"- Хочешь сказать, что не старалась сверх необходимого?"

"- Старалась, сир, это правда. От правды куда денешься? Самую капельку только и старалась… Но я же просила прощения, сир…"

"- Я помню, Капа".

- Сир, мы можем поговорить? Вы не заняты?

- Что вас интересует, Эрин?

- Кто такие дон Кихот и Санчо Панса?

- И сколько человек пострадало?

- Серьёзно - ни одного. Возможно, несколько переломов, да выбитые зубы. Бальсар рассказал?

- Нет, Эрин. Вы сами выдали себя своим вопросом. Дон Кихота и Санчо Панса вспоминают только в случае совершения бескорыстного подвига, и чаще всего - ради женщин. В наше время это обычно защита женщины от хулиганов. Я вижу у вас разрез на куртке. Нож?

- Да, сир. Спасла кольчуга. Хорощо, что я её не снял…

- Сравнение с этими литературными (да-да, Эрин, они - книжные персонажи), с этими героями весьма почётно. Вас, наверное, назвали ещё и рыцарями…

- Да, сир. Без страха и упрёка…

"- Так вот, как они познакомились! Ух ты, до чего романтично!"

- Рыцарями называли самых лучших, самых благородных воинов. Вы недавно смотрели фильм о рыцаре Айвенго, и должны представлять, какими они были, настоящие рыцари. У рыцарей был свой кодекс чести, свои военные организации - рыцарские ордена, и получить посвящение в рыцари было высшей наградой и мечтой каждого солдата прошлых времён.

- Совсем, как мастера меча в Соргоне. У них тоже есть свой кодекс и различные правила. Но мастером меча может стать только тот, кто им хорошо владеет. И подвиги здесь не при чём.

"- С подвигами лучше! Правда, же, сир? Что толку хорошо владеть мечом и не совершать при этом подвигов. Ну, скажите же, сир, я - права?"

- Разве мастера меча не воюют, и не совершают при этом подвигов? Командор Тусон, например.

- Вы про Акулью бухту, сир? Но капитан Тусон ушёл в отставку, и где он - никому не известно.

- Командор, Эрин, теперь уже - командор Тусон. Произведен королём Фирсоффом перед отъездом на Совет, и сейчас командует в Раттанаре. Мы с ним обязательно встретимся: только бы до места добраться.

- Тусон, скорее, исключение, сир. Мастера меча не ищут битв, и зарабатывают на жизнь, давая уроки фехтования. Те же из них, кто имеет титул и поместье, вовсе ничем не заняты, кроме повышения мастерства владения мечом.

"- Ну, и какая от них польза, сир? Что они есть, что их нет - всё едино. А вот рыцари - это да! Это - сила! Турниры, прекрасные дамы, и подвиги, подвиги, подвиги…"

"- Будут тебе в Соргоне рыцари. Обещаю"

"- Честное-пречестное слово, сир? И турниры, и подвиги, и дамские перчатки на забрызганных кровью шлемах - всё это будет?"

"- Нет, Капа, не всё. Прекрасные дамы там и так есть. Подвигов на войне будет, хоть отбавляй. Будут и рыцари - слово короля! А вот турниры… Турниров я не обещаю, Капа. Боюсь, нам будет не до них".

"- Вот так всегда: как что-то для меня интересное, так обязательно не будет. Какой Вы скучный, сир! Тоска зелёная с Вами…"

- А кто из них лучший воин: дон Кихот или Санчо Панса? - продолжал расспросы Эрин.

Василий задумался. Как объяснить иномирцу, что сравнение с незадачливым фантазёром в латах и его слугой не могло иметь ничего обидного, несмотря на некоторую внешнюю схожесть с ними Бальсара и Эрина? На дона Кихота Эрин не вытягивал по размеру, особенно, если рядом был Бальсар. А сравнение со слугой, пусть и невероятно изворотливым, гном может принять не иначе, как оскорбление. Ответить так, чтобы не задеть самолюбия Эрина, и, в то же время, избежать ненужной лжи (короли не лгут - помните?), это задача была не простая.

Король использовал слабое знание Эрином классиков мировой литературы и его наивную уверенность, что оба героя Сервантеса - рыцари. Он решил довериться убеждённости и воображению гнома, и ответил уклончиво, ничего не разъясняя:

- Трудно сказать, кто из них лучше. На подвиги они выезжали вместе и все награды и неприятности чудесным образом находили обоих. Они были неразлучны, как родные братья, и, если сейчас упоминают одного, то тут же вспоминается и другой. Каждый хорош по-своему.

