Не сразу, но Головин сдался, прекратил уворачиваться и уклоняться под насмешливым взглядом низкого. Пытаясь сохранить достоинство, он потянулся за монетой и только теперь рассмотрел, что это пустой кружок, без герба и номинала.
- Ну и что дальше? - Василий не понимал, чего от него хотят эти странные люди, - Может, всё-таки объясните? - Головин крутанул кружок на столе, и тот, повращавшись, скатился на пол. Поднимать его никто не кинулся, да и Василий не стал.
Высокий прокашлялся и, наконец, произнёс:
- В это, конечно, трудно поверить, но я прошу выслушать меня, не перебивая. Если возникнут какие-нибудь вопросы - я отвечу потом. Меня зовут Бальсар, я маг-зодчий королевства Раттанар, одного из Двенадцати королевств Соргона…
- Очень приятно! Я - Василий! - Головин протянул руку Бальсару, и, пожав, протянул низкому, - Василий, очень приятно!
Одно предположение уже подтвердилось - высокий оказался магом.
"Кажется, я дописался до предела - крыша у меня съехала. Если второй - гном, мне пора в Халявин. Психиатричка по мне рыдает крупными слезами…"
- Я - Эрин, сын Орина, из рода кузнецов и воинов, и сам глава этого рода, - низкий из вежливости привстал, пожимая руку Василию. Рука его по твёрдости не уступала дереву, и рукопожатие удовольствия Головину не доставило. Низкий немного помолчал и добавил:
- Гном! Я - гном, если это о чём-нибудь говорит.
- Говорит, - ответил Василий, думая, что Халявин уже обеспечен, и, разминая смятые гномом пальцы, со вниманием уставился на мага, ожидая продолжения.
Бальсар не заставил себя упрашивать:
- Много лет назад, когда Соргон был залит кровью междоусобицы, Великий маг Алан прекратил это побоище, создав двенадцать Хрустальных Корон, которые сами выбирали себе королей. Королями всегда избирались люди бездетные, и даже не каждый из них был женат. Не было престолонаследия, не было поводов и возможности оспаривать трон: Корону нельзя надеть помимо её выбора - это смертельно, к ней прикоснуться могут только избранник и Гонец, несущий её во время поисков нового короля. С Коронами связаны, никто не знает как (из нынешних магов, я имею в виду), наши деньги - вот эти монеты: и золотые, и серебряные, и медные.
С них исчезает портрет умершего короля и появляется изображение нового. Пятьсот лет в королевствах не было войн, кроме борьбы за побережье, с морскими народами. В одиннадцатый день первого месяца зимы должен был собраться Совет Королей. Фирсофф Раттанарский задержался в пути…
Василий, стараясь не мешать занятному бреду о королях и Коронах, стал осторожно шарить в холодильнике, не сводя с Бальсара недоверчивых глаз.
"Одиннадцатый день первого месяца зимы - это одиннадцатое декабря. Вчерашний день. Похоже, что это розыгрыш. Продуманный, хорошо подготовленный розыгрыш, но предназначенный не мне. Ребята ошиблись адресом, и ещё не догадались об этом. Наверное, по близости живёт кто-то из актёров. Я тут всего полгода и знаю только живущих за соседними заборами. Да и тех - в лицо. Ни имён, ни где работают. А здорово у них костюмы сделаны - прямо хоть сейчас в мою книгу…"
Рука Головина нащупала искомое - пакет с полукопчёной колбасой.
- Ты знаешь, Бальсар, а он нам не верит, - прервал журчание голоса мага встрепенувшийся гном, - Ты бы показал ему какую-нибудь магическую штуку.
Воспользовавшись паузой в монологе умолкшего Бальсара, Василий выложил на стол колбасу и принёс из буфета три щербатые стопки и буханку хлеба. Чистых тарелок не оказалось, и хлеб с колбасой он нарезал на расстеленной газете. Выловив вилкой несколько огурцов, Головин аккуратно, не расплескав, наполнил стопки.
В нос ударило крепким сивушным духом, и Бальсар недовольно скривился.
- Ну, со знакомством, - Василий, как хозяин, выбрал самую щербатую стопку, руководствуясь правилом: всё лучшее - гостям. Не дожидаясь пока разберут остальные, он цокнул по очереди в обе стоящие стопки и лихо опрокинул свою в рот.
"А крепкая, зараза! Градусов шестьдесят, не меньше, - подумал он и захрустел огурцом, - Вот и пригодился дар Михаловны. Она - как знала".
