"Ах так!" с каким-то безрассудным отчаянием подумала маркиза. "Она тут старается из кожи вон лезет ради будущих внуков, а на неё рычат! Всю жизнь он ей крылья подрезает! Всю жизнь не даёт развернуться. Капает на мозги, бубнит, опасается, учит, ворчит, предостерегает!" И она разрыдалась. Сначала поток слёз хлынул из глаз, как только ей дали чуть свободы, она подключила платок и подвывая, словно раненный зверёк горько и от души ревела.

Не ожидая такого, супруг после нескольких неудачных попыток всё-таки обнял женщину и вырвав из её рук платок, вытирая ей слёзы вздыхая спрашивал.

-Сонечка, расскажи мне, что ты затеяла? Ты случаем ни в кого не влюбилась?

Софи на мгновение прекратив трогательно вздрагивать бросила полный укора и негодования взгляд на мужа и продолжила ещё сильнее выть белугой.

-Лапочка моя, пообещай, что ничего противозаконного ты не делаешь, - продолжал прощупывать почву маркиз.

Леди только на секунду задумалась о том, насколько противозаконным можно считать её поступок, и с чьей точки зрения он будет таковым, ведь лично она не считает... В общем заминки хватило, чтобы маркиз возмущенно взревел.

-Софи!

Весь день в результате был посвящен выяснениям отношений. Леди Орис вертелась как уж на горячей сковородке, пытаясь скрыть правду. Пришлось покаяться, что она подобрала невесту сыну и валить всё на звёзды, позоря себя наивной доверчивостью к гороскопам. В конце концов лорд Орис подослав человечка в загородный дом убедился, что там действительно гостит молодая привлекательная девушка, более-менее успокоился и принял решение, что несмотря ни на какие гороскопы не будет настаивать на браке сына с непонравившейся ему девицей, как бы Софи не истерила.

Леди Орис получив некоторую свободу от мужа, с энтузиазмом продолжила и усилила обучение Ксении. Чем больше и дольше она общалась с девушкой, тем больше уважала её. Конечно Ксения по меркам маркизы была немного доверчива, но пока ей это было только на руку. Землянка получила отличное образование. Она могла украсить собой самое взыскательное общество прошлого, а уж о теперешнем нечего было и говорить. Разучивая танцы, девушка демонстрировала хорошую гибкость, пластичность. Когда она пела, то маркиза полностью попадала под очарование песни. В отличии от бабушки леди Орис, землянка не обладала ярко выраженным пробивным характером, но в девушке был стержень. Спокойная, мягкая, податливая, нежная, но если изменить условия, то маркиза не сомневалась, проявится другой характер. Обе женщины учились друг у дружки. Софи стала спокойней, уступчивей. Ксения приобрела в общении нотки ироничности, не спешила сразу раскрываться всей душой перед приятными незнакомыми людьми.

Через полгода никто не заподозрил бы землянку в том, что она не местная. Ксения не только набрала необходимый для общения достаточный словарный запас, она уже думала на универсальном языке, неплохо переиначивала известные ей песни на латынь, и в речи её не было никакого акцента.

Официальное представление Ксении как родственницы леди Орис по линии Атис и начало новой жизни землянки.

Ксения с удовольствием общалась и училась у маркизы, но она не могла не волноваться о будущем. Софи без проблем предоставляла ей комфортное существование, необходимый минимум нарядов, но у Ксюши на руках не было ни копейки. Она пыталась заговорить с женщиной на тему своего дальнейшего обеспечения, но та упорно игнорировала возможность самостоятельного заработка девушкой и настаивала на своём участии в содержании Ксюши. За это вроде бы нужно было бы благодарить, но ощущение зависимости очень не нравилось девушке. Приходилось учиться и ждать, когда она станет более свободной и сможет без помощи Софи сориентироваться в жизни.

-Ксюша, - воскликнула как-то после длительного отсутствия маркиза Орис, - я вписала тебя в книгу служителей. Теперь кто бы ни захотел проверить откуда ты, наткнётся на эту запись. Ты теперь праправнучка принятой в семью воспитанницы моей прапрабабушки Ксения Кантемир Атис. Земли у тебя нет, но титул есть. Ты баронесса. Всё помнишь, как обращаются к вельможам? Ты теперь ваша милость.