- Наверное, так и должно быть: боевых друзей нельзя, не следует разделять и выяснять, чья доля в подвиге больше. Это разумно, сир, - согласился гном, - Нам, в Соргоне, не помешало бы завести какое-нибудь братство из лучших воинов. Тут тебе и пример, тут тебе и поддержка в трудную минуту.

- Я подумаю об этом, Эрин.

"- Ловко Вы уклонились, сир, от ответа на вопрос. А Вы заметили оговорку Эрина - он, кажется, стремится попасть в ряды Вашей армии?"

"- Я заметил другое, Капа. Сегодня он и есть моя армия, а отношения у меня с ним неопределённы: то ли он союзник, то ли нет. И как долго он будет рядом со мной в Соргоне - я не знаю. А жаль терять такого бойца".

"- Да, сир, он - самостоятельный мужчина. Глядите - ужином занялся, пока Ваш единственный подданный дрыхнет без задних ног. Эх, был бы немного выше ростом, ну, хоть - как Вы, я сделала бы его своим рыцарем…"

"- У тебя же перчаток нет! Что же он на шлем прицепит?"

"- Вечно Вы всё испортите, сир. Даже помечтать не даёте…"

"- А ты не мечтай о несбыточном, вот и не будешь огорчаться".

"- Скажете тоже! Мечтать о сбыточном - это и не мечтать вовсе, а строить планы на будущее. Улавливаете разницу?"

"- О сбыточном!? Нет такого слова в моём языке…"

"- Вы не поняли, что я сказала, сир?"

"- Понял, Капа".

"- Ну, так и нечего придираться! Вам лишь бы показать мне лишний раз, что я от Вас завишу".

"- Ещё не известно, кто от кого. Что же касается Эрина, то для дела будет лучше, если рыцарем, сначала, его сделаю я".

"- Решили поменять ориентацию, сир? Соргон будет в шоке. Весь".

"- У тебя одни глупости на уме. Если я не посвящу Эрина в рыцари, то, сколько перчаток ему на шлем ни цепляй, он рыцарем не станет".

"- Вы и сами - не рыцарь, сир".

"- Зато, Капа, я - король. И посвящение в рыцари - моё право. Или ты считаешь, что рыцари в Соргоне от сырости заведутся?"

"- Скажите, сир, а Вы знаете, что гномы не ездят верхом? Это я к тому, чтобы делать из Эрина рыцаря".

"- Ты против Эрина? А только что свои перчатки цепляла ему на шлем. Реальные женщины тоже не постоянны, но не настолько. Переигрываешь, Капа".

"- И ничего не против. Я Вам - для информации, а Вы… Вы перекручиваете все мои слова. Правильно я с Вами не разговариваю, сир…"

"- Ладно-ладно, Капа, не заводись. Не ездят - научатся. Положение обяжет…"

- Ужин готов, сир.

- Спасибо, Эрин. Будите Бальсара: ночью доспит. И что же у нас на ужин?

Бальсара, хоть и с трудом, но подняли, и был ужин, потом - неизменный телесеанс и ночь, полная сновидений: кроваво-кошмарных - у короля Василия (боевые воспоминания раттанарских монархов), полных любовной нежности - у Бальсара, и грустных-грустных - у Эрина.

"Ну, что ж! Вернёмся к нашим баранам…", - Василий сладко потянулся и зевнул.

"- Это Вы про Эрина с Бальсаром, сир?"

Зевавший король от неожиданности чуть не свернул себе челюсть:

"- Сколько раз тебе повторять: не лезь в мои мысли, Капа! Я когда-нибудь стану инвалидом из-за тебя. И при чём тут Эрин с Бальсаром? Просто поговорка такая…"

В голове Василия вдруг мелькнула сценка из вчерашнего фильма: красавица показывает язык своему жениху. Собственно, жениха не было. Была только красавица, был высунутый язык, и красавица показывала его - ему, Василию!

"- Постой-ка, Капа, что это ты сейчас сделала?"

"- Ничего, сир".

"- Ты показала мне язык! Из вчерашнего фильма! Значит, ты можешь так же, по кускам, показать мне всё, что видел Фирсофф в последние дни. Может, мы узнаем ещё что-нибудь? Ты можешь останавливать картинки?"

"- Попробую, сир", - язык появился снова, длинный и неподвижный.

"- Вижу - можешь. Тогда, дорогая, давай, будем кино смотреть. Покажи-ка мне бой на постоялом дворе".