Эрин подозрительно покосился на Василия и, взяв со стола ближайшую к себе стопку, осторожно втянул идущий от неё запах. Затем отчаянно: была, не была - одним глотком осушил её, подражая Василию. Некоторое время посидел с широко раззявленным ртом и торопливо зачавкал колбасой.
Василий ободряюще улыбнулся Бальсару: что же ты? давай!
Маг нехотя потянулся за последней стопкой, хлебнул из неё и - закашлялся. Из глаз его потекли слёзы и, жалея беднягу, Головин сунул ему в руку огурец:
- Что, не пошла? Да ты зажуй, зажуй… Не привык, видно, к самоделке. Но, извини, коньяков не держим-с, - в это старорежимное "с" Василий вложил приличный заряд ехидства, но цели не достиг: его явно не поняли, и никак не отреагировали на насмешку.
Прокашлявшийся и проплакавшийся маг хрипло выдавил:
- Что это такое? Что мы пьём?
- Водка. Домашняя водка. Самогон, в общем-то. Хватит притворяться, не с Луны же ты упал?! Повторим-ка, братцы: между первой и второй перерывчик небольшой! - Василий снова наполнил стопки, - Как говорят у нас на Украине - будьмо!
Эрин охотно чокнулся с Василием и Бальсаром и, уже не сомневаясь, спокойно проглотил свою порцию, закусив её огурцом.
Бальсар опасливо выцедил свою стопку, и в этот раз не закашлялся, а стал с аппетитом заедать хлебом с колбасой, временами покусывая хрусткий огурчик.
Василий выпил, не закусывая, и хмелем смыло остатки удивления и недовольства от чьей-то глупой шутки, поднявшей его среди ночи. Эти артисты уже начинали ему нравиться: в них чувствовалась скрытая сила, безудержная, дикая, но у Василия они больше не вызывали опаски. Он не чувствовал, не ощущал угрозы, и единственное, что по-прежнему создавало некоторое неудобство - это нахальное свечение Короны, преследующей зелёным лучом каждое его движение.
"Интересно, как они это сделали? Светит только на меня, будто я - меченый. Но никто ко мне не прикасался! Вот так фокус!"
- Бальсар, он не верит нам, - напомнил Эрин. - И ты еще не объяснил, в чём дело, зачем мы здесь.
- Да-да, конечно, - Бальсар поймал взгляд Василия, и тот отметил, что яркая голубизна глаз мага несколько потускнела, приобрела немного маслянистый оттенок, замутилась.
"Да ты уже захмелел, дедуля, - подумал Василий. - Да и я - тоже. Забористая, однако, штучка этот самогон…", - и, спохватившись, что Бальсар что-то ему сказал, переспросил:
- Что-что?
- Мы зовём тебя править, - повторил маг, - Вернее, не мы - тебя выбрала Корона, - Бальсар ткнул пальцем в зелёный лучик, - Ты - новый король Раттанара!
Василий расхохотался, и ему стало совсем легко.
"Вот она, вершина розыгрыша. Сначала убедят легковерного в правдивости происходящего, а потом, когда лопух поверит и нацепит эту корону, отовсюду выскочат довольные зрители с криком: "Сюрприз!" Только попали вы не в тот дом, ребята, и ничего у вас не выйдет. Поглядим, кто кого разыграет", - и Василий захохотал ещё громче, представив, как толпа шутников тщетно ждёт где-то времени своего выхода, и им никак не светит дружно прокричать свой "Сюрприз".
- Видишь, я же говорил, - Эрин печально кивнул на веселящегося Василия. - Покажи ему, что ты можешь. Если он не поверит - не примет Корону, и нам тогда не вернуться домой.
Бальсар задумался.
"Интересно, что же за трюк выкинет маг, чтобы я поверил в его басню?"
Тот неторопливо осматривал комнату, пытаясь сообразить, какое же доказательство правдивости своих слов он может предъявить Василию. Головин с интересом ждал Бальсаровых фокусов.
Блуждающий взгляд Бальсара остановился на зеркале: по диагонали из верхнего правого угла в левый нижний протянулась испещрённая сколами трещина.
- Давно ли треснуло стекло на твоём зеркале? - голос у мага уже поплыл - язык начинал цепляться за зубы и букву "р" он произносил нечётко, картавил.
- Я его другим и не помню, - отвечал Василий, радуясь своему чёткому и ровному произношению.
