— Ничего? — спросил Грэм.

— Нет, — ответила я, засовывая телефон в карман. — Должно быть, он очень занят сейчас.

— Какого черта? — Грэм неожиданно ударил по тормозам, и нас бросило вперед. Машина резко остановилась, и я проследила за его взглядом в сторону первого автомобиля. Он тоже остановился, и оба мужчины вышли наружу.

— Что происходит? — спросила я.

— Не знаю, — Грэм посмотрел в зеркало заднего вида. Машина позади нас тоже остановилась, мужчины жестами спрашивали, что случилось. — Оставайся здесь, — сказал Грэм. — Я посмотрю, что произошло.

Он вышел из машины, и я наблюдала, как он зашагал к мужчинам впереди. Один из них пошел навстречу, и, жестом указывая на задние колеса, быстро заговорил. Грэм подошел со стороны багажника и, опустившись на колени, стал осматривать колеса и дорогу. Я выпрямилась на своем сиденье, пытаясь лучше разглядеть, что происходит. Грэм коснулся рукой задней части колеса, его лицо напряглось, он тут же встал и заговорил достаточно громко, чтобы я могла услышать через закрытое окно.

— Разворачиваемся! Это ловушка! Разворачиваемся! ЗАСАДА!

Как только он выкрикнул последнее слово, раздались громкие хлопки. При звуке выстрелов мое сердце подпрыгнуло. Грэм рванул обратно к машине, вытаскивая из-за пояса пистолет и крича мужчинам укрыться. Остальные двое последовали его примеру и, тоже достав оружие, укрылись за первой машиной. Они оглядывались вокруг, всматриваясь в лес, после чего один из них воскликнул:

— Там!

Я закричала, когда пули попали в капот моей машины. Пригнувшись, я закрыла голову руками.

Блядь. Блядь. Блядь.

— Они стреляют по двигателю, — закричал один из мужчин.

Я не знала, что делать. Мне было слишком страшно выйти, слишком страшно сесть, слишком страшно посмотреть на мужчин. Внезапно их крики возобновились.

— Эмма! — услышала я Грэма. Пассажирская дверь в моей машине открылась, и чьи-то руки схватили меня. Я взглянула в испуганные глаза Грэма. — Вылезай, Эмма! Машина сейчас бесполезна! Тебе нужно бежать!

— Куда бежать?

— Эмма, просто беги!

Он силой вытащил мое скрюченное тело из машины, и в этот момент вокруг нас засвистели пули. Он толкнул меня на землю рядом с колесом машины, рухнув на меня, закрывая собой. Вокруг нас был дождь из пуль, некоторые разрывались так близко, что у меня в ушах словно взрывались бомбы. Я вскрикнула, испугавшись, что они попадут в нас.

— Беги, — сказал он, когда огонь пошел в другом направлении.

Я слышала крики других мужчин. Грэм схватил меня за плечи и встряхнул.

— Эмма, — прорычал он. Я испуганно посмотрела на него. — Беги в лес! Я должен как можно дольше сопротивляться этим людям, прежде чем они попытаются добраться до тебя.

Добраться до меня? Почему они хотят добраться до меня?

— Это по моей вине?

— Беги! — снова взревел он, взбешенный моей неподвижностью.

Подняв свое тело на ватные ноги, я побежала прямиком в лес. Оглянувшись через плечо, посмотрела на Грэма, и мое сердце остановилось. Он упал на колени, хватаясь за грудь. Я увидела кровь и закричала.

Его застрелили.

Эмма

Я побежала в лес. Позади, не прекращаясь, звучали выстрелы. Мне был слышен крик Грэма, но я не могла разобрать слов. Я обернулась, упала на землю и увидела, как он стреляет из пистолета, выглядывая из-за крыши машины, и снова приседает, прячась за ней. Его рука по-прежнему была прижата к груди, и даже в темноте мне было видно, как струящаяся из раны кровь пропитывала рубашку.

— Беги, Эмма! — кричал он что есть силы полным отчаяния и боли голосом. — БЕГИ!

Тем не менее, я не бежала. Не могла бросить его. Мне хотелось помочь, ведь он истекал кровью, а те — кто бы они ни были — продолжали стрелять. Мне не было видно, ни кто они, ни откуда появились. Остальные мужчины лежали мертвыми в лужах крови, оружие валялось рядом с их телами. Если бы я только могла добраться до пистолета…

Над моей головой просвистела пуля, и я упала на землю, прижимаясь к ней всей грудью. Мое сердце грохотало, как никогда раньше, и я втягивала в себя воздух, пытаясь успокоиться. Мне казалось, что от страха меня парализовало. Снова зазвучали выстрелы, а потом я услышала крик Грэма. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы поднять голову и взглянуть на него, но мне все еще не было его видно. Я заставила себя приподняться выше, пока не оказалась стоящей на коленях.

