Нападения на Альдо не прекращались, его противники постоянно менялись, испытывая свое мастерство и ловкость. А он, я видела, получал удовольствие от всего этого!
Его глаза постоянно меняли цвет, от зеленовато синего до черного. Волосы бились за спиной беспорядочной огненной гривой. Как бы мне хотелось запустить руки в этот костер! Ну, причесать хотя бы?
В этот момент толпа взорвалась, выражая свой восторг, и в круг вступили еще несколько человек. Даже я поняла, что это не мальчишки вроде Хоранда, а настоящие мастера. То, что они делали, было настоящей игрой со смертью.
Несколько быстрых выпадов и к моему облегчению, в кругу не осталось никого кроме Альдо. Он стоял, опустив руки с окровавленными ножами, свежий как майская роза, будто и не было нескольких десятков поединков. Увидев, что никто больше не выходит ему навстречу он по-мальчишески довольно улыбнулся.
— Эй, Кирен! — крикнул он мне. — Слезай со своего насеста, завтра ты идешь в город с Бель-шумом!
От неожиданности я почти упала. Но сумела удержаться, совсем не грациозно схватившись за ветку, нависавшую над камнями. Толстый гросбух выскользнул у меня из рук и полетел в пыль, теряя листы.
К тому времени, когда я спустилась, книгу уже подняли, кое-как засунув туда выпавшие страницы.
— Теперь Бель-шум до смерти меня запилит, — обреченно прошептала я, забыв, что у окружающий слух, как у летучей мыши.
Мой страх перед старичком вызвал приступ гомерического хохота у окружающих.
— Ноэль, поверьте, я не дам вас обидеть, — захлебываясь смехом, сумел сказать Хоранд, зажимая ладонью рану в боку.
— Я думаю, дополнительная охрана не помешает, — глубокомысленно заметил Альдо. — Как ты думаешь, Ахлат?
— Бель-шум…, - нахмурил брови отец Нури. — Это серьезный противник, а вдруг он начнет… говорить?
— Так что? Дать тебе охрану? — Альдо свирепо нахмурился. — Если ты боишься, у нас есть надежные повязки, заткнуть ему рот!
— Как вам не стыдно, смеяться над стариком! — обиделась я. — Пустите меня, — прошипела я, пробиваясь через окруживших меня мужчин.
— Осторожнее, — кричал Альдо. — Ноэль страшна в гневе. Посмотрите, там нет ям? Когда она сердиться, то все время падает.
Оттолкнув последнего из насмешников, я крепче прижала книгу к груди, повернувшись к смеющимся окровавленным идиотам.
— Не бейте друг друга по голове! Мозги — вот ваше слабое место!
Мои слова вызвали у них новый приступ смеха.
Бель-шум пришел, когда я уже исправила тот урон, который нанесла драгоценному тому.
— Вы не знаете, ноэль, что так развеселило наших мужчин? Там, во дворе? — с порога спросил он.
— Придурки! — буркнула я себе под нос, а громче сказала. — Не имею понятия.
Весь вечер я прилежно писала и считала под чутким руководством старика, и подняла голову, только когда он торжественно перевернул последнюю страницу.
— Ну что ж, ноэль, наша работа на сегодня закончена. Завтра мы с вами отправляемся в город. Эр-рех хочет, чтобы вы ближе познакомились с людьми. Идите, отдыхайте, — он ласково мне улыбнулся. — Вы знаете, это большая удача, что вы проявили интерес ко всему этому, — он махнул рукой на заваленный бумагами стол.
— Впереди много работы, а я уже не так молод…, да еще эти поездки!
Я хотела спросить, что он имеет ввиду, но Бель-шум приложил ладонь к груди:
— Завтра, ноэль. Завтра.
у меня было приподнятое и нежась в душистой воде, я решилась выйти в сад, к остальным, отпраздновать конец моего заключения, так сказать. Я даже одела нарядное платье, заплела в косу сильно отросшие волосы и нацепила серьги.
Но услышав веселые голоса за деревьями, остановилась в нерешительности. Я столько времени игнорировала эти посиделки, отказывалась, когда приглашали. Может уже слишком поздно туда идти?
Все еще сомневаясь, я сделала несколько шагов по садовой дорожке и наткнулась на Хоранда и Тутту.
— Ноэль, тут ноэль! — закричала она и потащила меня за руку в небольшую, ярко освещенную беседку. Бежать и прятаться было уже поздно.
