- Дай посмотреть. Да что ты его на пол поставил - неси на стол. Тут же удобнее.
- Василий, кто такой - прибалт? - Эрин переставил самовар перед Бальсаром, - Это что-нибудь обидное? Или смешное?
Василий еле сдержал улыбку:
- А где ты слышал?
- Меня Михаловна назвала, когда я имя сказал…
- Если бы тебя назвали феззаранцем или тордосанцем, ты бы обиделся?
- Нет, но удивился бы. Я - гном, а не феззаранец. И не тордосанец.
- Прибалты - народы, живущие на берегу Балтийского моря. Ничего обидного в этом нет, и доказывать, что ты - гном, а не прибалт, не стоит: всё равно тебе никто не поверит…
- Опять ты меня опекаешь, будто я - маленький ребёнок, а вокруг - только одни враги! Этого не говори, туда не ходи, того не делай! Я - Эрин, сын Орина, из рода кузнецов и воинов, и сам - глава этого рода, уже давно взрослый…
- А краник где? - перебил разошедшегося гнома Бальсар, - Краник-то ты принёс?
Эрин замолк и, порывшись под кольчугой, протянул магу самоварный краник:
- И ты туда же! На, держи!, - возмущённый до глубины души, Эрин ушёл к своим сокровищам в сарае, не преминув хлопнуть дверью: в окнах задребезжали стёкла, охотно поддержанные холодильником.
- Ну-ну! - Василий покачал головой, - Ну-ну!
- Я же говорил, что гномы - очень самолюбивы.
- И чем же я задел самолюбие этого соргонского прибалта?
- Не ты, я думаю, а твоя соседка. Она навязала ему работу, которую Эрину не выполнить без любимой кузницы. Он страдает оттого, что вынужден обращаться за помощью…
- Мог бы и отказаться.
- И тем самым признать, что есть работа, которая ему не по силам? Скорее всего, пообещал раньше, чем увидел, в чём дело. Что ж, поддержим репутацию соргонских кузнецов, - маг приставил краник к нужному месту, и Василию пришлось встать и обойти стол, чтобы видеть.
Уже знакомые голубые искорки засверкали между краником и корпусом самовара, растягивая - иначе и не скажешь - кончик краника по изъеденному коррозией месту пайки, соединяя краник в единое целое с самоваром.
Краник стал немного короче, но слился-таки с металлом корпуса: Василий придирчиво осмотрел место соединения, потрогал пальцами и отошёл, не найдя к чему придраться. Бальсар терпеливо ждал, пока Василий удовлетворит своё любопытство.
- Что-нибудь не так? Скажи, я исправлю.
- Всё в порядке. А краник не отвалится снова?
- Исключено, Василий. Теперь заделаю трещину и выровняю вмятины, - Бальсар взял самовар за круглые бока, - Это тоже должно получиться.
Самовар окутался голубым светом, более густым - почти до синевы - на смятых и вдавленных местах. Трещина скрылась в искристом облаке, но Василий на неё не смотрел - его внимание привлекли вмятины, которые выпучивались, выгибались наружу, восстанавливая прежнюю форму самовара. Округлость корпуса на прежде помятых боках вызывала желание проверить рукой - не иллюзия ли? Что Василий и сделал, едва маг отпустил самовар и откинулся на спинку стула. Рука подтвердила, что глаза не обманывают: самовар был, как новый, если не считать старческую зелень на медной его поверхности.
Бальсар понял не заданный Василием вопрос:
- Эрин потом отполирует - всё-таки, это его заказ, а не мой.
- Тебе бы автомобили рихтовать… Цены бы не было…
Бальсар промолчал: слово "рихтовать" он не понял, но спрашивать постеснялся. После вчерашних претензий на умственное превосходство не хотелось попадать в смешное положение, задавая вопросы. Может, потом, сам как-нибудь разберётся.
4.
- А если предположить, что один из Верховных служителей объединился с недовольными баронами? Такая схема возможна? - Василий вернулся к прерванному ремонтом самовара разговору после похода в магазин. Обе трёхлитровые банки Михаловны (из-под самогона и огурцов) были наполнены янтарным напитком, пробу с которого пришёл снимать и всё ещё недовольный гном. Но обиды - обидами, а пиво - пивом.
