Однако память старых болельщиков хранит некоторые имена: батумца Георгия Каландадзе — капитана сборной республики первых послевоенных лет, его земляка Алексея Гегелия, сухумца Валико Чедия, тбилисца Василия Териакиди.

Были и свои ватерпольные предания, истории, похожие на анекдоты.

Например, такая — о вратаре из кутаисской команды, которого все считали выдающимся игроком. Действительно, пока он защищал свои ворота в одном из затонов реки Риони, забить ему гол было почти невозможно.

Но вот команда Кутаиси приезжает в Тбилиси выступать на первенство Грузии в ОСВОДовском бассейне. Игроки прыгают в воду, судья вбрасывает мяч в центр. Начинается атака на ворота кутаисцев, и тут все видят, что непробиваемый вратарь вцепился в штангу — и ни с места. К нему подплыли товарищи, стали успокаивать — думали, разволновался. А он по-прежнему не шелохнется.

Что же оказалось? Тренируясь в Рионе, вратарь нашел на дне большой камень. Стоя на нем, он чувствовал себя вполне уверенно. А плавать он не умел абсолютно. Тогда у грузинских ватерполистов и родилась поговорка: «Главное в водном поло найти свой камень, остальное приложится».

Обратившись к началу тридцатых годов, мы увидели бы водное поло бесхитростным и наивным, как «крестики-нолики». В команде были нападающие и защитники. Первые только атаковали, вторые лишь защищались. Так играли достаточно долго, пока не поняли, что действия передней и задней линий нужно как-то связать. И тогда появился игрок нового профиля — полузащитник. Как только его команда получала мяч, он шел вперед и участвовал в атаке. При переходе мяча к сопернику полузащитники оттягивались в оборону. Следовательно, от них требовались высокая скорость плавания и выносливость. Вот почему в полузащитники стали отряжать классных пловцов. Таким был, например, ленинградец Владимир Китаев, более двадцати лет выступавший в составе сборной СССР. В предвоенные годы в число лучших полузащитников выдвинулся известный пловец Виталий Ушаков.

Однако тактическое нововведение заставило искать средства борьбы с ним. Противники старались не допускать свободного прорыва полузащитника в линию атаки и создания таким образом численного преимущества у своих ворот. И тогда в защиту стал отходить быстроплавающий и выносливый нападающий. Так появилась тактика игры с «оттянутым нападающим».

Но игровая мысль, конечно, на том не остановилась. После поисков появилась тактическая расстановка «двух треугольников». В треугольнике защиты вперед выдвигался полузащитник, а в треугольнике нападения двое были впереди, а один немного оттянут назад, что еще улучшило взаимосвязь между защитой и нападением и обогатило возможности маневрирования в середине поля. То есть тактика постоянно развивалась за счет повышения маневренности игроков. Появились формы «с четвертым атакующим», затем с «пятым атакующим». Вместе с тем совершенствовалось и нападение при численном равенстве игроков, единоборствующих друг с другом.

Своеобразными были правила игры. Так, после свистка судьи, прервавшего игру, спортсмены обязаны были замереть и не перемещаться. Потому и все действия игроков сводились к тому, чтобы успеть нанести удар по воротам до того, как к бьющему подплывет соперник. Многие хитрили: сохраняя кажущуюся неподвижность, незаметными движениями рук и ног старались продвинуться к противнику. И потому нападающий с мячом в руке, ожидая свистка, после которого игра будет возобновлена, нередко взывал к арбитру и к сопернику:

— Судья, судья, он плывет на меня… Ты что делаешь? А ну давай назад!

В общем, зрителям бывало нескучно. Однако нелепый пункт правил ощутимо мешал развитию самой игры. На тренировках ватерполисты могли порой показывать чудеса техники, а в игровой обстановке это случалось далеко не часто.

Отмена «правила неподвижности» сказалась тут же. Игроки стали широко маневрировать, значительно активней наступать и обороняться. Начали пересматриваться и взгляды на плавательную подготовку спортсменов.

