Если вы когда-нибудь были королём, вам не трудно будет понять переживания Головина после коронации.

Он не чувствовал за собой бесконечного ряда коронованных предков и не имел, воспитанный однобоким советским обществом, ни малейшего понятия, каким должен быть король и в чём суть его непрерывной работы. Что коронованная особа не имеет ни выходных, ни отгулов, ни отпусков - это Василий понимал. В его представления жизнь короля ничем не отличалась от жизни арестанта, которому Судьба уготовила совершенно одинаковый результат, не зависимо от вида действий. Тот сидел, чем бы не занимался: ходил ли, лежал ли, бегал ли или работал. Король, точно так же, правил, что бы не вытворял по подсказке своей Фантазии, и избавиться от подобного однообразия теперь не имелось ни малейшей возможности. Только отречение, что было глупо само по себе сразу же после принятия Короны.

С новой силой на него навалились давешние страхи перед ответственностью за множество чужих жизней. Мысли о несостоятельности своей, как короля, страх последствий не для себя - для зависящих от него людей при неверных действиях его, Василия, ставшего Законом для окружающих, и ставшего над любыми законами - несколько портили радостный привкус от совершённого поступка.

Многолетнее уклонение от любого вида осложнений в жизни не дало Василию опыта, так необходимого сейчас - опыта лидера, опыта вожака, ведущего за собой массы людей.

Чтобы получить право вести людей, было крайне важно иметь ряд определённых качеств, которые влекли бы за ним людей добровольно, без применения силы. А были ли они у него? Имел ли он право сказать: "Делайте так-то, а так не делайте"? Имел ли он право вести людей за собой, когда сам не доверял себе, и, не имея твёрдых принципов, боялся проявлений собственной власти и её влияния на чужую жизнь?

Василий боролся с сомнениями, подавлял их в себе - не имело смысла портить нервы из-за не наступивших ещё событий. "Стал королём - и радуйся, - говорил он себе, - Дождись неприятностей, тогда и скули. Может, и обойдётся…"

А ещё он боролся с соблазном взглянуть на себя, теперь короля, и полюбоваться видом раттанарского монарха. Поглядеть хоть краешком глаза, как сидит на его голове эта Хрустальная Корона в блеске драгоценных камней.

Свежеоткоронованный Василий, не утерпев, двинулся к зеркалу, но не из тщеславия (откуда оно у юного короля?), а из любопытства. Тактичное отсутствие Бальсара и Эрина избавляло Головина от критических и насмешливых взглядов бесцеремонной парочки, миссию которой можно было считать выполненной: Гонец получил свободу, Эрин… Эрин пока не получил ничего, но проворный гном своего всё равно не упустит.

Исправленное магическим образом зеркало безропотно отразило королевскую особу в профиль, анфас, снова в профиль: Василий вертелся перед зеркалом, делая неутешительные выводы.

Если и было в его облике что-либо королевское, то это не он - Головин. Пузырь в Короне, что в профиль, что анфас. Рост метр семьдесят при ста двадцати килограммах веса. И нельзя с уверенностью утверждать, что всё это - мышцы. Легче с этим не согласиться.

" А на коне вид будет ещё хуже!"- Василий отвернулся от зеркала и снял Корону… Точнее, хотел снять… Попытался снять… Попробовал снять…

Корона прилипла, приклеилась, приросла, чёрт знает, что сделала, но не снималась, не сдёргивалась, не сбрасывалась, никак не отделялась от головы короля…

От неё шёл холодок куда-то в середину, внутрь головы. Казалось, что она перетекала, впитывалась, просачивалась сквозь черепную коробку, растворялась где-то в мозгу.

Василий запаниковал, но внешне не подал вида, стараясь разобраться в своих ощущениях. Под пальцами уже не чувствовалась твёрдость хрусталя, и нечто упругое подалось под нажимом пальцев, и руки коснулись головы: вот волосы, вот кожа лба… Но где же Корона?!

Несчастный король снова бросился к зеркалу и без особого труда отразился в нём: пузырь и сидящая на нём Хрустальная Корона были на месте, но кисти рук утопали в Короне, словно погруженные в воду. Василий опустил руки и, сглатывая слюну, пересчитал пальцы: один, два, три… девять!!! Девять!!!

Пересчитал вновь, в другую сторону: один, два, три… девять… НЕ ХВАТАЛО ДВУХ ФАЛАНГ УКАЗАТЕЛЬНОГО ПАЛЬЦА ПРАВОЙ РУКИ. Василия прошиб пот.

