«Мда-а, Картер будет припоминать мне об этом всю оставшуюся жизнь… о, боги, Картер!».

Сейди, должно быть, подумала о том же. Она закричала.

Пламя выжгло все поле, мокрая грязь застыла и покрылась трещинами. Туман и магические огоньки исчезли. Мой новый меч превратился в дымящийся кусок бронзы. Покрытый волдырями Картер лежал на прежнем месте, от него подымались завитки дыма. Его лицо было красным, а волосы обуглились.

Я затаил дыхание и приготовился к худшему, когда он еле-еле шевельнул пальцами и выдал нечто похожее на: «Га-ах!». Мои легкие снова наполнились воздухом.

— Слава богам, — выдохнула Аннабет.

Сетне смахнул пепел со своего пурпурного плаща.

— Можешь благодарить богов, пока у тебя есть такая возможность. Еще пара минут и мое заклинание активируется. И тогда ничто меня не остановит. Перси, будь добр избавиться от этого глупого аватара, пока я сам этого не сделал. А ты, Сейди, верни мне свиток, иначе, боюсь, ты поранишься. Ни одно тамошнее заклинание не сможет навредить мне.

Сейди сделала шаг вперед. Светлые с оранжевыми прядями волосы били волшебницу по лицу. Ее глаза налились сталью, отчего она еще больше стала похожа на маленькую Аннабет.

— Только если его зачитаю я, — согласилась Сейди. — Но я не одна, у меня есть друзья.

С этими словами она передала книгу Аннабет, от чего та моргнула в удивлении.

— Эм, Сейди?

Сетне усмехнулся.

— И что же твоя подружка собирается с этим делать? Может, она и умная, но древнеегипетские тексты ей уж точно не по силам.

Сейди схватила дочь Афины за предплечье.

— Мисс Чейз, я должна Вам кое-что сказать, — произнесла она и что-то прошептала Аннабет на ухо, от чего на лице той отразилось искреннее удивление. Мне лишь однажды доводилось видеть ее такой: на горе Олимп, когда она рассматривала дворцы богов.

Затем Сейди обратилась ко мне:

— Перси, у Аннабет появилась работенка. Мне нужно проведать моего братца. Не мог бы ты занять нашего друга Сетне?

Аннабет раскрыла свиток и… начала читать вслух на древнеегипетском. С папируса слетали светящиеся иероглифы, которые кружили вокруг нее, смешиваясь с греческими словами, словно она добавляла свои собственные комментарии к заклинанию.

Сетне явно был поражен. Даже больше, чем я. Он испустил сдавленный вздох.

— Это не… а ну-ка стой. Нет!

Маг поднял руки вверх, намереваясь отразить заклинание. Его корона засияла.

Мне нужно было переходить к активным действиям, только вот Нехбет совершенно не желала мне помогать. Она была сосредоточена на вкусно пахнущем обугленном теле Картера.

«Он слаб, — пробормотала богиня в моей голове. — Смерть близко. Слабый должен умереть».

Гнев вернул мне контроль над телом. Картер Кейн был моим другом. Я не собирался позволить ему умереть.

«Шевелись», — сказал я Нехбет и перенял управление аватаром на себя.

Прежде чем Сетне успел произнести контратакующее заклинание, я схватил его своими когтистыми лапами и подался подальше оттуда.

Я живу в мире полном странностей. Будучи полубогом, я уже ко многому привык. Однако иногда бывают моменты, когда я оглядываюсь на свою жизнь с неподдельным удивлением: например, сейчас, когда я вздымаюсь ввысь внутри гигантского светящегося стервятника, машу руками, чтобы контролировать свои воображаемые крылья и держу в когтях почти что бессмертного мага… о, теперь я наконец-то могу вернуть свою шляпку!

… Которую не так-то легко отобрать.

Я нырнул в бурю, тряся Сетне из стороны в сторону, пытаясь сбить корону с его головы, что у меня плохо получалось (он, должно быть, приклеил ее к себе суперклеем).

Маг атаковал меня пламенем и вспышками света. Мой птичий экзоскелет отражал все атаки, однако фиолетовый аватар тускнел с каждым ударом, а мои крылья наливались свинцом.

— Перси Джексон! — закричал Сетне, извивающийся в моих когтях. — Ты попусту тратишь время!

Я не стал заморачиваться с ответом. Боевая магия вымотала меня по полной.