Моя рука взметнулась ко рту, потому что я увидела, как он упал на землю, сраженный второй пулей, попавшей ему в грудь. Он выглядел почти бездыханным, но его губы продолжали шевелиться, снова и снова повторяя слово «беги». Я зарыдала, прикрыв рот ладонью. Мое тело затряслось, когда до меня дошло, что он умирал — это стало понятно, когда мгновение спустя он перестал двигаться. Он был мертв.

Я почувствовала, как глубоко внутри меня что-то оборвалось, и прижала другую руку к груди, ощущая катящиеся по лицу обжигающие слезы от огромного чувства потери.

Грэм. Грэм. Это не может быть правдой. Он притворяется. Он должен быть жив.

Стрельба тут же прекратилась. Наступила тишина. Я не знала, что делать. Тело уговаривало успокоиться, а мозг вопил продолжать движение и убираться как можно дальше отсюда. Я осмотрелась, пытаясь найти укромное место, но мои мысли прервал звук голосов. Я увидела двоих мужчин, выходящих из леса с противоположной стороны дороги, и снова пригнулась к земле, наблюдая за ними в просвет между деревьями. Они остановились возле Грэма, и один из них, ухмыляясь, пнул ногой его безжизненное тело.

— Найди сучку, — сказал он, наклоняясь, чтобы забрать пистолет Грэма. Засунув его в карман, он посмотрел в мою сторону. Сердце на мгновение сбилось с ритма, но я поняла, что он не может увидеть меня в темноте. — Она где-то поблизости. Она не могла далеко уйти.

Дрожа всем телом, я отползла назад и оглянулась вокруг. Тело казалось одеревеневшим, но я поднялась и заставила себя бежать. Ноги с хрустом наступали на подмерзшую землю — каждый мой шаг, словно отголосок взрыва, раздавался в моих ушах, и я плакала на холодном ветру. Они найдут меня за считаные минуты. Я понятия не имела, что делать, а на обдумывание этого не было времени. Либо они найдут меня, либо я буду бесконечно бегать по лесу и окончательно заблужусь. Сильно подморозило. И если они не убьют меня, то за них это сделает холод.

Через несколько минут я остановилась у большого дерева, прижавшись к нему спиной. Мои руки покрылись гусиной кожей, и я растирала их, пытаясь согреться. Мне нужно было тепло, потому как кроме рубашки и джинсов, на мне ничего не было.

Звук треснувшей позади ветки заставил меня замереть. Я вжалась спиной в дерево и задержала дыхание. Затаившись, я не шевелилась и прислушивалась к окружающим звукам. Снова треснула ветка, и я зажмурилась. Зубы стучали, к горлу подступала тошнота. Столько страха и паники было слишком для моего маленького тела. При таком раскладе я умру раньше, чем они меня найдут.

Дыши. Дыши. Дыши.

Рефлекторно я подняла руку и скользнула в вырез рубашки в поисках спрятанного в лифчике ножа. Но его там не было. Я сжала руку, вонзая ногти в ладонь, и стукнулась головой о дерево. В спешке покидая квартиру, я забыла нож.

Как, Эмма? КАК ты могла забыть?

Страх снова сковал меня. Я не могла двигаться, чувствуя себя опустошенной и такой одинокой. Никто не сможет мне помочь. Я всегда гордилась тем, что никогда не вела себя, как беспомощная истеричка, но сейчас я буквально молилась хоть о какой-то помощи. Медленно я вытащила из кармана свой телефон. Не зная, стоит ли прикасаться к кнопкам, я пыталась глубоко дышать. Если рядом кто-то был, то они могли заметить свет от экрана, и для меня все будет кончено. Я выжидала, кажется, целую вечность. Вдруг они не стали здесь искать? Вдруг они прошли мимо, и это звуки их шагов я слышала? Я так чертовски замерзла и не могла думать ни о чем, кроме тепла и помощи. Через какое-то время стал слышен лишь шелест листьев на ветру и грохот моего сердца, отдающийся в ушах. Казалось, я окружена тишиной и одиночеством, и от этого было не по себе. Пугало все: высокие деревья, качающиеся ветки, ветер, завывающий и хлещущий по лицу, обжигающий глаза и замораживающий слезы.