Покосившись в сторону второй комнаты, он убедился, что маг с гномом заняты своими делами.

" Что делать?! Что делать?! Что же мне делать?!"

Откуда-то снизу, от самых пяток, поднимался липкий страх. Тошнота подступила к горлу, а в груди зарождался жуткий крик - ещё немного, и он, растянув рот, вырвется наружу. Ох, и стыдно же будет!

Вновь лихорадочно пересчитав пальцы, и снова насчитав девять, он, наконец, догадался повернуть руки ладонями к себе - и увидел загнутый палец. Когда он его загнул и зачем - не помнил, но, облегчённо вздохнув и, улыбнувшись, не стал напрягать память.

Глядя в зеркало, провёл рукой по голове: всё верно, Корону он видел со всеми её камнями, но не чувствовал.

Ещё раз убедившись, что Бальсар с Эрином не смотрят, Василий низко нагнулся и потрусил головой. С головы ничего не упало. Потряс ещё раз - с тем же успехом…

Вот влип - и на улицу не выйдешь.

"Староват я для волшебных приключений. Неужели нельзя было кого помоложе сосватать в короли? На кой им старый пень в королях?"

Усевшись за стол, Василий загрустил. Приключения начались, а радоваться уже не хотелось. Пропала радость. Растаяла. Бесследно.

"- Теперь скажи: МЫ С ТОБОЙ ЕДИНЫ!"

"А это ещё откуда? Эрин с Бальсаром молча роются в своих вещах, я тоже молчу. Похоже, крыша едет: слышу голоса, ношу неснимаемую Корону, в друзья ко мне затесались один гном и один маг. Мой Соргон ждёт меня в Халявине. Интересно, чудеса лечатся или нет? "

"- Скажи: МЫ С ТОБОЙ ЕДИНЫ!"

"- Ага, разбежался. Брошу сейчас превращаться в короля и стану произносить всякую чушь. Фигушки. "

"- Скажи: МЫ С ТОБОЙ ЕДИНЫ! Без этого не будет полного слияния".

"- Какого ещё слияния? Чего с чем? Я уже вон слился - не могу Корону снять. И перестань говорить в моей голове: мне и так не по себе "

"- Не будет полного слияния с Короной!"

"- Куда уж полней! А ты кто?"

"- Корона. После слияния наши памяти объединятся. Ты узнаешь всё, что хранится в памяти Короны, всё, что знали твои предшественники - раттанарские короли. Их память станет твоей. Произнеси Формулу".

"- Сколько их было, этих королей?"

"- Пятнадцать. "

"- Их память за время правления или с детства? "

"- С рождения".

"- И каждый прожил лет по восемьдесят. Это же тысяча двести лет чужих воспоминаний! Я, со своими почти пятидесятью, просто затеряюсь среди них. И никогда себя не найду. Не будет тебе слияния!"

"- Слияние должно быть. У всех было".

"- А у меня - не будет!"

"- По другому нельзя!"

"- Можно! Если бы это было обязательно - мне не нужно было бы произносить Формулу. Значит, это - на моё усмотрение. Я против слияния своей памяти с твоей. Не хочу потерять индивидуальность среди пятнадцати своих предшественников. Тебя принесли в другой мир, значит, моё отличие от любого жителя Соргона имеет особую ценность, и я сделаю всё, чтобы его не утратить среди чужих воспоминаний. Я хочу сохранить себя таким, как есть! Тебе ясно? "

"- Я не могу выполнять свою задачу без слияния".

"- А что входит в твою задачу?"

"- Передать новому королю опыт и знания, умения и навыки тех, кто правил до него: это и науки, и этикет, и законы Раттанара, и боевое мастерство. А также следить за здоровьем короля, его безопасностью и физическим состоянием".

"- Какие у тебя полезные функции. Но я думаю, что всё это можно будет делать и без слияния. Придумаем что-нибудь. А теперь скажи, как тебя снять?"

"- Ни один из королей не снимал Короны, пока был жив".

"- Спасибо за радостную весть. Не могу же я ходить по Чернигову в Короне - здесь это не принято. Короны позволяют носить только пациентам психбольницы, да и те не из хрусталя и без драгоценных камней. Я думаю, что и в Соргоне понадобится иногда скрываться, а как спрячешься с такой радугой на голове? Я сейчас могу прятаться только среди других королей - а в Соргоне их явно не хватает. Кстати, куда делось твёрдое тело Короны?"