В нашу первую встречу Картер предупредил меня, что маг, расходующий слишком много энергии, может буквально сгореть заживо. Полагаю, полубогов это тоже касалось. Попытки почти что всемогущего Сетне вырваться из моей хватки или хорошенько огреть меня пламенем доставляли мне невыносимую головную боль. Я почти ничего не видел. Пот лился с меня ручьем.

Мои силы были на исходе, поэтому оставалось надеяться, что Сейди помогла Картеру, а Аннабет уже закончила то суперстранное заклинание для заключения Сетне в ловушку.

Мы прорвались сквозь верхние слои облаков. Сетне прекратил бороться, и это настолько меня удивило, что я его чуть не обронил. Сквозь мой аватар грифа начал просачиваться холод, от чего моя влажная одежда промораживала меня до мозга костей. Это была более вкрадчивая атака, нацеленная на поиски слабостей — чего нельзя было допустить, поэтому я как можно крепче обхватил Сетне своими когтистыми лапами, надеясь раздавить его.

— Перси, Перси, — голос его звучал дружелюбно, словно мы были этакими «дружбанами» и весело проводили время. — Разве ты не видишь, какая это уникальная возможность? Идеальный шанс переиграть все заново. Уж кому-кому, а тебе стоит это ценить. Олимпийцы однажды предложили тебе свой самый ценный дар: они предложили тебе стать богом, ведь так? А ты — влюбленный по уши идиот — ты отказал им! Однако теперь ты можешь исправить эту ошибку.

Мой аватар замерцал и поблек, как некачественная флуоресцентная трубка. Нехбет, моя вынужденная сестра по разуму, обратила внимание на происходящее.

«Ты отказался от бессмертия?» — обиженно, с неверием спросила она.

Богиня изучила мои воспоминания. Я увидел свое собственное прошлое с ее безразличной, циничной точки зрения: я стоял в тронном зале на горе Олимп после войны с титанами. Зевс предложил мне награду: божественную сущность. Я наотрез отказался. Вместо этого мне нужна была справедливость для других полубогов. Я хотел, чтобы боги перестали быть такими засранцами и уделили больше внимания своим детям.

Глупая просьба. Наивное желание. Я отказался от силы. От силы никогда нельзя отказываться.

Моя хватка слабла с каждой минутой.

— Нехбет, это твои мысли. Не мои. Я сделал правильный выбор.

«Значит, ты глупец», — прошипела богиня-гриф.

— Да, приятель, — подхватил Сетне, который, очевидно, мог слышать ее. — Тут я должен согласиться с Нехбет. Ты поступил благородно. И что из этого вышло? Неужто боги исполнили свои обещания?

Я не мог отличить горечь Нехбет от своих собственных чувств. Разумеется, я постоянно ворчал на богов, но я никогда не сожалел о своем решении остаться смертным. У меня была любимая девушка, семья. Впереди меня ждала целая жизнь — разумеется, если я не помру раньше времени.

А теперь… может, это все из-за присутствия Нехбет в моем разуме или из-за коварных проделок Сетне… я начал размышлять, а не совершил ли я большую ошибку.

— Я все понимаю, парень, — голос мага был полон жалости. — Боги — твоя семья. Тебе хочется думать, что они хорошие. Ты хочешь, чтобы они тобой гордились. К своей семье я питал такие же чувства. Кстати говоря, мой отец был Рамсесом Великим.

Теперь я лениво парил по кругу, а мои крылья прорезались сквозь штормовые облака. Корона Сетне горела все ярче. Его аура становилась все холоднее, от чего мои конечности онемевали, а мои мысли покрывались какой-то дымкой. Я понимал, что конкретно попал, но не знал, что можно с этим поделать.

— Тяжело приходится, когда у тебя могущественный отец, — продолжил Сетне. — Рамсес, разумеется, был фараоном, поэтому большую часть своего времени являлся хозяином бога Гора. Это, мягко говоря, отдалило его от всех остальных. Я все думал: «если я просто сделаю правильный выбор и докажу, что я хороший ребенок, он меня в конце концов заметит. Он будет подобающе ко мне относиться». Но дело в том, что богам до смертных дела нет, даже до их детей. Если не веришь мне, загляни в разум грифа. Веди себя хорошо, совершай благородные поступки — все это лишь облегчает богам задачу игнорировать тебя. Завоевать их уважение можно только дурными поступками!