Она рассказала ему случившееся ровным монотонным голосом, который лишь слегка сбился в самом конце монолога. Когда девушка замолчала, полицейский положил блокнот с записями в карман и, ничего не спросив, заметил:

— Становится легче, когда расскажешь кому-нибудь обо всем, не правда ли?

Она кивнула, нервно перебирая пальцами край покрывала.

— Мне всегда не хватало храбрости, — объяснила она и почувствовала, что мучавший ее ранее вопрос вновь начинает терзать ее душу.

Но Пэт не осмелилась задать его, опасаясь ответа. Опасаясь, что в конце концов она опоздала. Опоздала предупредить.

— Я бы не сказал, что вам недостает храбрости. Скорее напротив, — возразил полицейский. — Мы задержали его только вчера вечером. И, конечно, он оказался весьма необычным типом.

— Где вы обнаружили его? — спросила она, чувствуя отчаяние.

— У коттеджа миссис Элфинстоун. Как вы догадались, что он может там оказаться?

— Потому что он видел, как я с ней разговаривала, прежде чем войти в дом. — Пэт закрыла глаза и добавила устало: — Кроме того, там вокруг такая темнота. Мне кажется, я теперь знаю его лучше, чем какого-нибудь другого человека. — Она открыла глаза, полные на этот раз слез. — Я не могу вспомнить его лица. Я не хочу даже знать, как его зовут. — Девушка содрогнулась.

Пэт поняла, что не в состоянии объяснить кому бы то ни было, что так намертво связывает жертву и преследующего ее хищника.

— Миссис Элфинстоун, — спросила она спокойно, сознавая, что не следует откладывать дальше свой вопрос, — он ее… с ней все в порядке?

— Мы успели как раз вовремя, — сказал он твердо. — Ворвавшись в коттедж сразу же после того, как он проник в него. Вы должны запомнить: вы спасли жизнь миссис Элфинстоун. И это не такое уж малозначительное достижение, если подумать, что произошло или могло произойти с другими…

— С другими? — удивленно переспросила она.

Полицейский утвердительно кивнул.

— Да, с другими. Этот маньяк убил домашнюю хозяйку в Бостоне. От его рук погибли секретарь-машинистка в Броктоне, пожилая женщина в Кембридже. И еще трое женщин. Вы были первой, сумевшей ускользнуть от него живой.

Эдвард Перри

Из-за денег

Эта идея пришла в голову не мне, а Тони. Мы только что вышли из кино. Он, я и моя маленькая подружка Джейн. Мы потратили наши последние центы на скверный фильм. Время близилось к полночи. Нужно было придумать, как раздобыть деньжат. И придумать быстро. Вот именно тогда мы и увидели этого типа.

Он стоял у кинотеатра, с вожделением разглядывая выходящих на улицу после сеанса молоденьких курочек. Хотя внешность у этого фраера была отвратительная — курдюки жира свисали через ремень его брюк, от него прямо разило долларами. На нем был дорогой, спортивного покроя пиджак, а на рукавах рубашки поблескивали желтые зайцы. Запонки из настоящего золота!

Но я обратил внимание не только на это. Два близко посаженных свинячих глаза на его бескровном и круглом лице как бы раздевали каждую проходившую мимо стоящую детку. Капли пота выступили над его верхней губой, и он постоянно обтирал лоб носовым платком. Время от времени он пытался зазывающе улыбнуться своими толстыми губами какой-нибудь красотке и чуть наклонялся перед ней словно пес, принюхивающийся к брошенной кости.

Увидя Джейн, он даже затрясся и еще сильнее стал промокать платком свою рожу. Я не скажу, что на улице было прохладно. Но от вида этого типа мне стало не по себе. Я тоже почувствовал жар. А Джейн выглядела действительно классно в этот вечер. Белая юбочка из полупрозрачной ткани плотно облегала ее ляжечки, в сущности, мало что скрывая. Красная блузка с глубоким декольте посредине еще более подчеркивала ее юную и соблазнительную внешность.

Мы дошли до угла кинотеатра и остановились. Тони достал чинарик и закурил. Потом он указал пальцем на этого толстого:

— Надо его потрясти.

Предложение мне сразу не понравилось, и я сказал Тони об этом.

— Напряги мозги, чувак, — ответил Тони. — У Толстого наверняка в карманах полно капусты. Ты же видел, какие у него запонки!

