будет, чтобы хозяйку не гонять зря. Но Агуша уже встала и накрывала на стол простенькую снедь. Вначале Малик хотел отказаться, но потом подумал, что это будет невежливо по отношению к девушке. Старейшина тоже присоединился к трапезе, во время которой начал разговор.

— Ты Малик подумай, может, как волю отца выполнишь, к нам вернешься? Посмотри на Агушу, девка в соку, чем не невеста? — прямо предложил старейшина.

— Папа, — впервые за все время возмущенно подала девушка голос. Голос у нее оказался приятный, мягкий.

— Что папа, как есть, так и говорю. Парень не дурак, сам все видит.

— Я вас понимаю, но у меня дело не на один день. Возможно, я год или больше не появлюсь в этих краях.

— Так ты только согласие дай, она ждать тебя будет, — тут же взял быка за рога отец.

— У вас очень славная дочь, но я не знаю, чем закончится мое путешествие, — вежливо отказался парень. Отец, догадавшись, что он все равно уйдет, решил не настаивать.

— Как знаешь.

— Если я вернусь в эти края, то обязательно загляну к вам. Хотя я думаю, к тому времени Агуша будет замужем. Не верю, что такая красавица надолго в девках задержится, — девушка от его слов покраснела.

— Да жениха найти не трудно, только каждый норовит ее отсюда увезти, а ты к нашим местам привычный.

Все было, как Малик и предполагал. Только оставаться в этом месте у него не было никакого желания. Хотя девушка ему понравилась, случись такое в другое время в другом месте, все могло быть иначе. Только отец с юности учил парня, что жениться это последнее дело. Негоже правильному пацану за юбку цепляться. Вначале вступить в клан, осмотреться, заслужить имя и авторитет. Это Малик должен сделать сам, чтобы не было потом ненужных разговоров. В свете последней информации парень думал, что отец через время вернул бы его в деревню, чтобы присматривать за артефактом. Именно поэтому он не отправил его раньше в город.