— Теперь, когда вы истратили этот и еще десятка два долларов, — сказала она, — может быть, вы закажете охапку сена для Говарда?

Оказалось, что скрытые за портьерой двойные двери вели в спальню. Они придвинули бельевой полушкаф к кровати, превратив его в нечто вроде стола. Не стали ждать, пока охладится вино, и пили его с кубиками изо льда. Через какое-то время бутылка почти опустела, а от жареных цыплят остались одни косточки. Перченые сосиски тоже исчезли. За окном продолжал нудно шелестеть дождь. Но в спальне было тепло, и включенный в сеть радиатор еле слышно приятно посвистывал.

Лиза сонно свернулась в комочек у подножья кровати. Доминик откинулся к стене, подложив под спину подушку. Из радиоприемника негромко лились старые мелодии, исполняемые трубачом Армстронгом. Диск-жокей, терзаемый тоской по прошлому, с грустным восторгом рассказывал о творчестве великого музыканта. И если когда-нибудь Доминик и чувствовал где-то себя лучше, он сейчас не хотел этого вспоминать.

Он потянулся к Лизе, зажал нежно ее лицо между ладонями, несколько секунд внимательно смотрел ей в глаза, затем поцеловал женщину в губы. Она почти не ответила на его поцелуй, и, чуть подождав, отстранилась.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Я не буду жадничать. Согласен на то, чтобы этот вечер прошел спокойно. Без сильных эмоций.

— Сильные эмоции не явились бы для меня неожиданностью, — она покачала головой. — Может быть, мне бы даже хотелось их испытать.

Он снова наклонился к ней, но женщина внезапно приняла сидячее положение.

— Послушай, — сказала она поспешно. — Я полагаю, у меня ничего не выйдет, если буду заниматься спиритизмом. Наверное, нет способностей делать деньги, дурача людей общением с духами. Я для этого не создана. Как ты думаешь?

— Думаю, ты права.

— Но я лучше повешусь, нежели вернусь в универмаг. Жизнь не стоит того, чтобы проводить ее впустую. И, кроме того, по натуре я просто ленива, — добавила она с вызовом. — Порой мне кажется, что я родилась, чтобы стать проституткой. По крайней мере, могу попытаться. Если бы удалось завести постоянных клиентов… — тихо заметила она, не глядя на мужчину.

— Я тебя слушаю.

Лиза повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

— Мне нужно заплатить за эту квартиру. За месяц вперед. Ты смог бы мне помочь?

— Какую сумму в виде помощи ты имеешь в виду?

— Я не знаю, — ответила она смущенно. — Я чувствую сейчас себя такой глупой. Двадцать долларов были бы весьма кстати. Ты не обиделся, надеюсь, что прошу у тебя деньги?

— Нет, — солгал он. — Мы — взрослые люди. И думаю, лучшего способа потратить такую сумму у меня нет.

— Ты действительно не возражаешь?

— Нет, я за, — ответил он. — Послушай, если забыть о предупреждении Говарда не увлекаться азартными играми, я готов предложить тебе сыграть в «железку». Если выиграешь, ты получишь вдвое больше, если проиграешь — ничего. Твои последние четыре цифры, мои — первые.

— Хорошо. — Лиза улыбнулась. — Пусть сегодня будет мой большой праздник. Праздник с азартной игрой.

Доминик достал двадцатидолларовую купюру из бумажника.

— П 76277845, — медленно повторил он, затем грустно усмехнулся и бросил купюру на кровать перед женщиной. Затем достал еще двадцатидолларовую бумажку и громко зачитал ее серийный номер: — Д 93682621. И почему я не вытащил ее?!

Лиза радостно рассмеялась и с облегчением взяла обе купюры.

— Я, наверное, должна засунуть эти деньги под резинку моего чулка. По-моему, так поступают проститутки. По крайней мере, в кино… — Тут она остановилась и посмотрела на Доминика. — Ты так много проиграл… Ты действительно можешь себе это позволить?

Доминик пожал плечами.

— Иногда. Ведь я работаю для города.

— В городской службе?

Он утвердительно кивнул головой.

— У меня были кое-какие друзья среди чиновников муниципалитета. Но им не очень-то много платили.

Лиза некоторое время внутренне боролась с собой, затем сунула деньги ему в ладонь и легонько похлопала ее.

