Когда Бальсару, в доказательство своей правдивости, солдаты показали круглый Васильев щит, Эрин не выдержал, посмотрел. И расстроился ещё больше: щит можно было назвать круглым только при очень большом воображении. Иссеченный мечами, измятый камнями, щит этот был яркой иллюстрацией к интересно проведенному королём дню, и гном, бросив, украдкой, взгляд на свой, едва поцарапанный, поторопился уйти из казармы.

От бесплодных упражнений в философии короля спас приход баронов.

Сначала в кабинет заглянул солдат, из тех десяти, что не принимали участия в битве, и, глядя на Василия испуганно-восторженными глазами, поинтересовался, не занят ли Его Величество, и, если нет, то не будет ли Его Величеству угодно…

Его Величеству было угодно, и бароны вошли: жизнерадостный Готам, озабоченный Крейн, разгневанный Пондо и настороженный Кайкос. Хитрая лиса Крейн не захватил к королю тех, с кем Василий знаком не был, и тем заслужил первую благодарность коронованной особы.

Оная особа добродушно кивнула вошедшим и пригласила баронов к столу.

- Я понимаю, - говорила особа, пока бароны определялись, где кому сидеть, - Я понимаю, что только нечто невероятное, какое-то из ряда вон выходящее событие могло оторвать таких занятых людей от дела и искать встречи с заезжим королём. Я слушаю вас, господа бароны.

Крейн собрался заговорить, но Василий жестом остановил его и закричал:

- Эй, кто там! Немедленно принесите свежего вина господам баронам - это стоит на столе часа два, и полностью выдохлось!

Пока меняли кувшины с вином, пока баронам наполняли кубки, Василий всё призывал Крейна к молчанию, делая ему соответственные знаки, и под конец добавил:

- Что же вы молчите, барон? Я весь - внимание.

От возмущения Крейн не мог выдавить ни слова, а доведённый до кипения - щеки стали такого красного цвета, что хоть пожарных вызывай - Пондо проговорил-провизжал:

- Это Вам не Раттанар, Ваше Величество! Такое поведение в чужой столице просто немыслимо…

- О, не стоит меня благодарить, - прервал его визг спокойный голос короля, - Я всего лишь сделал вашу работу, господа. Если ещё что понадобится - не стесняйтесь, я всегда к вашим услугам. Пока я не покинул Скирону, вы гарантированы от беспорядков.

- У… у… меня… нет слов…, - у Пондо даже усы встали дыбом.

- Так пойдите, поищите их, барон, - Василий медленно поднялся и, вдруг, заорал во всю мощь своих лёгких:

- Во-о-он, отсюда, скотина!!! - и снова, совершенно спокойным тоном, сказал: - А вы сидите, господа, сидите.

Вбежавшие на крик короля солдаты не успели вытолкать рассердившего его барона - того и след простыл.

Готам, не смущаясь, хохотал, расплёскивая вино из полного кубка, который не сумел донести ко рту.

Крейн, наверное, впервые в жизни, не знал, как себя вести с королевской особой, и тупо уставился в свой бокал, ожидая, когда ситуация прояснится.

Настороженность Кайкоса переросла в опасение, что следующим из этого кабинета будет изгнан он, и барон беспомощно смотрел на Василия, стараясь ничем не разгневать грозного короля.

- Докладывайте, барон Крейн!

Тот не стал испытывать судьбу:

- В городе всё спокойно, Ваше Величество. Городские стражи…

- Барон, говорите о том, чем занимались лично вы. О стражах мне и без вас доложат.

- Простите, Ваше Величество. Коротко - так: Баронский Совет разрешил Вам использовать в битве против Масок жителей Скироны, как союзников, без принесения присяги и заключения взаимных договоров…

- Это уже и без них решилось. Но - всё равно - спасибо и за это. Что-нибудь ещё?

- Многие бароны выразили желание присоединиться к Вашей армии в день битвы.

- Я возьму с собой только барона Кайкоса. Сколько у вас людей, барон?

- Сотня дружинников, как обычно. Если позволите вооружить слуг - будет сто пятьдесят, Ваше Величество.

- Позволяю. Идите, барон, готовьтесь. Вас известят, где и когда вам быть со своими людьми.

