Третий, лицо которого украшали холеные усы и который, по-видимому, верховодил остальными, сидел за столом и следил, как я раскладываю пасьянс.

— Что заставляет тебя жить в этом проклятом углу? Чем ты здесь занимаешься? — спросил меня усатый.

— Зимой хожу на охоту, ставлю капканы. Иногда ловлю рыбу. Кое-что выращиваю. Самое необходимое, — добавил я, поднимая голову.

Глаза главаря смотрели на меня подозрительно, губы его чуть были раздвинуты постоянной усмешкой.

— Ты слишком спокоен, — заметил он.

— Я пока не вижу причин для особого волнения, — ответил я ему, пожав плечами.

— Ты на правильном пути, — обнажил пошире зубы усатый. — Делай все так, чтобы я был спокоен, и с тобой ничего не случится до второго пришествия.

Эта троица представляла собой вооруженную банду. Они совершили налет около полудня. Теперь они нагрянули в мою хижину. Я их не интересовал. Просто я оказался там, где они хотели укрыться.

— Я бы чего-нибудь перекусил, — сказал Фред, уменьшая звук радиоприемника.

— В чулане висит окорок. Отрежьте себе сколько хотите, но возьмите с собой фонарь. Там нет ни окон, ни электрического света.

Фред достал из ящика стола большой кухонный нож. Он принес около трех фунтов мяса из моих запасов и положил на стол.

— Пожарь это, — приказал он мне.

Я подошел к рукомойной раковине, обмыл мясо и стал разрезать на толстые ломти. Главарь повернулся к радиоприемнику, вслушиваясь в трансляцию вечерних новостей.

Порезав мясо, я снял со стены большую сковороду.

— В новостях довольно точно указаны ваши приметы, — невозмутимо заметил я. — На мой взгляд, вы излишне наследили.

— Не твоего ума дело, — вмешался Фред.

— Просто я думаю, что вы слегка переперчили, — спокойно продолжил я, закуривая сигарету. — Например, не было никакой необходимости убивать кассира. Джим Тернер был очень покладистым. Он не оказал бы вам сопротивления.

— Банк в твоей округе похож на проходной двор, — сказал Фред, садясь на свой стул. Насколько нам известно, его уже один раз ограбили в прошлом году?

— Да, было такое. Местные люди думают, что Билли Стивенс провернул это дельце. После ограбления никто его не видел.

Хэнк выключил радио.

— Если бы колымага нас не подвела, мы бы сейчас были уже в Чикаго.

Я стряхнул пепел сигареты на пол.

— Мне кажется, вам повезло, что ваш автомобиль сломался. В противном случае почти наверняка вы бы угодили в одну из засад на дорогах. Вы нездешние. Вы, горожане, воображаете, что здесь легко грабить, потому что жилье расположено далеко одно от другого. Но абсолютно все полицейские машины в нашем округе снабжены радиопередатчиками.

— Однако твой приятель Билли все-таки улизнул! — возразил Фред.

— Он родился здесь. Он знает дороги, которых нет на карте… Надеюсь, вы бросили свою машину в надежном глухом месте, где ее не найдут, — сказал я, подкладывая поленья в печку.

— И у нас, «горожан», достаточно своей хитрости. Никто не узнает, что мы были здесь, когда мы отсюда смоемся.

С этими словами Хэнк открыл дорожную сумку, которую они принесли, и выложил из нее на стол пачки банкнот. Довольная ухмылка слегка укоротила его длинное лицо.

— Восемнадцать тысяч! — воскликнул он.

Разогревая две банки консервированных овощей и готовя кофе, я, тем не менее, прокомментировал.

— На каждого приходится по шесть тысяч. Если вы разделите сумму поровну и если вы заранее так договорились…

— Не суй свой нос в наши дела, — сердито заметил главарь, зыркнув глазами в мою сторону.

— Я и не думал этого делать, — возразил я, широко улыбаясь. — Однако шесть тысяч — кругленькая сумма. Ровно столько зарабатывает в год водопроводчик, если он берет сверхурочные.

Перевернув куски мяса на сковородке, я закончил свою мысль:

— Выглядит довольно смешно, что вы оказались в одной компании с водопроводчиками.

Усатый нахмурил брови и отодвинул свой стул.

— Уберите деньги и давайте пожуем.

