— Да ну! — отмахнулась я от старика. — Я бы почувствовала это. Я бы шею себе натерла и руки бы давно отвалились.
— О, вы опять забыли? Вы не человек, ноэль. Вы же знаете, как отличаются наши виды.
— Сильнее, быстрее…?
— Наконец-то! Для вас эти украшения — пушинки, а для той девушки они были кандалами. Она с трудом носила их, а вскоре сняла совсем. Я не решился говорить об этом эр-реху, а потом было уже поздно.
— Ясно, — буркнула я, с удивлением разглядывая свою руку.
— Но на моей совести не только мать Пирры, — Бель-шум тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. — Та, что пришла с Профессором…, как только я увидел ее, понял, что она обречена. И молчал…
— Кира, я виноват перед этими детьми, я, можно сказать, погубил их матерей. Одно мое слово и женщины были бы живы. Я не мог повлиять на Альдо и его решение удалить детей от себя, но потом появились вы. И у меня появилась надежда.
— Надежда?! Я почти развелась с Альдо и Трай гарантирует Окатору мрачное будущее. А я не знаю, что еще придумать. Я пробовала…. Меня никто не поддерживает.
— Ноэль?! — Бель-шум смотрел на меня как побитая собака.
— Вы не должны винить себя, — вздохнула я, — в том, что случилось, виноваты Полковник и Профессор. Мать Пирры была профессионалкой и знала, на что идет, ну, а мама Лики…, - умерла за свою любовь, мысленно продолжила я. Еще чуть-чуть и со мной будет тоже самое.
— Это не уменьшает моей вины, — вздохнул он. — Вам нужно поговорить с ним, — настаивал старик.
— Он не хочет!
— Ноэль, единственный с кем он будет разговаривать это вы. Только вы.
— Он. Не. Хочет. Как я его заставлю? — я без сил опустилась рядом со стариком.
Мы сидели и смотрели, как девочки возились на залитой солнцем террасе. Миура перевернулась на спину, раскинув в сторону все четыре лапы, пасть приоткрылась, и из нее вывалился длинный нежно-розовый язык.
Вдруг, небольшие ушки феррай встали торчком, а через минуту она исчезла, осталась только вмятина на подушке где она лежала.
— Наверно, кто-то идет сюда, — предположил Бель-шум, поднимаясь.
Занавески разлетелись в сторону и в комнату ворвался Альдо. Остановился на пороге, дернув плечом в сторону Бель-шума.
— Мы договорим позже, ноэль, — прошелестел старик и вышел.
Альдо стоял и смотрел. Неподвижный, невозмутимый, мрачный. Я сосчитала до десяти.
— Чего приперся?
Сморщившись, он поднял руку с моим браслетом и снова уставился на меня, а потом на девочек, бегавших вокруг цветущего розового куста.
— Ты можешь думать, что хочешь. Но то, что ты делаешь…. Не ты решаешь, когда и как тебе уходить, — он задумчиво покрутил в руках браслет и нехорошо улыбнулся.
— Я тебя не боюсь.
— Правда? — спокойно спросил он, сделав шаг вперед.
— Не боюсь, — сказала я, как можно тверже, сцепив руки за спиной, чтобы не было видно, как они дрожат.
— А теперь? — Альдо стоял почти вплотную.
— У тебя холодное сердце.
— Дурочка, у меня вообще нет сердца, — рассмеялся он мне в лицо.
— Не глупи, — протянул он мне браслет. — Верни его на место, и я забуду все, что ты говорила.
— Нет, — отступала я, держа руки за спиной.
— Я заставлю, — пожал он плечами.
— Пошел вон, — прошипела я, вжимаясь в угол.
— И что дальше? — ехидно поинтересовался Альдо, упираясь руками в стену по обеим сторонам от меня.
— Не вздумай пинаться! Будь умницей и дай мне свою руку, пока я не выдернул ее из тебя, — ласково попросил он.
— Недостойно эр-реха получить то, в чем тебе не могут отказать. Нет никакого удовольствия, сломить слабого и беззащитного, — раздался рядом спокойный голос Трая.
— Смотри, — не оборачиваясь, улыбнулся мне Альдо. — Он тебя защищает? Что-то рановато сегодня, Тангар. Не можешь дождаться темноты, чтобы зайти поболтать?
— Отойди от нее, Альдо. Ты не можешь заставить ее.
— Не могу, — фыркнул он. — Она всегда делает что хочет.
немного отодвинулся, убрав руки. Я тут же выскользнула из угла и заняла стратегическую позицию у выхода на террасу.
