Иокаст, истинный спартанец до мозга костей. Истинный мужчина до кончиков ногтей. Истинный любовник до жара во всем теле. Возбудить одним лишь хищным взглядом. Подарить наслаждение одним лишь жарким прикосновением. Выразить все свои чувства в одном лишь поцелуе… Не было между ними ни капли нежности. Зато было море безумной страсти.

Но за что Ладон уважал его больше всего, так это за то, что эта самая безумная страсть не помешала Иокасту исполнить свой долг перед родиной. Его рука не дрогнула, когда он вонзил меч в бледную грудь своего любовника. Он не отвел взгляда, когда смотрел в потрясенные золотые глаза. И на устах его играла светлая улыбка. Нет, не жестокости. Сейчас, через много-много лет, Ладон думал, что может быть, таким образом, Иокаст прощался с ним? Жаркие ночи, полные свирепого неугасимого огня, поцелуи-укусы, ритмичные вторжения в потные разгоряченные тела… Ничто не остановило суровую руку спартанского мужа. Он был тверд, как кремень. И в то же время, Ладон нисколько не сомневался, что Иокаст любил его. По-своему.

Воля. Сила. Дух. Выносливость. Грация. Ловкость. Изящность. Танец души, танец страсти. Все это воплощал в себе этот божественный восхитительный смертный…

И наверное, Ладон втайне позволил признаться в этом самому себе, воля Иокаста была куда сильнее его собственной. Ведь он бы не смог. Не сумел бы вот так с улыбкой убить любимого человека. Иокаст не был убийцей. Но он был патриотом. Ладон даже понял и принял причины, побудившие его смертного любовника убить его. Так была устроена психология спартанских жителей. Любая опасность, даже потенциальная угроза, и уж тем более морской дракон, должна быть уничтожена. Любой ценой.

Ладон не знал, какую цену заплатил Иокаст. Много лет не знал. А сейчас он понял.

Он не удивился бы, если бы узнал, что Иокаст нарвался на меч в горячей битве. Сознательно искал смерти. Иокаст был справедлив. Он забрал жизнь своего возлюбленного. И отдал взамен свою. Почти двести лет прошло. Ладон ничего и никогда больше не слышал о нем. Но он был твердо уверен, что Иокаст погиб славной смертью. И знал так же, что ни он сам, ни его смертный возлюбленный, ни о чем не сожалели. Ни в жизни. Ни после смерти.

Такова была первая любовь морского дракона. Если чудовище влюбляется… То влюбляется в истинного героя.

Естественно, люди сложили легенды о том, чего не видели собственными глазами, приукрашивая лишними подробностями, перевирая на свой лад.

Но Ладона уже ничто не волновало. Он удалился на уединенный остров, стал отшельником, сделал вывод из своих сумбурных беспорядочных приключений. И познал истинную мудрость во всем ее воплощении. Рано или поздно все драконы открывают ее в себе. И Ладон открыл тоже.

Вот она: люди коварны, хитры, жестоки и беспощадны. Но в той же мере они великодушны, щедры и сильны духом. Хоть и встречается среди них такой человек один на миллион. Но Ладон нашел этого единственного. Иокаст принадлежал ему короткий промежуток времени, ведь несколько лет – ничто для бессмертного существа.

Ему хватило этой истины на всю жизнь. И больше он рисковать не желал. Если бы все не обернулось так, то Иокаст бы засосал его, погубил, втянул в себя. И после его смерти, нашел бы способ умертвить себя и сам дракон.

Иокаст – его темное прошлое. Его «я», канувшее в Лету ¹.

А сейчас…

Ладон с нежностью посмотрел на красивое личико юноши, лежавшего рядом, утомленного бурным сексом. Иокаст мог выдерживать его сутки напролет. С Келея хватало одного-единственного раза. Он был такой нежный, такой наивный, такой милый, сладкий и хрупкий, его цветок с Сифноса. Истинное сокровище, которое надо оберегать, холить, лелеять, защищать и дарить тепло и ласку. Чтобы он расцвел, чтобы испускал дивный аромат любви, чтобы цвел вечно под неусыпной заботой и оком морского дракона. Если Иокаст вызывал у него жгучую страсть и безумие, то Келей – столь же жгучую нежность и желание защитить.