Я разложил по тарелкам жареное мясо.

— Когда мы доберемся до города, — сказал Хэнк с набитым ртом, — я позволю себе все самое лучшее, что там есть. Сочную телятину. Лучшие сорта виски. Красивых женщин.

Я открыл банку консервированного молока и поставил ее на стол и затем спросил:

— Извините, может быть, мой вопрос покажется вам глупым, но что вы собираетесь сделать со мной?

— Тебе не следует беспокоиться, — ответил Фред, чуть обнажив в улыбке зубы. — Все предусмотрено.

Когда они покончили с едой, Хэнк, ковыряясь спичкой в зубах, предложил:

— А что, если нам сыграть в покер по двадцать пять центов за очко? Надо как-то убить время.

Я подошел к этажерке, чтобы взять колоду карт. Пользуясь тем, что все трое пересчитывали деньги, я незаметно вытащил из колоды туза пик и сунул его в карман.

Затем я приготовил себе сэндвич из куска мяса и ломтя хлеба и подсел к столу, чтобы наблюдать за игрой.

Фреду не везло, он проигрывал одну сдачу за другой Хэнку, которому шли в руки козыри. Я незаметно вытащил из кармана туза пик и прижал его коленом к низу стола.

— Иногда можно судить о человеке по тому, как он играет в покер, — как бы невзначай заметил я. — Особенно когда играют честно.

Главарь положил оставшиеся у него две карты:

— Ты заметил что-нибудь интересное?

Выждав несколько секунд, я намеренно прокашлялся.

— Нет… Мне кажется, что нет.

Фред пристально посмотрел на меня. Затем он сгреб карты, и стал пересчитывать колоду. Опустив колено, я позволил карте упасть на пол. Фред постучал кончиками пальцев по столу.

— Не хватает одной.

— Так вот же она! — воскликнул я, заглянув под стол. — Кто-то случайно смахнул ее. А она бы вам очень пригодилась при последней сдаче, — добавил я, улыбаясь Фреду. Жаль, что ее не было в колоде.

Фред задумчиво посмотрел на Хэнка. Я понял, что с покером на сегодня покончено. Бросив взгляд на мои часы, я пробормотал:

— Здесь только одна кровать, и мне думается, что вы ее не уступите мне. И кроме того двоим из вас придется спать на полу. Не разыграть ли вам в карты, кому достанется кровать?

Искоса посмотрев на сообщников, усатый встал из-за стола, уселся на кровать и принялся снимать ботинки.

— Ну вот, проблема и решена, — заметил я, обращаясь к Хэнку и Фреду.

Главарь, покачивая ботинком в руке, посмотрел в мою сторону.

— Ты будешь спать в чулане. Нам очень не понравится, если кто-то проломит нам головы топором, пока мы спим, понимаешь?

Я зажег запасной фонарь, взял свободное одеяло и удалился в чулан. Дверь за мной закрыли, и я услышал, как один из моих непрошенных гостей задвинул засов.

Надо сказать, что вся моя хижина состояла из одной единственной комнаты и этого чулана, пройти в который можно было только из комнаты. Задняя стенка чулана упиралась в отвесный проем, проделанный в склоне горы.

Я подождал примерно два часа, пока они уснут. Затем, выбрав из набора инструментов маленькую кирку, я принялся копать землю перед дверью. Когда квадратная глубиной в двадцать сантиметров яма была готова, я положил в нее самый большой заряженный капкан, с помощью которого прошлой зимой я отловил черного медведя. После этого я положил сверху на капкан кипу соломы, осторожно разровнял ее, засыпал легонечко землей, так чтобы соломы не было видно. Чтобы замаскированный капкан не сработал раньше, чем нужно, я накрыл его деревянными досками.

Порывшись в углу ящика с картофелем, я вынул оттуда целлофановый пакет с моими деньгами. Отсчитав двадцать долларовых банкнот, я свернул их в трубочку и сунул в карман.

Ночь я провел, сидя на стуле и размышляя, что мне нужно сделать утром.

Примерно в восемь часов утра Хэнк открыл дверь, и я вышел из чулана.

— Доброе утро, — поприветствовал я непрошенных гостей с наигранной веселостью.

Главарь все еще спал на кровати, но Фред уже сидел за столом. Очевидно, что проведенная им на полу ночь повергла его в плохое настроение.