К пиву Василий принёс солёных орешков, и все трое, усевшись за стол, не торопясь, получали удовольствие.
- Наше пиво погуще будет, но и это вполне… Да, вполне…, - Эрин так и не сказал: что вполне, так как мелкими глоточками цедил пиво из стакана, прислушиваясь, как пиво смывает во рту соленый привкус орешка.
Бальсар ответил Василию не сразу. Он допил пиво, слизнул пену с усов, и только после этого сказал:
- Предполагать можно что угодно. Но я не могу ни подтвердить твои предположения, ни опровергнуть их. Я сомневаюсь в подобном объединении, но исключить эту версию совсем… Не знаю, Василий, не знаю.
- Что там знать, Бальсар! Бароны способны на что угодно - тебе ли сомневаться? А служители Храмов жадны и завистливы, как и все, живущие за чужой счёт. Верховные не станут вредить королям - им всё равно не занять трон. А вот служки - те будут рваться к месту Верховного… Если такой объединится с бароном, мечтающим стать королём… Разве не может быть такого?
- Служка бесполезен - у него слишком мало возможностей, - Бальсар снова налил себе пива, - Это должен быть служитель высокого ранга, на уровне королевства. Тот, которому до Верховного - один шаг. Да и барон должен быть не из последних. Тогда я соглашусь, что - может быть. Они в любом королевстве найдут союзника из желающих занять трон. Но как сохранить в тайне заговор такого масштаба?
- Если не прятаться, не готовить убийство короля внутри королевства, не посвящать своих сторонников в детали, - Василий, кажется, нашёл простое решение, - а готовить их только к взятию власти в свои руки, когда трон освободится, и не останется ни короля, ни Короны… В этом случае и заговора-то нет. Была власть - и пропала. Как же без власти жить? Тут и приходит человек, у которого всё готово как раз на этот случай. Человек, ни в чём не замешанный, никого не убивший, всего лишь помогающий сохранить порядок и спокойствие в королевстве. Тогда Совет Королей - единственная возможность освободить все троны разом, и знают об этом, и участвуют в покушении всего несколько человек. Они ни с кем своих планов не обсуждают, и узнать об их существовании можно только случайно. По-моему, произошло нечто подобное.
- С такими возможностями нет смысла бороться за власть в одном королевстве, - Эрин взялся за полировку самовара. Достав из ранца кусочек замши, он уселся на пол, поставив самовар между ног, - Тот, кто задумал и осуществил такой план, должен хотеть весь Соргон, не меньше. А опустевшие троны займут его слуги. Он не даст им всей полноты власти и имеет достаточно сил, чтобы держать новых королей в повиновении…
- Верно, Эрин. Лысые! Вот та сила, которая должна удержать в повиновении не только нового короля, но и всё королевство. Точно, лысые!
- О ком ты, Бальсар?
- Постоялый двор атаковали лысые оборванцы. Очень странное войско. Не было ни команд, ни криков ярости или боли. Они дрались молча и не отступили…
- Вы же отбили первую атаку?
- Можно и так сказать. Первая атака кончилась, когда кончились лысые. Мы просто перебили их всех. Потом, когда подбирали раненых и убитых раттанарцев, среди лысых не нашли ни одного раненого, только мертвецы. На них не было доспехов. Почти ни на ком не было. По одежде, по тем обрывкам, которые можно было опознать, среди них были и лакеи, и крестьяне. Даже один служитель Лешего был. В обносках сутаны. Король Фирсофф ещё сказал, что это пропавшие бесследно люди. Но на людей они уже мало походили: тела истощены, лица измучены. И ни на ком - ни одного волоска. Ни бровей, ни ресниц. Смотреть на них было жутко, и первой атакой они уполовинили наш отряд. А Паджеро, наверняка, взял в Аквиннар лучших солдат.
- Ты не рассказывал о лысых, - гном укорил Бальсара, мерно водя по начинающему желтеть боку самовара кусочком замши, - Когда ты выбежал на мой костёр, за тобой гнались вполне нормальные солдаты. Я не видел ни одного лысого среди тех, с кем дрался.
- Да я и сам как-то не видел разницы между погоней и теми, кто атаковал "Голову лося". Постоялый двор, то есть. Не сообразил я как-то. Я всё-таки маг, а не воин.