— Мне не нравится его рожа. Он похож на психа.

— Ты хочешь сказать, что он слегка чокнулся из-за секса? Старик, ты ведь сам немного того, и по той же причине. Ты же видишь, он хочет получить удовольствие. Только и всего.

— Это дельце мне не нравится. Не нравится!

— Да оно плёвое. Сущий пустяк.

Я знал, что уступлю Тони, потому что всегда ему уступаю. И я посмотрел на Джейн.

— А твое мнение, детка?

— Не знаю… — медленно ответила она. — Мне не понравилось, как он на меня посмотрел. Дрожь по коже пробежала.

Тони сделал последнюю затяжку и щелчком бросил окурок.

— Послушайте, друзья. Улицы пустеют быстро. И этот тип, я вам говорю, набит башлями.

— Не знаю, Тони. Я только…

— Старик, не мельтеши. Я бы не рисковал, если бы не был уверен, что все выгорит. Так, что же? Подписались?

— Хорошо… Пусть будет по-твоему, — ответил я, все время глядя на Джейн.

Она знала, что будет так, как сказал Тони, и боялась этого. По-настоящему боялась, судя по тому, как она переминалась с ноги на ногу. Джейн была новенькой в нашей банде, но делала все, что я ей говорил. Сейчас она полностью растерялась, и у меня возникло сильное желание послать Тони куда подальше. Но я должен был беречь свою репутацию. Иначе бы он подумал, что я сдрейфил или, хуже, что я — педераст.

— Ты уверен, что все без шухера, Тони?

— Абсолютно, старичок, абсолютно.

Я уже больше не смотрел на Джейн, но услышал, как она проглотила слюну. Она протянула руку и взяла меня за ладонь.

— Ты участвуешь, Джейн? — спросил я ее.

Она немного поколебалась, но потом утвердительно кивнула головой. Когда Джейн заговорила, ее голос немного дрожал:

— Я сделаю все, что ты хочешь, Джек.

Тони потер ладонями.

— Ну, вот и лады, друзья. Итак, приступим, а?

— Да, если есть дело, его надо делать.

— Тогда прикинем, что к чему. Ты, Джейн, возвратишься и позволишь Толстому пристать к тебе. Затем отведешь его в темный переулок. Я и Джек последуем за вами. Как только ты его нам подставишь, мы подскочим, огреем его по кумполу, заберем все, что у него есть, а дальше — руки в ноги. Усекла? Все очень просто.

Я достал еще один чинарик и закурил. Признаться, внутри меня трясло, но я постарался скрыть волнение, как бы закашлявшись от дыма. Я отдавал себе отчет, что превратился в вареную курицу, с тех пор как встретился с Джейн. Но мы уже несколько раз устраивали подобные дела. И без осложнений.

— Усекла, — тихо ответила Джейн. — Но обещайте, что вы оба не оторветесь от меня и него.

— Мы будем поблизости, детка. Я тебе это обещаю, и я это сделаю.

Джейн встала на цыпочки и поцеловала меня в губы в присутствии Тони. Она поступила как настоящая подруга.

Опершись об уличный фонарь, я наблюдал, как она направилась назад, в сторону кинотеатра. И снова почувствовал беспокойство. В Толстом было что-то такое, что заставляло меня нервничать.

Улица опустела. Никого не было видно, кроме Джейн и Толстого. Заметив мою девочку, он мгновенно сделал стойку и усиленно стал обтирать платком свою харю. Да, могу сказать, он сразу клюнул на нее, как голодная акула на кусок свежего мяса. Мы видели, как он к ней подошел. Еще бы! Такая девочка, и ей только шестнадцать. Но она уже знала, как разыграть эту музыку. Некоторое время они разговаривали, стоя на месте. Потом Толстый провел пальцем по вырезу в ее блузке. Я услышал, как он возбужденно закряхтел, и у меня возникло желание тут же выпустить из него кишки.

— Не горячись, не горячись, — прошептал Тони, и я внезапно осознал, что ругаю вслух последними словами Толстого.

Фраер обнял Джейн за талию и провел ее мимо нас, укрывшихся в подъезде, в сторону расположенного в ярдах пятистах темного переулка. И по тому, как моя малышка передвигала ноги, я понял, что она в ужасе.