Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Самойлов Давид СамойловичАлександрова Эмилия Борисовна
Николаевская Елена Матвеевна
Петровых Мария Сергеевна
Озеров Лев Адольфович
Адмони Владимир Григорьевич
Тарковский Арсений Александрович
Нейман Юлия Моисеевна
Хелемский Яков Александрович
Исаакян Аветик Саакович
Капутикян Сильва Барунаковна
Маркарян Маро Егишевна
Левин Григорий Михайлович
Сагиян Амо
 > Черта горизонта: Стихи и переводы. Воспоминания о Марии Петровых > Стр.27
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
26
27
28
...
75

Армянское зодчество

Памяти архитектора Т. Тораманяна

Осень, осень… брожу по родимым полям.
Свежий снег, синевой отливая, блестит
На плечах Арарата. Как солнечно там!
А внизу бьется ветер, упрям и сердит,
Неподатливый тополь сгибая, как лук
Гайка-праотца. Холод, безлюдье вокруг,
Но в моем одиночестве я не один,
Предо мною былое в обличье руин.
Здесь, бушуя, неслись ураганы времен
И оставили нам лишь обломки колонн.
Храмы нашей страны! Вы в жестоких веках
Возвышались над жизнью, сожженной дотла.
Этим стенам неведом был трепетный страх,
Солнце ярче сияло, глядясь в купола.
О, как верил народ мой страдающий вам!
В скорби светел душою и сердцем высок,
Видел он, припадая к замшелым камням,
В славе прошлого — будущей славы залог.
Величавые стены и своды! Вы с ним
Говорили на тайном наречье своем
Словом правды и доблести вечно живым
И гармонии чистой простым языком.
Очевидцы великие славы былой,
Созидающей силы, высокой мечты!..
Как сердца охраняла от участи злой
Неприступною крепостью власть красоты!
В этих сводах узорчатых видел народ
Воплощенье высоких стремлений своих.
В этих стенах бессмертная сила живет
Сокровенных мечтаний и дум дорогих.
В смертной битве не дрогнул мой добрый народ.
Вырос он и окреп в этой гордой тиши
И свободной отчизне любя отдает
Все богатства своей вдохновенной души.

Ваан Терьян (1885–1920)

«Был нелегким путь и далеким кров…»

Был нелегким путь и далеким кров.
Я прилег вздремнуть на траве ночной
И уснул, и вдруг — чей-то нежный зов…
Неизвестный друг говорит со мной.
Пробудился я, счастьем обожжен.
Скорби не тая, плачет ветерок.
Ни души кругом, тьма со всех сторон,
На пути моем вновь я одинок…

«Хвала вносившим в сумрак тюрем…»

Хвала вносившим в сумрак тюрем
Живой души высокий свет!
Они, верны бесстрашным бурям,
Молчали палачам в ответ.
Хвала страдавшим величаво,
Хранившим веру в свой народ,
Имевшим мужество и право,
Идя на смерть, смотреть вперед.
Благословенье им и слава!

На каторге

Безмолвная ночь. Не светит луна,
Лишь мертвенный снег сверкает кругом…
«Ручьями шумя, возникни, весна!
Победно греми, раскованный гром!»
Бездушная ночь. Бессветная высь.
А кто-то глядит с тревогой во тьму,
А кто-то зовет: «Рассвет, разгорись!..»
И цепи звенят, и тяжко ему.
Бескрайная ночь. Угрюмая хмурь.
Томятся поля, во тьме онемев.
Взметнитесь, мечи карающих бурь!
Грозой разразись, заждавшийся гнев!

«Мне в этих памятных местах…»

Мне в этих памятных местах
Так ощутима ты!
Знакомый сад заглох, зачах,
Не политы цветы.
Закрыты ставни на замок,
Но мне, как прежде, рад
Заветный сад… О, как я мог
Войти в тот самый сад!
Тот самый и совсем иной —
Он пуст, затоптан, гол.
И он, как я, одной тобой
Дышал, и жил, и цвел…

«Когда неизъяснимо и глубоко…»

Когда неизъяснимо и глубоко
Встревожена порой душа твоя, —
Знай, в этот миг мне горько, одиноко,
В смятении ночном теряюсь я.
Когда тебе в сердечном непокое
Почудится неведомый напев, —
Знай, это я тебя зову с тоскою,
Рыдаю и зову, осиротев.
Глазами золотистыми твоими,
Мне чудится, я озарен порой,
В ночи дневной единственное имя
Внезапно разгорается зарей.

Октябрю

Прочь, осень с тоской беззвучного плача!
Привет мой тебе, разгневанный гром!
Привет мой борьбе, звенящей мечом,
Могучей, как свет, как солнце горячей!
Расстанься, душа, с бессветною хмурью,
Чтоб вольная песнь пылала в груди.
От зорких зарниц светло впереди.
Привет мой тебе, великая буря!

Наири Зарьян (1900–1969)

Тиран и поэт

1
Жил некогда царь, владыка владык.
Свирепый тиран, одетый в парчу.
Богат, и могуч, и славой велик,
Вдруг вздумал он: «Стать поэтом хочу».
Газели писал, вставая чуть свет.
Любовь прославлял двустишьями он.
Тиран приказал, чтоб лучший поэт
Немедленно был к нему приведен.
«Вот, мастер, взгляни на эту газель, —
Сказал ему царь, собою гордясь, —
Искусством стиха владею вполне ль?
Раздумий моих понятна ли связь?»
Поэт прочитал творенье царя,
И кротко сказал тирану поэт:
«Пусть слава твоя, как солнце горя,
Сияет в лучах великих побед!
Завидуют, царь, подобной судьбе.
Всех недругов ты осилил давно.
Полмира — твои. Но, царь мой, тебе
Искусством стиха владеть не дано».
Тиран закричал: «Прощенья проси!
Завистник, ты мнишь свое волшебство,
Свой дар лишь тебе открыл Фирдуси?!
Эй, слуги мои, — в темницу его!»
27
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"581160","o":1}