Затем последовал период кропотливых исследований, состоявших в посещении всех крупных бюро потерянных авторучек по всей Галактике, а завершился он оригинальной теорийкой, привлекшей в свое время внимание общественности. Теория гласила, что где-то в космосе, среди планет, населенных гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и сверхразумными оттенками синего цвета, есть еще планета, полностью принадлежащая авторучечной форме жизни. Именно туда держат путь оставленные без внимания авторучки, тихо ускользая через червоточины в пространстве в мир, где они смогут насладиться неповторимым авторучечным образом существования, отвечающим самым высоким авторучечным запросам и устремленным к авторучечному эквиваленту достойной жизни.

Как обыкновенно бывает с теориями, и эта была хороша до тех пор, пока Вит Вояджиг не объявил, будто нашел ту самую планету и какое-то время работал водителем лимузина у семейной пары дешевых зеленых кнопочных ручек. Тут-то его забрали, заперли, написали о нем книгу и, наконец, сослали: типичная судьба, уготованная всем, кому предопределено публично опростоволоситься.

Однажды по космическим координатам, которые Вояджиг приписывал авторучечной планете, послали экспедицию, обнаружившую небольшой астероид, населенный стариком-отшельником, настойчиво твердившим, что все неправда, хотя потом выяснилось, что он лгал.

И все-таки осталось два вопроса. Один — о таинственных 60000 альтаирских долларов, ежегодно поступавших на счет отшельника в Брантисвоганском банке, а другой, естественно, — о высокодоходном бизнесе Зафода Библброкса на подержанных авторучках.

Прочитав все это, Артур отложил книгу.

Робот все еще сидел полностью недвижимый.

Артур встал и взобрался на гребень кратера. Обошел вокруг него. Посмотрел великолепный заход двух солнц над Магратеей.

Спустился назад в кратер. Разбудил робота, потому что даже с маниакально-депрессивным роботом говорить лучше, чем ни с кем.

— Опускается ночь. Гляди, робот, выходят звезды.

Из сердцевины туманности можно увидеть очень немногие звезды, да и то очень тусклые, но они там были.

Робот послушно поглядел на звезды и отвел взгляд.

— Знаю. Никудышние, правда?

— Но закат! Никогда не видел такого даже в своих самых смелых фантазиях… Два солнца! Это было как горы огня, извергавшегося в космос.

— Я видел. Чепуха.

— У нас дома едва-ли было и одно солнце, — упорствовал Артур. Знаешь ли, я пришел с планеты, называвшейся Землей.

— Знаю, — отвечал Марвин. — Вы и сейчас недалеко от нее ушли. Это звучит ужасно.

— Ах нет, она была чудесным местом.

— Там были океаны?

— О, да, — вздохнул Артур, — великолепные широкие катящиеся голубые океаны…

— Не выношу океанов.

— Скажи, а ты ладишь с другими роботами?

— Ненавижу. Куда вы идете?

Большего Артур не мог вынести. Он снова встал.

— Пожалуй, пойду еще прогуляюсь.

— Не вините себя, — ответил Марвин и сосчитал пятьсот девяносто семь тысяч миллионов овечек, прежде чем уснуть секундой позже.

Артур разминки ради похлопал себя руками и заставил свое кровообращение с несколько большим воодушевлением отнестись к своей работе. Затем с трудом взобрался по стенке кратера.

Поскольку атмосфера была такой разреженной и не было луны, ночь спустилась очень быстро и стало совсем темно. Из-за этого Артур практически наткнулся на старика, прежде, чем его заметить.

Старик стоял спиной к Артуру, наблюдая за самыми последними отблесками света, тонувшими в черноте за горизонтом. Высокий, старый, одетый в простую длинную серую хламиду. Его лицо было тонким и изысканным, отмеченным заботами, но не озлобленным. С лицом такого типа хорошо играть в карты. Но старик еще не повернулся, даже не отреагировал на Артуров возглас удивления.

