Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава двенадцатая

Взгляд Маттео был прикован к шествовавшей по рынку Кассии, царственной и устрашающей не менее любой женщины, когда-либо носившей корону. Их короткая встреча ошеломила его настолько, что впервые в жизни он не мог подобрать слова.

— Ты глазеешь как рыба на крючке, — прозвучал у его локтя глубокий альт.

Голос был Кассии. Маттео подпрыгнул, в шоке от противоречащих друг другу свидетельств зрения и слуха. К следующему удару сердца он сообразил, кому принадлежат слова, и развернулся к ходячему бедствию в лице Тзигоны. Он с изумлением обнаружил, что девушка смотрит на него с выражением откровенного самодовольства.

— Легче легкого вышло, — объявила она радостно. — Всего-то и потребовалось, упомянуть вблизи Кассии что ты и этот Франдо планируете публичные дебаты, и она тут как тут. Ну как, получилось из этого что-нибудь?

— Можно сказать и так, — кратко ответил он. Тзигона нахмурилась, и ткнула ему в руки небольшой мешок.

— Можешь поносить для меня. Это поможет тебе вернуть репутацию вежливого и правильного джордайна.

Отсутствующе, Маттео взял мешок и перекинул его через плечо.

— Ты не представляешь, что натворила, верно?

— Вовсе нет. Я привлекла к тебе внимание Кассии. И снова — не стоит благодарности.

Маттео возвел очи горе.

— Снова, я от всей души солидарен.

В ответ ему достался подозрительный взгляд.

— Ты не кажешься довольным. Должна заметить, тебе нелегко отплатить. Но я знаю что нужно — от этого-то даже ты не откажешься.

Она двинулась сквозь толпу, скользя меж ордами покупателей и уличных артистов, уверенно пробираясь к неведомой цели. Маттео шел следом, мысленно ужасаясь новым бедам, которые может навлечь ее следующий акт "помощи".

Миновав рынок, они вышли на небольшую боковую улицу, обрамленную прилавками и шелковыми тентами, выкрашенными во все цвета радуги. Послеполуденное солнце просвечивало сквозь деревья, затенявшие улицу, даря драгоценную тень искавшим обеда.

Шепотки разговоров и вкусные ароматы вились в воздухе. Тзигона остановилась под алым пологом, глубоко вдохнула, разглядывая ряды свежей выпечки, выложенной на Т-образной подставке. Еще несколько пирожков жарились в пузырящемся масле, быстро становясь пышными, коричневатыми и чудесно пахнущими, каким и должен быть выпекаемый сладкий хлеб. Пекарь опускал очередную партию в истолченный сахар, смешанный с редкими специями: гвоздикой, кардамоном, мускатом. Похлопав по карманам, Тзигона извлекла несколько клинообразных кусочков электрума, использовавшихся в качестве мелкой монеты.

— Две палаческих петли, — попросила она булочника, указывая на длинные хлебцы с петлей на конце. — И пожалуйста, окуните их еще раз в пряности. Пусть будет послаще.

Когда она предложила одно припудренное лакомство Маттео, тот мотнул головой, указав на днище котла, раскаленное до красноты без всякого костра.

— Булки приготовлены с помощью магии, — объяснил он. — Джордайни такое запрещено.

Тзигона застыла на миг, уставившись на него, потом пожала плечами и с энтузиазмом впилась в сладкую выпечку.

— Вкус от этого не хуже. Но ничего, не пропадет. Я достаточно голодна, чтобы справиться с двумя, — заверила она. — Что с тобой делать? Давай пройдемся и найдем что-нибудь, подходящее для тебя.

Он скинул мешок с плеча.

— Не нужно, да и времени нет. Мне полагается вернуться на виллу патрона до заката, а необходимо еще доставить сообщение Прокопио.

Ухмыльнувшись, Тзигона игриво ткнула его в бок.

— Ага! Так ты не настолько подпортил себе карьеру, как стонал.

Маттео вздохнул, и облокотился на широкий серебристый ствол одного из могучих деревьев, затенявших аллею.

— Испорчу, как только лорд Прокопио узнает о брошенном Франдо вызове.

— С чего ему волноваться? Франдо идиот, даже по стандартам джордайни. Я встречала ослов, которые с легкостью одолеют его в дебатах.

— Пусть так, но он советник мага Ксавьерлин. Вызов между советниками отражается на их патронах. На текущий момент у Прокопио нет желания побеждать Ксавьерлин, но и проигрыш он тоже не может себе позволить.

Тзигона умудрено кивнула.

— Ага. Он сделал большую ставку на каждого боевого петуха. Так он в любом случае не сильно проиграет, но если у него нет свободных денег, это может оказаться неудобным.

Замечание возмутило его, как и сравнение между дебатами джордайни и вульгарным занятием вроде петушиных боев.

— Деньги тут абсолютно ни при чем! Дело в политике. Ксавьерлин — Верховный Старейшина Халараха. Для Прокопио бросить ей вызов равносильно объявить на весь свет о своих притязаниях на ее пост. В настоящее время он не может позволить себе выглядеть слишком амбициозным.

Очередное пожатие плечами продемонстрировало, что Тзигону все это не слишком волнует.

— Что сказала Кассия?

— Кажется, она собирается порекомендовать меня королеве Беатрикс, — буркнул Маттео. Тзигона просияла.

— Так все чудесно, верно? Станешь королевским советником.

— Ничего хорошего, если это означает отправиться во дворец опозоренным, единственно дабы избавить нынешнего патрона от хлопот.

— После того, как ты очутился на месте, какая разница, скакал ли ты на коне или муле? — заметила она. — Когда путешествие окончено, оно быстро забывается.

Пришлось признать, что в этом есть некая практичность.

— Я начинаю понимать логику твоих аргументов, — сообщил Маттео, и вздохнул. — И это меня тревожит.

Весело рассмеявшись, девушка взяла его под руку и заставила шагать помедленнее.

— Разве я не говорила, что со временем ты ко мне привыкнешь?

— По этому поводу нам нужно поговорить, — медленно проговорил он. — Не могу отрицать, мне приятна твоя компания, я часто вспоминал о тебе с нашей последней встречи. Поверь, я вовсе не хочу нанести обиду, но должен настоять, чтобы ты прекратила вмешиваться в мои дела.

Замерев на месте, Тзигона уставилась на него.

— Вмешиваться!

Настолько ошеломленной она выглядела, что Маттео почувствовал себя обязанным прояснить мысль.

— Лезть без спросу. Или заниматься, если тебе такой термин больше по вкусу. Последний пример — твое представление на Площади Древ.

53
{"b":"58145","o":1}