Трай и Альдо стояли друг напротив друга, играя в гляделки.
— Это снаружи твоя сестра — нежный цветок. А внутри, — Савар подбросил в воздух глиняную фигурку феррай. — Что-то вроде этого.
— Я должен прослезиться или обидеться? — нахмурился Трай.
— Обидься, — улыбнулся Альдо.
Так «мило» улыбаться могут только киношные злодеи. Дракула или Фредди Крюгер, например. Улыбнулся разок, и потенциальная жертва тихо лежит в обмороке. Трай тоже показал класс, усмехнулся, и выражение его лица было в точности, как у Ганнибала Лектора. С его сказочной внешностью это было жуткое зрелище. Они столкнулись взглядами, стальные глаза и ярко зеленые. Я вдруг поняла, что они меня уже не видят. Создавалось такое впечатление, что я добыча, на которую претендуют двое охотников. А мнением добычи не принято интересоваться.
Было видно, что Траю очень хотелось «обидеться», но он вовремя передумал, Альдо успел уловить этот момент и ухмыльнулся. Он выглядел обманчиво-расслабленным, но его выдавали глаза, холодные, как у змеи. Трай вздохнул и сделал шаг назад.
— Умница, — мурлыкнул Альдо и кинул мне браслет, который я машинально поймала.
— У тебя два дня, Кира. Больше я ждать не буду. Одень браслет. Отвези детей к Таливу. Собери вещи. Встречай меня с радостью, — приказывал он, направляясь к выходу. Коснувшись рукой, расшитой цветами ткани, он обернулся.
— И хватит шляться сюда по ночам, Тангар. Как там сказала моя ноэль? А не пошел бы ты… феодальный…, на……
— И что мне делать? — спросила я у Миуры, которая появилась сразу же после того, как мужчины ушли.
Пирра и Лика увлеченно крыли окоп на клумбе и не подозревали о том, что их милый папочка только что приказал убрать их с глаз долой.
А я действительно не знала, что предпринять и сидела, тупо уставившись на детей, до тех пор, пока Миура не начала кусать мои пальцы. Очнувшись, я осторожно вынула руку из ее акульей пасти и позвала девчонок.
Отмывая их от земли, обедая с ними, укладывая их спать, я все время думала, что делаю это в последний раз. И от этого на душе становилось невыразимо тошно.
Когда они заснули, я выстирала детские вещички, развесив их на солнышке.
— Охраняй их, — велела я Миуре и она, оторвавшись от вылизывания своей миски, забралась под кровать, оставив на виду только мокрый черный нос.
— Сиди и не высовывайся, — погрозила я ей пальцем, и нос исчез в складках покрывала.
Вымыв на кухне посуду, я бесцельно слонялась по крепости, пока не забрела на конюшню. Облако уже не выглядел безжизненной тушкой и активно требовал подношений. Я скармливала ему очередную морковку, когда мимо, с отсутствующим видом прошел Рави, нагруженный седлом и кучей вещей.
Выглянув из стойла, я увидела, как он седлает черного мара с налитыми кровью глазами — «симпатичную лошадку» Альдо.
— Куда он едет? — остановила я мальчишку, который волок очередную порцию тюков.
Рави открыл рот, покосился на мою руку и хмыкнул:
— Думаете, я вам скажу?
— Я Савар, я не думаю, я знаю! — рявкнула я. — Куда едет эр-рех? Ну?
— К ручью Тиамат, — отчего-то заикаясь, ответил он.
— Зачем?
— Охотиться и ловить рыбу.
— Один?
— Да… ноэль.
— Иди. И не болтай, что я спрашивала тебя, понял? — нахмурилась я.
Он, подобрав свои тюки, быстро пошел вглубь конюшни, но я остановила его снова:
— Эй, Рави, Голубое Облако уже здоров?
— Да, мары быстро поправляются.
— Спасибо! — крикнула я и выскочила из конюшни, стараясь удержать в голове едва оформившийся план.
— Это очень опасно, — как попугай твердил мне Бель-шум. — Это очень опасно, вы не понимаете всего…
— Что опасно? — возмутилась я. — Рави проводит меня до этого ручья, к этому времени будет уже темно. Ну не потащит меня Альдо обратно! Идеальная возможность поговорить. Другой не будет.
— Деточка, — погладил меня по коленке Бель-шум. — У Альдо темперамент, как у песчаника. Он спокоен пока все идет так, как ему хочется. Но при малейшей попытке оспорить его решение или пойти против его желания он начинает плеваться огнем.