- Мое… сокровище… - прошептал дракон тихо, коснувшись губами светлого лба юноши.

Комментарий к Глава 35

**¹ Ле́та** (греч. Λήθη, «забвение») — в древнегреческой мифологии источник и одна из рек в подземном царстве Аида, река «Забвения».

========== Глава 36 ==========

Однажды на рассвете Ладон снова ушел в море, оставив Келея ждать его на берегу. Юноша посидел немного и решил пока найти апельсины. Он углубился в лесную чащу, в поисках апельсинового дерева и сам не заметил, как снова набрел на Источник Тайных Желаний. По губам его скользнула лукавая улыбка. Вот как. Он уже знает свои тайные желания. И почти все они сбылись. Почти. Да, Ладон все еще не сказал ему, что любит. Но это было уже и не важно. Келей и сам знал, что никуда дракон от него теперь не денется. С той же загадочной улыбкой он подошел к роднику. Интересно, остались ли у него еще какие-нибудь тайные желания? Вроде бы, все, чего он хотел, уже сбылось…

- Алтея! – звонко позвал он.

К его удивлению наяда не отозвалась ни с первого, ни со второго раза.

- Алтея, это я, Келей, - снова позвал юноша. – Отзовись же!

Ни звука в ответ. Ни плеска.

Келей сел на камни и заглянул в хрустально-чистую воду. Его отражение смотрело на него из воды. Он протянул руку и легонько коснулся ее поверхности кончиком пальца. Тут же вода словно вспыхнула. Глаза юноши невольно расширились.

- Что… что это? – пробормотал он.

Вода пошла рябью. А потом заполыхала, от нее пошел жар. Келею казалось, что его лицо обожжено, но жар был лишь картинкой в воде. Постепенно он сумел различить очертания города. Словно он был сверху. Видно было суда с черными парусами, причалившие к пристани. К родной пристани… Сифнос выглядел значительно лучше, чем когда он видел его в последний раз. Все цвело, зеленело и пестрело. Город стал более оживленным… Но если приглядеться внимательнее… У Келея помутилось в глазах. По улицам его бегали люди, повсюду раздавались крики скорби и ужаса. Некоторые дома были объяты огнем. Всюду, куда ни посмотри, он мог увидеть каких-то воинов с кривыми саблями. А вот и дворец. Его дом. Его мать сидела на полу, подле трона в главном зале. А на троне его отчима восседал какой-то свирепый огромный мужчина в одних лишь черных шароварах с перекрещенными на груди кожаными ремнями. Лицо Лавритионы было скорбным и печальным. На прекрасном лице можно было отчетливо разглядеть морщины. Она словно постарела…

Юноша облизнул враз пересохшие губы.

- Мама… - пробормотал он потрясенно.

На его глазах воин схватил его мать за волосы и отшвырнул по ступенькам на пол. Глаза Келея гневно расширились. Он вскочил, тяжело и бурно дыша. Его губы поджались, а ладони сжались в кулаки. Он не сразу почувствовал на своих плечах руки Ладона.

Дракон развернул его лицом к себе, поджав губы. Видно было, что он не доволен тем, что Келей ушел с берега без предупреждения.

- Ладон… - растерянно пробормотал юноша, виновато опуская взгляд, но тут же отвернулся к источнику, упершись руками в камни и наклонившись над водой.

Ладон подошел ближе и взглянул на поверхность воды через его плечо.

- Ты видишь это? – прошептал Келей. – Это правда?

Ладон молчал долго. Целую вечность.

- Правда? – с нажимом переспросил Келей.

Ему вспомнились слова Ладона о том, что если он хочет увериться в его обещании угомонить Посейдона, то ему только нужно посмотреть в Источник Тайных Желаний.

В ответ кивок. Неохотный. Вынужденный.

- Ты знал?

Легкое качание головой. Едва заметное. Ладон отошел на несколько шагов и скрестил руки на груди, прислонившись к стволу дерева и отвернувшись. Губы его были поджаты.

Келей снова уставился на источник, но тот уже потух. Волшебная вода молчала. Устало упав на землю, он прислонился спиной к камням и прикрыл глаза ладонью. Что же делать? Он растерянно покачал головой. Как это могло произойти… На Сифнос никто и никогда не нападал, ведь это было маленькое мирное островное государство, правда, немного удаленное от континента…