Машина въезжает на территорию реабилитационного центра и останавливается. Вижу детскую площадку, приведенную в порядок с окрашенными, но довольно старыми качелями и чуть дальше серое 4-этажное здание. И мои сомнения развеялись полностью. Этому месту однозначно нужна помощь.

Управляющая центром для реабилитации оказалась очень приятной женщиной. Выслушав её, я была совсем расстроена. Дела у этого дома обстояли не очень. Здесь работали психологи и психотерапевты, но в основном это была волонтёрская помощь, так как платить особо было нечем. Помощь детям из государственного бюджета оказывалась только в самом необходимом. Вот в чём теперь заключалась моя задача, так это с помощью фонда помочь обеспечить этих детей всем необходимым, в том числе квалифицированным медицинским персоналом.

Уже к вечеру у меня были списки, что нужно было закупить для центра, в том числе и игрушки для детей. Всё это нужно было подготовить до приезда Тристана, когда будет официально объявлено о новом меценате фонда поддержки этого центра.

В казино я не появлялась около недели, и каждый день ездила в этот центр. Каждый день, сидя рядом с психологом и делая пометки в блокноте, я присутствовала на групповых занятиях психологов с детьми. Насколько тяжело это было, иногда невозможно было скрыть слёз, когда ребёнок просил плюшевого мишку, зайца, куклу, машину на радиоуправлении или пакетик сладостей. Я ни в чём не могла отказать этим детям и я держалась, стойко держалась пока не увидела её…тёмные слегка вьющиеся волосики длинной до плеча, в тёмно-сером платьице и великоватом мохеровом свитере, в руках мишка с порванной лапой. Карие глазки, курносый носик, густые реснички, насупленные бровки и очень серьёзный взгляд… такая милая, она тихо сидела и единственная, так и не подошла ко мне.

– Почему она не подходит? – шепотом я обратилась к психологу, сидевшей рядом со мной.

– Девочку зовут Дженна, ей 5 лет, она у нас примерно год. Нелюдима, вся в себе. Родителей лишили прав опекунства за издевательство над ребёнком.

– А родственники?

– Ищем. В городе не оказалось. Они сами были воспитанники домов, казалось бы, вроде и семью должны хотеть создать крепкую, которой сами не имели, но…

Я не смогла усидеть на месте и подошла к девочке. Присев рядом с ней на корточки я заглянула в её личико.

– Эй, привет. Меня Аманда зовут, а ты Дженна?

Девочка молча кивнула.

– А что произошло с твоим Тедди? – я перевела взгляд на порванную лапу плюшевого медведя.

– Это Митчелл порвал. – девочка еще больше насупилась.

– А хочешь мы тебе нового мишку купим?

– Нет. – Она притянула медведя к себе и обняла. Похоже этот мишка был очень ей дорог. Меня это тронуло. В горле запершило. Эта девочка была настолько милой. И трепетно относилась к своему другу, пусть и не живому.

–        А хочешь, мы твоего мишку полечим?

Сдвинутые к переносице насупленные бровки, поползли вверх и девочка посмотрела на меня.

– Полечить?

– Ну да. Пришьём ему лапу, перебинтуем, заклеим цветным пластырем и дадим печенье за смелость, - уже последнее я говорила, не скрывая улыбки, так как моё предложение ей явно понравилось, у девочки заблестели глазки, и она очень внимательно посмотрела мне прямо в глаза. В тот момент я что-то почувствовала, не могу понять, что именно, но… меня потянуло к этой девочке. – Подожди, сейчас всё исправим, - улыбнувшись ей, я подошла к психологу попросить оставить эту девочку со мной и не уводить с группой. Остальных детей увели, а мы с Дженной, взяв у воспитателя нитку с иголкой и цветной пластырь с печеньем, принялись чинить её медвежонка.

Лапа была зашита, перебинтована и на ней красовался яркий пластырь с разноцветными котятами.

Пока я возилась с медведем, рассказывала Дженне чем занимаюсь, где бывала и что видела. Глаза девочки сияли таким ярким блеском, выдавая искренний детский интерес, что я не удержалась.

– А хочешь я возьму тебя в танцкласс?

