Ожидание Настанет день и час вселенских слёз, Всемирного прощанья и прощенья! Тот час не пробил – ветер не донёс Ни снежных бурь, ни хорового пенья. И вновь уносит быстрый самолёт Твое нерасплескавшееся горе Туда, где даже память не живёт, За дальний горизонт – седьмое море. Без названия
Памяти Николая Николаевича Тарновского 1 декабря 2014 года Сегодня жгут сандаловые свечи, И колокол звонит за упокой; Устали Вы – душа, расправив плечи, Взлетела над холодною землей. Взлетели Ваши скорби и печали И растворились в дымке над Невой, И всё, о чём так долго Вы молчали, Зарницей полыхнуло огневой. И Ваша жизнь, как долгая дорога, Закончилась на суетной земле, Кого вверху Вы увидали – Бога? Кого оставили внизу – в кромешной мгле? Опалены любовью, безутешны, Безмолвны перед тяжестью потерь, Как Вы неистовы! Как все земляне, грешны, Мы с Вами в вечность приоткрыли дверь. Сороковины Вы ждете – вот войдет, Ключом откроет дверь он, Откашлявшись, пальто повесит на крючок, А вы опять в делах, В готовке, в телефонных Разборках, в суете, и на вопрос – молчок! Он бодро вам кивнет, Пошаркает в прихожей, Про толчею в метро посетует слегка. А в кухню как зайдет, Вы женушкой пригожей Объявите меню – с печи окорока! Поужинаете, наговоритесь вдоволь О детях, о стране, об истинном пути, Где ж яблоку упасть? И вместе, и поодаль, Такую жизнь прожить – не поле перейти. Не поле перейти… И странно так повеет Из запертой двери невпущенный сквозняк. Он больше не придет, Но сердце ждёт и верит, Что он ещё в пути, ведь без него – никак. Космическое Над океаном Тихим бушуют ветры, По океану Тихому бродят штормы, А я в отчаянии рву веточку вербы, Несу на алтарь богам, которых не помню. Несу на алтарь богам, в которых не верю, Но знаю, что в пространстве двух полушарий Над спящим тобой в ночи отворятся двери Пяти миллионов лет любви и печали. В пяти миллионах лет голубых рассветов, В пяти миллионах лет багровых закатов Есть наши девять с кусочком – жалкая лепта! Но кто-то и наши годы вспомнит когда-то. И так же, как я, вглядится в тусклое небо, Откуда ветры рвутся в седое море, И скажет: «Не надо мне ни зрелищ, ни хлеба, Мне лишь бы не потерять Его на просторе». Песня ожидания Я тебя на поезд провожу, Ты уедешь за седьмое море, Разлетишься птицей на просторе, Вслед тебе глаза все прогляжу. Я останусь в чуждой стороне, Здесь с тобой она была роднее, Небо выше, почки зеленее И пейзаж мечтательней в окне. Был мой взгляд упрямей и смелей, Губы ярче, может быть моложе? Паутинкой на усталой коже Ляжет тень от замкнутых дверей. Буду я с будильником-котом Ждать весны неспешного прихода И того заветного восхода, Что тебя вернёт в остывший дом. Танго без тебя Сегодня пусто в доме без тебя, Аврал в душе и нет рукам приюта – Хватаются они то за компьютер, То воду льют в цветы, их не любя. Еду готовят, потому что надо есть, Занять пространство вечера под ужин, Хоть по-хорошему он никому не нужен, Ну, разве что предлог за стол присесть. Ну, а ногам неймется танцевать, Чтоб в опьянении сладостного вальса Мне снова этот милый трюк удался – Кого-то, как тебя, к груди прижать. Разговор Вальтера с Христом В иных широтах злая зима без снега, В его созвездии – лето и красота, Худой старик – дитя золотого века – Сегодня ночью Вальтер встретил Христа. Христос сказал ему: «Здравствуй, мой добрый Вальтер! В меня не верил ты, но достойно жил, Не накопил добра, не тужил про завтра, Лишь пса-бродягу только и приручил. Ты пил свой мате [3], песо едва хватало, Гонял мопед, как уличный мальчуган, Соседи вдруг поймут, что тебя не стало, Но раньше всех – бездомных весёлый клан. Залезут в дом, как пчёлы в забытый улей, Растащат утварь всю по своим углам, И пса заберут, и книги, но ты не думай, Всего дороже мне разоренный храм. Всего милее мне глаза, что незрячи, Уста немые…..сердце пусть говорит На языке, понятном последней кляче, И это Слово смерть твою победит». Внутренний человек Вы правы, что я внутренний человек, Я человек в футляре старинной кожи – Не русских, а татаро-монгольских вех – И мне дано их летопись подытожить. Везде слегка чужая – особняком Стою, взирая с плоскости поколений, Так предок мой стоял со своим конем, Устав от битв, скитаний и разорений. Я презираю глупость, как он молву, Знакомы нам и удаль, и озаренья; Он воевал и скриптов слагал канву, Я между делом правлю стихотворенья. Как и его, лиха моя голова, И хорошо, что вам до поры не видно… Пока, как из ножен сталь, не блеснут слова, Пока, как из раны кровь, не польются рифмы. вернутьсяКрепкий зеленый чай – традиционный напиток в Уругвае и Аргентине. |
