— А, понятно. Рад, что прошёл твой маленький тест, — с горечью произнёс Ник. В этот момент голова начала так сильно пульсировать, что звук собственного голоса приносил боль. — Своими словами ты подтверждаешь, что всё, что я делаю, для тебя совсем не важно.

— Я не это имела в виду. Если хочешь правды…

— О, да, я хочу правды.

— … тогда, пожалуйста. Но ты разве сам не понимаешь? Мне не хотелось, чтобы твои действия сработали, но так получилось. Я не хотела, чтобы ты влезал в мою жизнь, но ты влез. Не хотела, чтобы мне было не всё равно уйдёшь ли ты снова, но меня это беспокоит. Не хотела видеть тебя во снах, но вижу, а затем просыпаюсь возбуждённая, а удовлетворения на горизонте нет.

— Хочешь удовлетворения? — тихие, стальные слова.

Шайя напряглась. Прежде чем ей удалось ответить, Ник втолкнул её в дом и ногой закрыл дверь. Затем прижал Шайю к стене и тут же накрыл её губы поцелуем, в котором не было ничего нежного и медлительного. Он пожирал её, вторгся языком в рот и целовал так, словно это последнее, что он делает перед смертью. Поцелуй был глубоким, властным, истощающим. Сила, которую Ник в этот поцелуй вкладывал, должна была Шайю напугать, но вместо этого только лишь больше завела, и всё, что Шайя могла делать, это с жадностью отвечать. Другого Ник не заслуживал.

Запустив обе руки в её волосы, он наклонял её голову так, как нужно. Шайя не стала протестовать, когда губы и язык Ника завладели её ртом. Поцелуй ощущался заявлением прав, обещанием и предупреждением. Ник втянул в рот её язык, вжался бёдрами в её бёдра, доводя возбуждение Шайи до предела. Затем прижал одну руку к её животу, а второй рванул за волосы, разрывая поцелуй, вынуждая откинуть назад голову. Выражение лица Ника было свирепым.

— Я не стану тебя трахать. — Говоря это, Ник скользнул рукой с её талии ниже, к подолу юбки, и задрал её. — Я не просто какой-то случайный парень. Я хочу, чтобы ты хотела меня — свою пару, — а не секс. Но если ты так сильно нуждаешься в удовлетворении, я тебе его предоставлю. — Ник жёстко накрыл её лоно. Широко распахнув глаза, Шайя инстинктивно свела ноги, заключив его руку в ловушку. Ник покачал головой, в его глазах виделся блеск. — Разведи ноги.

— Что? — пропищала Шайя, услышав такую жёсткую команду, ощущая себя невесомой от такой внезапной смены настроения. Ник не повторил слова, просто выжидательно выгнул бровь. Шайя сглотнула и медленно выполнила команду.

Он отодвинул её трусики и сразу двумя пальцами вошёл в лоно. Такое жаркое и влажное.　

— Моя, Шайя. Поняла? Ты моя, и твоё лоно тоже моё. И если ты ещё хоть раз задумаешь отдать то, что принадлежит мне, другому парню, я его убью. Серьёзно. Разорву на чёртовы части, а тебя отшлёпаю так, что неделю не сможешь сидеть.

Шайя уже собиралась сказать, что в её намерения не входило спать с Саймоном, но тут Ник опустился на колени. Он закинул её ногу себе на плечо и разорвал трусики. Только идиот отвлёк бы его от задуманного. Шайя была стервой, но не идиоткой.

Когда кончик языка Ника скользнул вокруг её клитора, Шайя откинула голову назад и зажмурилась. Она была так долго и так сильно возбуждена, что одно касание заставило растечься по стене и застонать. Когда Ник провёл языком между её складочек, Шайя запустила руки ему в волосы и потянула, нуждаясь в большем. Ник зарычал, от чего лоно Шайи начало сокращаться. Она была рада, что он крепко держит её за бёдра, потому что очень сомневалась, что может самостоятельно стоять.

Язык Ника метил её каждым облизыванием, доводя до чувственного состояния, настолько сильного, что Шайя почти испугалась — почти испугалась равноценного отклика своего тела. Всё исчезло, кроме ощущения его рта: облизываний, посасываний, покусываний. Ник трахал её языком. И Шайя стонала, хрипела, кричала и хныкала. Но он не прекратил, не дал передышки, практически мучая наслаждением. Может Ник и стоял на коленях, но не Шайя контролировала процесс. Жёсткой хваткой Ник контролировал каждое движение. Своим талантливым ртом он контролировал её наслаждение и отклики тела.

