Заламывая руки, он разразился длинной обличительной речью, указывая на мое только что обретенное приданное. Альдо пожал плечами и отвернулся к одному из своих людей, в котором я опознала парня, который был в моей квартире вместе с Альдо. Толкающего речь дядьку, все дружно игнорировали, демонстрируя откровенное презрение. Но отношение ничуть его не смутило, дядька остановил парней, и внимательно осмотрев каждый сундук, уселся на один из них с победным видом.

Бель-шум, что-то сказал ему, но эта пародия на Индиану Джонса, резко оттолкнул старичка. И хотя вокруг было достаточно шумно, я хорошо расслышала последнюю фразу, сказанную им.

Один из моих одноклассников, хулиган по-призванию, обожал изводить учителей иностранными словечками скабрезного значения. В словах, которые только что прозвучали, я опознала одно из самых любимых выражений того мальчишки, гадкое ругательство на немецком.

Это было несправедливо, милый старичок не заслужил такого отношения, и потом, это же было мое имущество, пускай и навязанное силой.

— Пожалуйста, встаньте с моей собственности, — вежливо попросила я.

Я произнесла это обычным голосом, обращаясь только к сидевшему на сундуке, но в зале сразу стало очень тихо.

Глаза у дядьки стали круглыми, как у совы. Может он думал, что я немая?

— Встаньте с моей собственности!

— Я не понимаю! — с жестким акцентом повернулся он к Альдо.

Он воображает, что у меня нет права голоса?

— Ноэль эр-рех, — пожал плечами Альдо и подмигнул мне.

— Но вы, же обещали, — по-прежнему игнорируя меня, возмутился он. — Зачем ей это? Там только бумаги.

— Займусь оригами, — разозлилась я. — Нури, скажи своим братьям, пусть унесут это.

Молчаливые красавцы легко подняли сундуки и понесли их к выходу из зала, не обращая внимания на вопли незнакомца.

— Но вы, же обещали, вы поклялись! — продолжал настаивать он.

Альдо медленно повернулся и посмотрел на него. Странно, что этот взгляд не прожег дыру в груди этого человека.

— Я сдержу свое слово, позволив тебе уйти живым, — процедил Альдо сквозь зубы.

— Идем, — Нури настойчиво потянула меня за собой.

Я повернулась и сосредоточилась на молодых людях, шедших впереди. Смотреть на них было очень приятно.

На верхней площадке лестницы я обернулась, незнакомец, вымогавший сундук, что-то говорил Альдо, размахивая руками. Все вокруг возмущенно шумели. А Альдо, со скучающим видом разглядывал потолок.

Увидев, что я остановилась, человечек тут же бросился вверх по лестнице.

— Милочка, ну что вам стоит? Не надо капризничать! Зачем вам эти древние бумажки? — задыхаясь, говорил он. — А для меня они очень важны!

— Я люблю читать, — твердо сказала я. — Я подписала документ, по которой все это, — я махнула рукой на сундуки. — Мое! И пока я не решу, что мне интересно, а что нет, я ничем делиться не собираюсь.

Мужчина покраснел, губы сжались, превратившись в тонкую линию. Он уже раскрыл рот, но я придвинулась ближе и прошептала.

— И не смейте говорить мне то, что сказали Бель — шуму. Я не намерена слушать ваши оскорбления.

Но он, ехидно прищурившись, не удержался и произнес еще одну фразу из репертуара Петьки-полиглота, нахально подмигнув мне поросячьим глазом.

— Ну, я тоже кое-что могу — пожала я плечами и произнесла вариант приветствия номер два. Если бы в моих руках взорвалась бомба, эффект был бы гораздо меньшим.

Дядька наверняка знал, что именно я сказала, потому что страшно побледнел и стал хватать ртом воздух, как рыба. Все, кто был в зале, повернулись к Альдо, а он смотрел на меня. В его взгляде было откровенное удивление, а губы все время складывались в усмешку.

Он махнул рукой и произнес длинную фразу. Окружающие одобрительно зашумели. Незнакомца подхватили и вытолкали в один из боковых проходов, а красный как рак Бель-шум схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице.