Наконец последние лучи солнца совсем стерлись в небе и он обернулся. Лицо старика по-прежнему чем-то освещалось. Поискав источник света, Артур заметил в нескольких ярдах поодаль какой-то экипаж, предположительно, на воздушной подушке. Он и отбрасывал туманное пятно света вокруг себя.

Человек поглядел на Артура, казалось, с печалью.

— Вы выбрали холодную ночь для посещения нашей мертвой планеты.

— Кто… кто вы? — заикаясь спросил Артур.

Человек отвел взгляд. По его лицу снова пробежала печаль.

— Мое имя не важно.

По-видимому, его мысли что-то занимало. Было ясно, что старик не чувствовал себя обязанным вступать в беседу. Артур почувствовал неловкость и некстати высказался.

— Я… э… вы меня напугали…

Старик еще раз оглядел Артура и слегка приподнял брови.

— Хм-м?

— Я сказал: вы меня напугали.

— Не тревожьтесь. Я не причиню вам вреда.

Артур нахмурился в ответ.

— Но вы в нас стреляли! Там были ракеты…

Старик хихикнул.

— Автоматическая система, — пояснил он с коротким вздохом. — Древние компьютеры, выстроенные в недрах планеты, отсчитывают во мраке тысячелетия, и возраст лег тяжелым грузом на их блоки памяти. Думаю, они случайно выстрелили наугад, чтобы разрядить однообразие.

Человек серьезно посмотрел на Артура.

— Знаете, я большой поклонник науки.

— О… в самом деле? — Артур начал находить интересную и любезную манеру собеседника обескураживающей.

— О, да, — отозвался тот и попросту замолчал.

— А… э… — Артур испытал странное чувство, сродни тому, которое мог бы испытать мужчина, совершавший прелюбодеяние, если бы в комнату забрел муж женщины, переодел брюки, отпустил несколько пустых замечаний о погоде и удалился.

— Вы кажетесь немного нездоровым, — с вежливым участием обратился к нему старик.

— А… нет… ну, да. Правда, понимаете, мы действительно не ожидали никого встретить, в самом деле. Вроде бы, вы все мертвы или еще как…

— Мертвы? Благодаренье Богу, нет. Мы спим.

— Спите? — недоверчиво переспросил Артур.

— Да, видите ли, пережидаем экономический спад, — сказал старик, явно не заботясь, понял ли собеседник хоть одно слово.

— Э… экономический спад?

— Ну-с, видите ли, пять миллионов лет назад галактическую экономику поразил кризис, а понимание, что планеты, сделанные на заказ, являются предметом роскоши, видите ли…

Он прервался и важно посмотрел на Артура.

— Мы строим планеты, вы знаете?

— Ну, да… вроде бы…

— Очаровательная работа, — произнес старик и в его глазах появилось тоскливое выражение. — Я больше всего любил делать побережья. Бывало, получал бесконечное удовольствие, отделывая завитушки фьордов… Итак, как бы то ни было, — отвлекшись, он снова пытался найти нить повествования, пришел спад, и мы решили, что избавимся от многих хлопот, если просто переспим его. Поэтому мы запрограммировали компьютеры, чтобы те оживили нас, когда все закончится.

Старик подавил едва заметный зевок и продолжил.

— Видите ли, компьютеры следили за котировками на Галактической бирже, и оживили бы нас, когда кто-нибудь отстроил бы экономику настолько, чтобы позволить себе наши довольно дорогие услуги.

Артур, будучи постоянным читателем «Гардиан», глубоко оскорбился.

— Такое поведение очень предосудительно, не находите?

— Разве? — мягко спросил старик. — Извините, я немного несовременный.

Он показал в кратер.

— Ваш робот?

— Нет, — отозвался из кратера тонкий металлический голос, — я свой собственный.

— Если только можно назвать это роботом, — пробормотал Артур. — Это, скорее, электронное устройство для порчи настроения.

— Сюда его, — распорядился старик. Артур был порядком удивлен, неожиданной повелительной нотой в его голосе. Он позвал Марвина, который, карабкаясь по склону, изображал полного паралитика, каковым не являлся.

— По здравом размышлении, — сказал старик, — оставьте его здесь. Вы должны пойти со мной. Назревают великие свершения.