– Я не умею танцевать, – буркнула Дженна и снова насупилась, прижав мишку к себе.

–        И я не умела. Джен, – я аккуратно погладила маленькое детское плечико, – я тоже не умела, но если тебе интересно, то ты можешь просто прийти и посмотреть, я не буду тебя заставлять делать то, чего тебе не хочется.

Так мы с Дженной, можно сказать, договорились о её поездке в школу танца к моим родителям. Мы пригласили всех детей. Я очень не хотела, чтобы моё внимание к Дженне заметили другие дети, и девочка пострадала от других детей, не меньше требующих к себе внимание.

Уже сидя в машине, я всё думала о маленькой и милой Дженне. Почему-то именно для неё мне хотелось сделать что-то особенное, чтобы заблестели её глазки, и она улыбнулась.

Через день, подготовившись, мои родители и ученики школы встречали воспитанников детского центра. И Дженна была с ними. Детям показывали школу и как проходят уроки танцев. Среди детей были желающие, кто захотел попробовать. Движения были простыми, а танец весёлый и задорный. Мы прыгали и хлопали в ладоши, визжали и веселились от души. Дети были счастливы, им было весело.

После танцев всех детей собрали на ланч. Спустившись в столовую я стала искать Дженну, и найдя её, кивнула девочке. Увидев меня, Дженна робко заулыбалась.

Сердце дрогнуло и я на миг задержала дыхание. Дженна улыбнулась, впервые за всё время нашего знакомства, её робость и страх понемногу отступали.

Детей увезли, а я целый день думала о девочке. Вспоминая и её усилия выучить танец и улыбку, мне хотелось её увидеть снова, больше всего рассказать и показать. Мне просто хотелось побыть с ней рядом.

Но в следующие дни я не могла приехать в центр. Эмили снова дала новую программу и нас звали в новое место для выступления. Было понятно, что после официального представления детского центра, я снова с головой уйду в репетиции и не увижусь с малышкой.

Дни в репетициях и только отдалённых разговорах с управляющей центра по телефону шли один за другим. Мне не хватало малышки, и я понимала, что тоскую по этой улыбке и тому горящему детскому взгляду. И еще я чувствовала вину за то, что пропала, ведь я могла дать ребёнку надежду на новую дружбу, а теперь меня нет, и девочка могла скучать за мной, как я за ней.

Но время к открытию центра приближалось и снова я еду в казино, где меня уже ждёт Тристан. И снова этот тяжёлый запах табака и мужского пота от напряжения исхода игры.

– У нас с управляющей центра всё готово официально Вас представить. Журналисты приглашены на завтра.

Он смотрит в свой органайзер, пальцем пролистывая встречи и события, и напряженно вздыхает.

– Тристан, я не могу переносить. У меня новая программа от Эмили, я должна готовиться, простите.

– Ладно, завтра так завтра. Здесь для Вас есть ещё бумаги от Моррисона. – Он показывает на папку, лежащую на его столе и, встав с кресла, выходит из-за стола набирая что-то на мобильном. – Я устал и буду в зале. Если возникнут вопросы, найдёте меня возле рулетки. Предлагаю присоединиться и Вам, обсудим подробности в более неформальной обстановке – вытащив из кармана 6 фишек и оставив их возле меня, Тристан выходит из кабинета, оставив меня изучать бумаги.

В папке оказались отчёты от управляющей центра и новые предложения от волонтёров. Заинтересовавшись некоторыми, которые можно было озвучить именно на официальном событии, я взяла фишки, решив присоединиться к Тристану.

Неформально, так неформально. Оборудовать новой электронной библиотекой центр мне казалось нужной и очень хорошей идеей.

Перебирая фишки в руке, я вспоминала Дженну. Я снова её увижу. Уже завтра. И я ей всё объясню. Объясню, что не пропала, что я её друг и расскажу о своих выступлениях и гастролях.

Спросив у охранника, где я могу найти Тристана, меня проводили к рулетке.

В зале чувствуется напряжение от игры, ожидание финала. И вот оно – зелёное полотно, визг волчка и стук фишек, громкий голос крупье, объявляющего ставки. Вижу Тристана  с охраной и подхожу к столу ближе, отвлечь его от игры и озвучить мои мысли.