Нет, пожалуй, ни одного вида спорта, который бы выдержал столько посягательств на правила соревнований, как водное поло. Сейчас команда может владеть мячом не более 35 секунд (до 1976 года было 45 секунд). Если за это время она не успела нанести удар по воротам, мяч переходит к сопернику.

Многие специалисты считают, что это правило практически не дает возможности для подготовки и логического развития атаки, заставляя наступающую команду излишне торопиться. Для наглядности сравним водное поло с баскетболом. Размеры баскетбольной площадки почти те же, а время владения мячом лишь на 5 секунд меньше. Но ведь скорости передвижения игроков несоизмеримы. Ватерполистам приходится спешить, и потому высокую индивидуальную технику применять в таких условиях значительно сложнее.

Ну а раньше время владения мячом вообще не ограничивалось, что нередко приводило к любопытным и даже нелепым ситуациям. Так, в решающем матче олимпийского турнира в Мельбурне сборная команда Венгрии, игравшая против югославов, вела в счете, когда ее игрок за нарушение правил был удален из воды. Возвращение такого игрока разрешалось только после гола, забитого в любые ворота. Однако венгры рисковать не хотели. И тогда они пошли на уловку: стали подолгу держать мяч, умело разыгрывали его между собой, в атаку же не шли. Югославы ничего с этим поделать не могли. Такую тактику венгры сумели выдержать в течение более половины игрового времени. Так и победили.

Еще пример нововведений. Раньше играли два тайма по десять минут, теперь — четыре по семь.

Еще. Сейчас игрок, получивший три персональных замечания, удаляется из воды до конца матча с правом замены. Пользуясь этим, некоторые защитники специально побуждают к запрещенным приемам наиболее опасных или неудобных для себя нападающих, не говоря уже о том, что нынешние правила весьма расплывчато трактуют для судей само понятие фола. В общем, как это ни удивительно, усовершенствование правил пока не слишком способствует развитию игры. Видимо, у этого вида спорта все еще впереди…

Как в сороковые годы тренировались ватерполисты? Вернее, как тренировались пловцы в игре с мячом? Очень просто. Непринужденно и весело. Как футбольная ребятня во дворе. Впрочем, некоторые игроки по своему усмотрению отрабатывали или разучивали элементы техники. Когда кончалась плавательная тренировка, снимались разделительные дорожки, устанавливались ворота, спортсмены делились на команды и — мяч на центр. Так что ответить на вопрос, когда Петр Мшвениерадзе начал играть в водное поло, трудно. Наверное, тогда же, когда стал регулярно ходить на тренировки к Иоакимиди. Разумеется, и ватерпольных тренеров как таковых не было. Руководили игрой или те же тренеры по плаванию, или сами спортсмены.

И вот в 1946 году питомцев Иоакимиди, совсем еще зеленых юнцов — и по паспорту и по опыту, — направили в Москву на соревнования по водному поло. Да не на какие-нибудь, а самые что ни есть серьезные и авторитетные — на матч сильнейших команд. Уже одно это слово — «сильнейшие» — поднимало дух, настроение, а также носы тбилисских динамовцев и вряд ли вызывало серьезное беспокойство о том, что в действительности ожидает их в столице.

И снова предстояла долгая дорога через Баку и Грозный, в душных вагонах, на жестких полках со старыми соломенными матрасами, все с теми же нудными стоянками на станциях, полустанках и в тупиках. Все на том же скудном сухом пайке.

Поезд подходил к Баку, когда Како достал из сумки и разложил на полке два пустых холщовых мешка.

— Зачем эти мешки? — удивился Петя Дадианидзе.

— Потом узнаешь, — ответил Како. — Иди попроси у проводника ведро, бери с собой мешки и выходи за мной на платформу.

Дадианидзе никогда не спорил с товарищем. Он привык к тому, что в их давней дружбе право принимать решения принадлежит Како. Он не обижался, потому что это было справедливо. К тому же Петя Дадианидзе замечал, что подобные отношения у Како сложились со многими ребятами, хотя он сам, казалось, к этому не стремился, ни на кого не давил, не повышал голоса. Современные ученые, занимающиеся проблемами психологической совместимости и лидерства в коллективе, нарекли бы нашего героя «неформальным лидером с демократической тактикой руководства».