-Да, конечно, - закивала улыбающаяся Ксения, захваченная жизнерадостными эмоциями Софи.

-Ну что ж, теперь можно переезжать в город! - обрадовала девушку маркиза.

У леди Орис это был сам шаткий момент в её плане сводничества. Девушку могли приметить в городе другие аристократы, увлечься ею и увести из-под носа. Но приходилось рисковать. Ксения рвалась к самостоятельности. Она рассказывала о жизни на Земле и Софи понимала, что всё детство, юность там было подчинено обучению и подготовке к самостоятельной и независимой жизни. Земляне не надеялись на род, на наследство, каждый там был сам за себя. Хорошо ли это, удавалось ли всем удачно реализоваться, это был вопрос для споров, но как только Софи намекала "а нужна ли тебе вся эта самостоятельность", так Ксюша сразу ощетинивалась иголками. Маркиза сразу поняла, перекрывать эту иллюзорную свободу никак нельзя.

День суматошных сборов и вот уже две леди торжественно въезжают в особняк Орисов. Гостью встречает импозантный мужчина, благороднейшей внешности. Целует ручку, приветливо улыбается, а Ксения поначалу чувствует себя неловко, стесняется, но вскоре включается в игру и ведёт себя как аристократка в сотом поколении. Сразу становится легче, удаётся шутить, благосклонно смотреть на восхищённую прислугу, пожелания по благоустройству себя любимой срываются без ложной скромности. И только вечером в постели удаётся вздохнуть и сбросить с себя роль леди.

Не то чтобы без игры Ксения опозорилась бы за столом и чавкала как хрюша или не смогла бы поддержать беседу о своих впечатлениях о доме, о городе, но землянка, интеллигентная девушка не смогла бы уверенно давать указания горничной или стеснялась бы прислуживающих за обедом людей ловящих каждый жест хозяев. Она уже в загородном доме убедилась на примере Матильды, что если сразу не поставить себя, то сядут на шею и остаётся только надеяться на порядочность. Матильда, следящая за домом и готовящая там, была хорошей женщиной, но почувствовав слабину в Ксении, взяла её под своё крыло, подминая девушку под свои понятия, "что лучше для молодой девочки". В результате землянка, чтобы не обижать добрую Матильду ела восемь раз в день, нагуливала себе румянец вместо того, чтобы больше заниматься, читать пока есть возможность. Расположение и покровительство Мати настолько достало девушку, что она находилась на грани нервного срыва от такой заботы, и прекратить сложившиеся отношения можно было, либо серьёзно и навсегда обидев женщину, либо терпеть. Больше Ксения заводить дружеско-приятельские отношения с работающим персоналом не хотела. Взаимоуважения и чётких требований вполне достаточно для того, чтобы облегчить общение друг с другом.

На следующий день в гости к Орисам приехал сын, проживающий последнее время во дворце. Арман снова был загружен работой государственного значения. Он задумал модернизировать армию, несмотря на то, что ни одного дня не служил и был исключительно штатским аристократом. К делу он подошёл со всей ответственностью. По всей границе он разослал своих людей, затрачивая на это немало средств, чтобы узнать на местах кому что требуется, и кто какие хитрости использует в своём деле. Сейчас же он получал сведения и пытался их обработать, систематизировать данные. Его величество поддержал инициативу, которая обошлась ему всего лишь в пачку верительных писем для делегатов, и готов был выслушать план модернизации, и может даже проспонсировать усовершенствования. Но штабные военные словно с цепи сорвались критикуя графа Ориса (сын маркиза будет носить титул графа) за его дурацкую деятельность.

Всё это услышала Ксения в беседе о делах между родителями с молодым человеком.

Сын четы Орисов и землянка понравились друг другу сразу. Оба хороши собой, одного поля ягоды, как сказал бы сторонний наблюдатель. Девушка, уже зная о запретах на технические новшества и цензуру на них у служителей, понимала, что модернизацией вообще чего-либо заниматься в этом мире очень сложно, но Арман сумел провести новаторство так, что никто ничего не понял. Он придумал новый способ работы в виде опроса и обработки полученных данных. Никто до него здесь не пытался решить насущную проблему при помощи мнения специалистов с разных мест. Об этом она и сказала, когда отец покачивал головой и сетовал, что сын ввязался в неблагодарное дело.