- Я ещё хотел доложить, - эти "хотел доложить" прозвучали у Крейна так убедительно, будто он всю жизнь ни о чём ином и не мечтал, - хотел доложить Вам, Ваше Величество, что все решения Баронского Совета носят временный характер, ибо нет и половины наших баронов. Буквально на днях разъехались по поместьям…

- Я понял - прослышали о переменах в королевстве и выжидают, чем дело кончится. Раз у вас так хорошо расползаются слухи, задолго до событий и - правдивые, помогите достичь ушей отсутствующих в Скироне баронов ещё одному: кто в течение трёх дней после моей победы не принесёт присяги единственной Короне Соргона, рискует попасть в немилость. Вы видели, во что Маски превращают людей, барон. Без неё, - Василий сверкнул хрусталём, - никому не выстоять. Наше спасение - в единстве.

- Почему же Вы отказались от помощи всех, кроме Кайкоса?

- Я не отказался, барон. Кайкос сейчас расскажет, что он единственный, кому доверено обнажить меч вместе с королём. Потом вы объясните им, что сумели убедить несговорчивого монарха использовать баронские дружины, как резерв. Место размещения резерва мы выясним завтра после осмотра поля боя.

- Ваше Величество…, Ваше Величество…, - Крейн не хотел об этом говорить, но понимал, что промолчать - себе во вред, - Я сомневаюсь… Бароны не присягнут, Ваше Величество. Они не захотят стать частью Раттанара…

- Кто говорит, что Раттанар претендует на ваше королевство? В той обстановке, что сложилась в Соргоне, не до завоеваний. Нам бы с Масками справиться. Присяга будет временная, до окончания войны. Она восстановит привычную пирамиду власти и экономику вашего королевства - вашим деньгам будет возвращена прежняя ценность. У вас на руках, у тех, кто не потянулся за Разрушителем, снова будут нормальные монеты, а не пустые кружки.

- Но - как?! Если нашей Короны больше нет?

- Присяга на Знамени распространит действие моей Короны на ваш Денежный Сундук. У вас, как и в Раттанаре, сто двадцать пять баронских семей? Тогда для присяги будет достаточно шестидесяти пяти баронов. Но учтите - отказавшихся от присяги я щадить не буду. На вас, на всех, уже лежит вина за нападение на Храмы. Не за новую власть надо было бороться, а сохранить, что можно, от старой, и не допускать безобразий на улицах. Вторая вина баронов - никто из них не пришёл Храмам на помощь. За каждого, погибшего на защите Храмов, вина тоже лежит на баронах. Я не стану мстить, но не забуду об этом. Пока стерплю. Но терпение моё не безгранично, барон. Его не следует слишком долго испытывать на прочность. Так и объясните баронам. Завтра будьте во дворце к девяти часам - поедем на природу смотреть. У меня - всё, барон, можете идти.

Крейн вежливо поклонился и поспешил выйти из кабинета, ещё более озабоченный, чем пришёл. Он, единственный из скиронских баронов, знал, что Василий говорил правду о своём появлении в Скироне. Не верил, не принимал из нежелания ссориться или выгоды. Он знал.

Имение барона располагалось у Хафеларской дороги всего в часе езды от городских ворот, и барон поторопился проверить - не зацепят ли беспорядки его имущества. Слава богам, там всё было в порядке.

Возвращаясь в город, Крейн не поленился: поискал место выхода короля со спутниками на Хафеларскую дорогу. Повозиться, конечно, пришлось, но удача редко изменяла барону. Потом он долго стоял над идущими из ниоткуда следами трёх пар ног и, не найдя в овраге никаких доказательств жульнической проделки, решил не спорить ни с королём, ни с судьбой,

Он и в молодости не рвался в троноискатели - стоило ли начинать сейчас?

По пути в Баронский Совет, Крейн анализировал каждую фразу короля, пытаясь понять, чего Его Величество не договаривает, какой сюрприз король готовит и баронам, и Маскам. Чутьём опытного политика он улавливал флюиды таинственных планов Василия, но понять ничего не мог.

"Ладно, буду делать, что сказано! А там - посмотрим", - решил барон, открывая двери зала, где ждали его нетерпеливые "одноклассники", как определила их Капа.