Я молча шла за тихонько хихикающими парнями. Нури тяжело вздыхала. Я чувствовала себя нашкодившим ребенком, которого поймали на горячем. И это было тем более обидно, потому что я выступила в защиту справедливости, в защиту обиженного, так сказать. Могли бы и поблагодарить!

В комнате я почувствовала себя бедной родственницей, меня откровенно игнорировали. Нури командовала своими братьями, а Бель-шум, с задумчивым видом ходил из угла в угол, бросая на меня косые взгляды. Чувствуя, что молчание слишком затянулось, я спросила:

— Как зовут твоих братьев, Нури?

— Это Хоранд, ноэль, это Рави — Она поочередно коснулась каждого из них.

Оба молодых человека поклонились, по-восточному прижимая руки к груди.

— Они не говорят на твоем языке, — поспешно сказала Нури, — но счастливы служить тебе.

Младший, Рави, тяжело вздохнул, закатив глаза и тут же получил увесистую оплеуху от старшего.

Бель-шум фыркнул, тихо отдав приказ. Еще раз поклонившись, Рави и Хоранд вышли.

— Вот ключи, ноэль, — сказал мне старичок, старательно отводя глаза — Я тоже ухожу.

— А как же ответы на вопросы? — удивилась я. — Вы обещали!

— Я отвечу на все, но немного позже, — он пожевал губами. — Мне нужно прийти в себя после тех слов, ноэль, — поклонившись, он вышел, оставив нас одних.

Я растерянно смотрела на тяжелую связку ключей в своих руках. Может и правда, не стоило заставлять Нури учить меня настолько плохим словам?

— Ты скажешь мне, что такого страшного я сказала?

Но девушка сморщилась и покачала головой.

— Я могу сходить к морю? — спросила я.

Нури с сомнением покачала головой.

— Кира, сейчас очень жарко, может ближе к вечеру? И я все еще очень боюсь, — тихо добавила она.

— А я и не прошу, чтобы ты шла со мной, ты не обязана следить за мной весь день. Я найду дорогу.

Мое предложение ей очень понравилось, но она колебалась.

— Хорошо, — согласилась она. — Мальчики присмотрят за тобой.

Я быстро сняла с себя парадно-выходное одеяние, и она позвала своих братьев. Что-то быстро сказала им, махнув рукой в сторону пляжа. Парни удивленно переглянулись, но одновременно кивнули.

— Ты можешь идти, Хоранд проводит тебя, а Рави принесет корзинку, чтобы набрать брютов. И пожалуйста, будь осторожна, — вздохнула она.

По правде говоря, в провожатых я не нуждалась, дорогу на берег я помнила хорошо. Хоранд просто шел за мной на приличном расстоянии. И зачем спрашивается мне охрана?

Нури была права, было очень жарко. Я старалась держаться в тени деревьев, но солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, жалили меня множеством раскаленных иголок. Цветочный аромат был удушливо тяжелым, как перед грозой, но небо было совершенно чистым и таким светлым, что казалось скорее белым, чем голубым. Моя одежда была достаточно легкой и открытой, но в шортах мне было бы гораздо лучше.

На берегу было немного прохладнее, и я с удовольствием подставила разгоряченное лицо свежему соленому ветру.

Рядом с деревянными мостками в бирюзовой воде покачивалось большая черная туша. Монстр меня ждал!

Я уже собралась броситься к нему, когда Хоранд осторожно дотронулся до моей руки и, сделав страшные глаза, кивнул в сторону ламара.

— Все в порядке, — улыбнулась я. — Я просто покормлю его, он меня не тронет.

Хоранд покачал головой и указал рукой на что-то за моей спиной. Я обернулась. Рави нес небольшую корзинку, полную брютов. Он подошел к нам и поставил ее на песок.

— Вы можете подождать меня здесь, — сказала я, уставившимся на меня парням.

Я взяла корзинку и, увязая в песке, побрела к причалу, который уже успели починить.

— Эй, — крикнула я. — Привет чудовище!

Монстр, наверно, дремал, потому что при звуке моего голоса подскочил метра на два и упал в воду в туче брызг.

— Что испугался? — обрадовалась я, и в этот же момент пожалела о своих словах.

Ламар очень быстро выбрался из воды и бросился ко мне. Толстые кривые лапы легко несли вытянутое туловище с длинным хвостом, оканчивающимся раздвоенным плавником.