— Платить за квартиру мне предстоит через две недели. Может быть, я что-нибудь придумаю. Давай представим себе, что в «железку» выиграл ты, а не я.

— Спасибо, большое спасибо тебе, моя сладенькая, — сказал Доминик. — Но мне кажется, выиграли мы оба. В противном случае числа на купюрах не принесли бы тебе удачи.

Он чуть взлохматил волосы на ее голове и, посвистывая, снял пиджак, наслаждаясь тем, как ее глаза расширились от удивления, когда она увидела специальный полицейский револьвер в его наплечной кобуре.

Роберт Артур

Как избавиться от Джорджа

Голос Дейва Денниса: «Лора, ты одета?» и стук в дверь заставили Лору вздрогнуть, выпрямиться в кресле и проснуться. Она спала, сидя перед своим туалетным столиком, полуодетая, и видела дурной сон. Будто она на съемках, перед кинокамерой, глаз которой, нацеленный на нее, медленно превращается в глаз Джорджа и подмигивает ей — медленно, цинично полуопуская верхнее веко, так как он это делал во время их выступлений в третьесортных ночных кабаре.

Но Джордж мертв, слава богу. Мертв уже пять лет, и снился ей только тогда, когда она чувствовала себя очень усталой, например, как сейчас, настолько усталой, что заснула во время переодевания для званой вечеринки, происходящей внизу.

— Подожди минуту, Дейв, — отозвалась она, но дверь уже распахнулась, и щеголеватая маленькая фигура заведующего рекламой кинокомпании «Формост филмс» появилась на пороге.

Небольшое круглое лицо Дейва выражало крайнее раздражение. Он уперся ладонями в бедра и возмущенно уставился на актрису.

— Похоже, Лора, что ты забыла, зачем устроила эту вечеринку. Тебе необходимо укрепить хорошие отношения с прессой. Но этого ты не добьешься, отсиживаясь в своей комнате. И хотя премьера фильма «Обреченная любовь», где у тебя главная роль, имела сегодня грандиозный успех, определенно можешь его омрачить, если не спустишься вниз, где тебя ждут обозреватели, комментаторы и репортеры, и не приобретешь из их числа новых друзей. И очень тебе советую — поторопись.

— Я скоро выйду к ним, Дейв, — пообещала Лора, сделав усилие над собой. Она ненавидела Дейва так же сильно, как и он ее. — Просто я устала. Очень устала.

— Кинозвезда не может себе этого позволить. Она принадлежит публике, а публикой владеет печать, — заметил наставительно Дейв.

— Тебе лучше убраться отсюда, — ответила Лора с угрожающей вкрадчивостью. — Или я могу запустить в тебя вот этим.

Дейв сделал шаг назад, увидев, что она взяла со столика увесистую серебряную статуэтку, подарок от Гарри Лоуренса, ее личного менеджера.

— Остановись, Лора! — резко сказал Дейв. — Сегодня не должно быть демонстрации известного всем темперамента Лоры Лейн, иначе твое имя запачкают так, что оно не отстирается.

— Не беспокойся. — Она повернулась к рекламщику спиной.

— Я буду ослепительно улыбаться всем этим писакам, словно у меня нет желания наплевать в их противные рожи. Хейла Френч и Билли Пирс, разумеется, здесь?

— Кусают себе ногти, ожидая тебя.

— Еще бы! Эта парочка выуживает информацию из моей горничной Мэри и моего посыльного Педро о том, как я чищу зубы. — Губы кинозвезды искривились в презрительной усмешке. — Хейла подкупила Мэри, а Билли оплачивает болтовню Педро. Если я заговорю во сне, эти стервятники узнают о моих словах на следующий день.

— Но такие люди очень необходимы для карьеры кинозвезды, — напомнил Дейв. — И ты об этом прекрасно знаешь. Через десять минут я жду тебя внизу. И вот еще что: среди приглашенных есть новый обозреватель, представляющий прессу восточного синдиката. Он хотел бы взять у тебя короткое интервью. Насчет того, как чувствует себя женщина, по которой вздыхает каждый мужчина.

— Я объясню ему. Пришли ко мне Гарри Лоуренса, и пусть он принесет что-нибудь из выпивки. Потом я спущусь.