Было страшной ошибкой позволить ему это. Я отложила свою работу, погасила все лампы, кроме одной и легла на самый краешек, плотно обернув себя одеялом.

Альдо наблюдал за мной с каким-то садистским выражением на лице, а потом вдруг повернулся и вытряхнул меня из моего кокона.

— Убирайся, — прошипела я, снова натягивая на себя одеяло.

Но он меня не слушал, хладнокровно задрав рубашку и ткнув пальцем в самый болезненный синяк на бедре.

— Почему ты не сказала? Строишь из себя героиню?

— Ничего я не строю! Я дала слово и должна выполнить обещание. И у меня уже хорошо получается, а синяки… пройдут! Болит совсем чуть-чуть.

— Чуть-чуть?! — у него задергалась щека, а глаза почернели. — Ты вся… синяя! — гремел он. — Я зову Зиллу.

— Нет! — вцепилась я ему в руку. — Не надо! Пожалуйста!? Это стыдно. Я же тебе помогла, когда ты попросил, — краснея, я одернула рубашку, прикрывая ноги.

— Разве нельзя обращаться со мной не так бесцеремонно?

— «Не так бесцеремонно» значит «безразлично», — скривился он, — А мне не безразлично какого цвета моя ноэль.

— Расист! — фыркнула я.

Он немного помолчал, а потом кивнул мне.

— Я буду лечить тебя сам. Ложись.

В его руках каким-то образом оказалась баночка со знакомой мне коричневой мазью.

Это было глупо, просить его, но я все, же попросила:

— Только не сильно….

Почувствовав его ладони на своих плечах, я напряглась и закрыла глаза. Альдо медленно прошелся пальцами по моему позвоночнику, как будто что-то искал, а потом начал массаж нежными уверенными движениями, облегчая боль в усталых мышцах. Постепенно давление его ладоней, скользивших по спине, усиливалось, пальцы глубоко впивались в тело. Медленно двигаясь, он нашел сведенные мышцы на плечах и шее.

Мне было так хорошо, что я со страхом ждала момента, когда он остановится. И облегченно вздохнула, когда он все так же медленно, начал продвигаться вниз.

Я лежала, уткнувшись лицом в подушки, а он наносил мазь осторожными, легкими движениями, растирая бедра и ягодицы. Я ощущала это как ласку, и мне стоило большого труда не урчать от удовольствия.

Альдо все время бормотал что-то себе под нос и наконец, одним движением обвернул меня одеялом.

— Ты ходячее несчастье, Кирен. И завтра ты остаешься. Я тоже нуждаюсь в твоей помощи. Один день Бель-шум обойдется без тебя, баллер. Не надо мучить свое и так измученное тело, — многозначительно добавил он.

Я кивнула и приподнялась, подложив под спину несколько подушек. Альдо сел рядом, осторожно отведя волосы от моего лица. А потом неуверенно погладил меня по плечу.

Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, я приподнялась и поцеловала его в скулу, рядом с ухом, где дрожал огненно-красный камень

— Ты ни на кого не похож, — смущаясь, призналась я. — Я думала, что, такие как ты, бывают только во сне или в сказке…

Он самодовольно улыбнулся.

— Я принц?

— Ну, уж нет, — усмехнулась я. — Только не принц! Дракон! Не представляю, как можно жить рядом с тобой?

Альдо легко опустил меня на одеяло.

— Приручишь? — нагнувшись, он поцеловал меня в основание шеи. — И может… тебе понравиться жить с драконом.

— Может это уже случилось? — я зажмурилась, не веря, что произнесла это вслух.

А он рассмеялся:

— Это хорошо, а то, знаешь, драконы терпением не отличаются.

Я молчала, и он воспринял это, как сигнал к действию, лишая возможности двигаться. Это было слишком!

— Да ты…

— Ты же этого хотела?

— Чего? — пролепетала я.

— Я хочу тебя поцеловать. — Это прозвучало как приказ.

Я попробовала вырваться, но это было глупо, все мои синяки заныли с новой силой.

— Ты не спрашивал, хочу ли я этого — выдохнула я, стараясь выглядеть спокойно.

Пусть Альдо думает, что у меня все под контролем, что поджилки не трясутся, что сердце не выскакивает из груди.

— Я хочу поцеловать тебя, — повторил Альдо. Губы его приблизились и замерли совсем рядом.

— Сначала попроси.