Я зря боялась, меня встретили теплыми улыбками, усадили, придвинули ближе большое блюдо с фруктами и удивительно вкусными пирожными. Зилла, наклонилась ко мне и сказала:
— Хорошо, что пришла, мы тут, как раз говорили о том, что устроили наши мужчины. Ну, ты же была там? Как дети, честное слово! — кивнула она в сторону переминающегося с ноги на ногу Хоранда, обмотанного полотном.
— Ты правильно сказала про их мозги, ноэль, — поддержала ее Юасмина.
А Кара махнула рукой в сторону Тутты:
— Да иди ты уже, вон парень ждет.
Хоранд с такой нежностью смотрел на девушку! Подал ей руку, и они медленно пошли по дорожке к небольшой скамейке, почти спрятанной в невысоких кустах.
— После того, как Хоранд вернется из Тулута, она наденет его браслеты, — сказала мне Саша.
— Даже удивительно, — со вздохом наклонилась ко мне Нури. — Еще вчера, я меняла ему пеленки, а сегодня он ведет за руку невесту…
— Он твой младший брат? — я была искренне удивлена.
— Я сама иногда не верю. С тех пор, как они с Рави стали выше меня ростом, все изменилось.
— Хотите я спою? — Предложила мне Астра. — Я знаю, тебе нравится меня слушать.
— Почему…. В смысле, откуда ты знаешь? — удивилась я.
— О, мы много знаем, ноэль, — обняла меня за плечи Тамила.
— У нас есть глаза, — подмигнула Нури. — Тебя очень хорошо видно отсюда. Смотри…, вон там твоя терраса.
— Что спеть, ноэль? — перебила ее Астра, настраивая свой инструмент.
— Мне нравятся все твои песни.
Горечь любви довелось мне испить до дна,
Глубока моя рана, но не видна…
Это было как раз то, что я чувствовала….
— Почему ты так часто поешь это, — спросила я Астру, когда все закончилось.
— Любить, пусть и безответно, так сладко! Даже если эта сладость имеет горьковатый привкус, — хитро улыбнулась мне она.
Я мало говорила этим вечером, больше слушала. И узнала много нового, например, что Саша — мать Тутты, а ее отцом был Странник, погибший несколько лет назад. Что Кара — бабушка, но хочет жить вместе с сыном и невесткой в городе и часто навещает их, потому, что очень скучает по двум совсем маленьким внукам. Что Тамила замужем, ее муж несет службу в Тулуте, и она считает дни до отправления каравана. А Нури, оказывается, побывала в пустыне множество раз, вместе с отцом и братьями.
Разговор тек медленно, плавно перетекая из одного в другое и касаясь всего на свете. Иногда я ловила на себе любопытные взгляды, но никто не проявлял желания устроить мне допрос. И, слава Богу, исповедоваться мне не хотелось, а вот поделиться с кем-нибудь, дело другое. Но с кем? Может с Нури, она ближе ко мне по возрасту или с Карой, она старше и наверняка опытнее в таких делах?
Я задумалась, и очнулась только тогда, когда Нури потянула меня за рукав:
— Уже поздно, нам пора…
От беседки в разные стороны расходились женщины.
— До завтра, ноэль, — Нури протянула мне светильник. — Сумеешь найти дорогу?
Я пожала плечами.
— Пойдем, — засмеялась она.
— Мне больше нравится, когда мы собираемся во дворце, так приятно смотреть на живой огонь.
— На огонь? — мне не верилось, что в такую жару кому-нибудь может это понравиться.
— Конечно! Когда с моря дует холодный ветер и идет дождь, это здорово.
— Что-то не верится, что здесь может быть холодно, — сомневалась я.
— Очень холодно! Снега, как на севере нет, но…. Да ты сама убедишься, в пустыне ночью можно замерзнуть насмерть! Хотя тебе, это точно не грозит, — смеялась она.
Желание разговаривать с ней об Альдо мгновенно пропало, и я покраснела.
— Ну вот, — Нури остановилась у знакомой лестницы. — Пришли.
Год назад нам со Светой, совершенно случайно, достались билеты в театр. Знаменитая труппа представляла «Сон в Летнюю ночь». Светка Шекспира не читала и ожидала совсем другого. Она портила все впечатление, комментируя наряды дам в партере и фигуру Оберона, а я смотрела только на Титанию — она была такой, какой хотела бы быть я. Но Нури…, сейчас, в лунном свете, с этой лукавой улыбкой…. Она была самой настоящей Королевой фей.