— Ник… мне нужно…

Ник снова зарычал, и вибрация от этого звука усилила до предела ощущения. У Шайи задрожали ноги, когда он резко ввёл в неё два пальца и принялся посасывать клитор, доводя её до оргазма. И он добился успеха. Шайю накрыл оргазм, от которого она закричала и содрогнулась всем телом. Ник сильно прикусил внутреннюю поверхность её бедра, продлевая наслаждение.

Тяжело дыша, она наблюдала, как Ник поправил её юбку и поднялся с колен. Он ещё раз её властно поцеловал и в наказание прикусил нижнюю губу, показывая, что всё ещё зол. А затем Ник ушёл, а Шайя осознала, что большую часть времени он сдерживал свою доминантную натуру.

* * *

Ник закинул в рот горсть таблеток, а когда Деррен сел на диванчик и неодобрительно нахмурился, подумал, что всё становится слишком знакомым. Либо головные боли стали острее, либо таблетки стали менее эффективными, потому что пришлось увеличить дозу, чтобы приглушить боль. Вся соль в том, что боль и такая доза его успокаивали. В любой момент он окажется в стране грёз. И как только он закрыл глаза и рухнул на диван, Деррен заговорил.

— Три головные боли за сегодня, — тихо, что оценил Ник, произнёс Деррен.

— Да. Что ж, очень тяжёлый день.

Деррен выругался.　

— Ник, тебе нужно возобновить сеансы исцеления с Амбер.

— Нет.

Тяжёлый вздох.　

— Ник…

— Всего лишь головные боли. К тому же ты прекрасно понимаешь, что если целебные сессии не помогли в первый раз, то и во второй они не помогут.

— У тебя всегда отговорки. А может поискать другого целителя?

— Я не оставлю Шайю.

— Ник, мне ненавистно это говорить — очень-очень претит, потому что я считаю, что ты заслуживаешь счастья, — но ты воюешь в заведомо проигранной битве. — А затем более эмоционально добавил: — Шайя тебя не принимает.

Ник подумал, что Деррен, возможно, прав. Шайя сказала, что то, что Ник делает, начинает срабатывать, но ещё она призналась, что ей этого не хочется. Тем не менее, Ник не хотел сдаваться и беспомощно отдавать её другому.　

— Деррен, оставь эту тему.

— Ты знаешь, что я прав. Господи, Ник, она пошла на свидание с другим парнем.

— Нет необходимости напоминать.

— Если это не говорит тебе, что ты в проигрыше, то я не знаю что же способно тебя переубедить.

— Деррен, я не хочу сейчас об этом говорить. — Он и в будущем не жаждет. Звуки их голос смешались и долбили по его голове как железным прутом.

— Позволь вызвать Амбер, чтобы она взглянула…

— Нет.

— Если придётся, я позову Амбер, пока ты спишь — тебя всё равно ничем не разбудить.

Ник тут же вскочил.　

— Сделаешь это, и я тебя убью. Ты чертовски прекрасно понимаешь что, коснись меня Амбер, и с Шайей у меня уже не будет никаких шансов.

— Есть вероятность, что у тебя так и так нет никаких шансов.

— Деррен, я серьёзно. Сделаешь так, и нашей дружбе конец. А теперь я отправляюсь в кровать. — В комнату, где нет шума и света, где сможет уснуть со вкусом своей пары на языке и её запахом на его руках.

Ник не хотел показывать Шайе полную силу своего возбуждения, но в ту же секунду, как его губы коснулись её губ, он потерял контроль. Её губы были такими мягкими, притягательными. Господи, Шайя так сильно откликалась на ласки — стонала, извивалась, цеплялась за него. Кроме того, он попробовал на вкус её природную покорность, от чего захотел её ещё больше.

Каждая клеточка в его теле желала вернуться в дом Шайи и взять то, что принадлежит ему. Волк внутри царапался, раздражённый тем, что Ник не заявил на неё права, даже несмотря на ту злость, что он к ней испытывал, и предательство. Волк отказывался принимать мысли Ника, отказывался считать ситуацию безнадёжной и верить, что, быть может, Шайя его не хочет.

На следующее утро, когда Шайя уже была готова скользнуть в туфли и надеть куртку, зазвонил мобильный. Выудив его из сумочки, она увидела, что звонит Кент.