Я, конечно, не рассчитывала, что он попросит. Савары не из тех, кому требуется разрешение. Но сейчас мне хотелось, чтобы он умолял о поцелуе.

— Попроси, — упрямилась я и чуть-чуть повернула голову. — Скажи хотя бы «пожалуйста».

Пальцы Альдо легко сжались на моей шее.

— Пожалуйста, — процедил он сквозь зубы и прищурил глаза. Ему это не нравилось.

— Согласна, — вздохнула я и приготовилась умереть.

Мне и в голову не могло прийти, что поцелуй окажется таким горячим и настойчивым. Жесткая щетина царапала подбородок, зубы покусывали губы. Мне казалось, что ему стоит невероятных усилий сдерживаться, чтобы не искусать меня в кровь. Может и правда, что он дракон?

Дыхание восстанавливалось с большим трудом, а он, отстранившись, как будто обиженно смотрел на меня и ждал. От недостатка кислорода мозг отключился, и я снова обняла его. Пусть мне будет хуже!

— Не уходи…

Он был сильным, теплым и нежным. И он был согласен подчиниться. Я знала, что в любой момент смогу остановить его, но не хотела, чтобы он останавливался. Я так долго ждала этого. Он был нужен мне. Весь. Со всеми его недостатками и достоинствами. С еле сдерживаемой мощью, с его огромной самонадеянностью, со звериной грацией движений. С наглыми глазами, полыхающими зеленым пламенем и громыхающим низким голосом, который мог вот так шептать, царапая душу.

Его руки быстро устраняли все препятствия. Я ничего не слышала кроме звука рвущейся ткани. Когда с простыней было покончено, он отбросил обрывки в сторону, и, не спуская с меня глаз, разделся сам. Он был похож на языческое божество, широкоплечий, узкобедрый… и нерешительный.

— Мне снова попросить тебя? — хрипло спросил он.

— Издеваешься? Тебе приятно мучить меня, — мой голос срывался. Я представила, как я выгляжу сейчас рядом с этим идеалом мужской красоты и уже готова была бежать и прятаться.

— Ну, нет! — Альдо обнял меня за плечи. — Это ты мучаешь меня! Ты единственная кто может вывести меня из себя выражением лица!

Я глубоко вздохнула и произнесла вслух то, что чувствовала в этот момент.

— Ты, все чего я хочу сейчас.

Глаза Альдо на мгновение вспыхнули, когда он медленно наклонялся ко мне. Меня никогда не целовали, так искренне. Я почти не сомневалась, что он делает это потому, что я нравлюсь ему.

Но он был безжалостен! Он ни разу не заговорил о чувствах, ни разу не сказал о любви, даже не предположил, что это чувство ему знакомо. Он не был мягок, он был требователен, властен и непреклонен. Только страсть и желание.

Я проснулась одна и была благодарна ему за это. Не представляю, чтобы я делала, если бы он остался. Смотреть на него после всего, что случилось, было выше моих сил.

Он определенно не из тех, кто после ночи любви приносит кофе в постель. И если бы он сделал это, я возненавидела бы его за обман. Еще хуже было бы проснуться и увидеть его рядом с виноватым выражением лица, хотя… вряд ли с Альдо такое возможно. И мне было бы невыносимо тяжело видеть его самодовольную улыбку, а его молчание оскорбило бы меня. Ну а если бы он снова захотел близости…, об этом я боялась даже подумать.

В голове не осталось ни одной связной мысли. Я подобрала обрывки простыни и целую вечность тупо смотрела на них. Я искупалась, оделась и причесалась, но боялась выходить из комнаты. Казалось, стоит на меня посмотреть, все сразу догадаются, чем я занималась прошлой ночью. Все валилось у меня из рук, и я никак не могла решить для себя, правильно я поступила или совершила роковую ошибку.

Я упорно не поднимала глаз и старалась меньше разговаривать, бесцельно бродя по крепости.

У меня болели такие места, о которых я и подумать не могла, что они могут болеть. И меня постоянно преследовали воспоминания. Каждый раз, когда порыв ветра заставлял отводить волосы от лица или шеи, мне казалось, что это губы Альдо касаются кожи. Шорох песка под ногами казался мне его шепотом. Расшитые цветами занавеси в библиотеке, напоминали мне о постели и о теле Альдо, лежащем на ней. А это тянуло за собой мысли о том, как он выглядел ночью, когда свет двух лун освещал его плечи, как играли мышцы на его руках, когда он наклонялся надо мной.