— Именно, — кивнул игрок.

— Список ходов в выставленных последовательно, таким образом, даёт порядок букв в сообщении, — понял я.

— Правильно, — поддержал меня игрок.

— Теперь я понимаю, насколько этот шифр эффективен, — заметил я. — Ведь, к примеру, буква «Эта», чаще всего встречающаяся буква, фактически по несколько раз будет встречаться на любой доске, в результате можно будет всякий раз встречая эту букву в тексте, каждый раз представлять её одним из многих соответствующих квадратов. Таким образом, в сообщении будет указано множество разных клеток, но всё же каждая из них будет соответствовать — «Эта». Да, простой математикой такой код не просчитаешь! Зато это между отправителем и получателем никаких непонятностей не возникнет, и зашифрованное послание будет легко прочитано.

— Точно, — согласился со мной игрок.

— А что насчёт пропусков? — вспомнил я.

— В моём примере, — напомнил мне игрок, — Я упоминал «доступные квадраты». Ключ доски обычно состоит из начального слова, или выражения и списка пустых квадратов. Впрочем, эти пропуски, зачастую могут упоминаться в зашифрованном сообщении, просто получатель их игнорирует.

— Теперь, понятно, — сказал я.

Присутствие пропусков и многозначных полей в сообщении, делает возможность расшифровать его без ключа призрачной, если не невозможной.

— Но истинное могущество данной тайнописи, по моему мнению, кроется даже не многозначных полях и пропусках, а в разнообразии досок. Короткие сообщения, закодированные даже простым шифром, часто невозможно расшифровать без ключа. Для этого просто недостаточно материала. Соответственно очень трудно или точнее невозможно проверить гипотезы расшифровки, отказ от одних и возможное подтверждение других. Конечно, некто, теоретически мог бы, имея несколько сообщений путём многочисленных подборов попытаться взломать код. Но использование многочисленных досок позволяет сменить шифр несколько раз в пределах одного сообщения, и делает его труд напрасной тратой времени. Это, очевидно, способствует безопасности передаче сообщения.

— Да, этот способ шифрования кажется простым и превосходным, — признал я, — так же как и могущественным.

— Кроме того, если кто-то желает усложнить шифр, он может заполнять доски, не способом нормального письма, а вписывать все ряды слева направо, или например, справа налево, или заполнять колонны сверху вниз начиная с той или иной стороны, или даже по диагонали с любого угла. Кто-то может и по спирали писать, вариантов множество, вплоть до того, что после заполнения ключевого слова остаток от алфавита могут вписать задом наперёд. Эти изменения требуют только короткого дополнения к ключу и списку пустых квадратов.

— Понятно, — кивнул я.

— Думаю, теперь Ты понимаешь, почему я не могу Тебе помочь. Мне, правда, жаль, — сказал игрок.

— Ты мне уже помог, — признал я. — Ты прояснил мне, с чем именно я столкнулся. И я Тебе очень благодарен.

— Такие шифры практически невозможно расшифровать без ключей, листов пропусков, и тому подобной информации.

— Я уже понял, — сказал я.

Как я и опасался, расшифровать попавшие в мои руки сообщения без подходящих ключей оказалось делом трудным, а точнее невозможным. А ключи эти, по-видимому, находились в Брундизиуме, и конечно, в Аре, если только адресат этих писем был именно там. Я уже был готов полагать, что эти бумаги, скорее всего, никакого отношения к Царствующим Жрецам не имели.

Во-первых, Фламиниус, который должен был получить сообщения через Леди Янину, как мне показалось, намеревался доставить их не в Сардар, а некой партии в Аре.

Во-вторых, я сомневался, что сообщения, предназначенные для Царствующих Жрецов, или их агентов, будут зашифрованы с помощью каиссовой тайнописи. Такие шифры казались мне слишком человеческими, или точнее слишком гореанскими для Царствующих Жрецов. Царствующие Жрецы, насколько я их знал, не были знакомы с тем, о чём гореане часто говорят просто как о «Игре». Это намекало мне на то, что эти сообщения могли бы быть переданным агентами кюров, которым пришло на ум использовать такой шифр.

Я помнил одно такое сообщение от кюров, или точнее от их агентов присланное Самосу из Порт-Кара, которое было написано на ленте, использованной для подвязывания волос, присланной в его дом девушки. Девушка эта, голубоглазая блондинка, землянка, теперь была одной из его рабынь. Её назвали «Линда». А чтобы прочитать сообщение, надо было просто намотать ленту на шест подходящего диаметра.

Вспомнилось мне и другое сообщение, на этот раз перехваченное нами, неплохо замаскированное, но закодированное простым шифром замены. Оно было записано с помощью рабских бус. Это сообщение также доставлялось рабыней. Прежде, она была поэтессой, красивой, соблазнительной девкой, одной из тех, кто без всяких сомнений родилась для ошейника. Она, также, была земного происхождения, хотя к тому времени, как я увидел её, земного в ней осталось немного. Как я поминаю, ей дали кличку «Дина». Она была собственностью, по крайней мере, в тот момент, Клитуса Виттелиуса, воина Ара.

Характер этих сообщений, в чисто гореанском стиле тайнописи, намекал на то, что это могла быть своего рода переписка между кюрами и их агентами в Брундизиуме и Аре. Это не должно было бы вызвать подозрений, поскольку связи между этими двумя городами, по общему мнению, были весьма тесными. Это делало бы поездки и встречи между представителями этих городов вполне осуществимыми в мире, где на чужака часто смотрят с подозрением, в мире, в котором «незнакомец» и «враг» обозначаются одним и тем же словом. Если мои выкладки верны, то получалось, что кюры, либо управляют Брундизиумом, либо имеют в администрации города своих агентов влияния. Этот город мог стать их аванпостом или базой для их операций, возможно, такой же, какой в недалеком прошлом был Корцирус. Леди Янина входила в состав администрации Убара Брундизиума, человека по имени Белнар. Предположительно, исходя из того, что она была у него на службе, именно он мог вступить в контакт с кюрами.

Я подозревал, что ключи к шифрам, лежат во дворце Брундизиума, возможно даже в палатах самого Убара, Белнара. Мне же, находящемуся в бегах, по-видимому, стоит продолжать скрываться до тех пор, пока Самос не решит возникшие недоразумения с Сардаром, или по крайне мере до пока жизнь сама не расставит всё по своим местам. Интересно, чем же я не угодил Царствующими Жрецами? В действительности, в настоящий момент, я больше не считал себя их человеком. Впрочем, и в прошлом, я, в лучшем случае, сам решал, служить им или нет, основываясь на моих собственных предпочтениях. Скорее, я был не столько их ярым приверженцем во время их войн, сколько свободным мечом, своего рода наемником, тем, кому, по той или иной причине, захотелось поступить подобным образом.

Однако я отлично осознавал, что только мощь Царствующих Жрецов, защищала и Гор и Землю от вторжения кюров, засевших в их стальных мирах, притаившихся на орбите пояса астероидов, среди камней и глыб, маленьких планетоидов и изрытых кратерами лун. Именно по этой причине я и придерживался их стороны в этой незримой войне. И если Брундизиум оказался в союзе с кюрами, то Самосу было бы неплохо знать об этом. Да, принимая во внимание всю имеющуюся у меня информацию, можно с большой долей уверенности считать, что Брундизиум теперь в союзе с кюрами, и что имеет место некая связь между дворцом Брундизиума и интригами обитателей стальных миров. И что было не менее важно, мне было любопытно узнать содержание тех секретных сообщений. А ключи, скорее всего, могли быть спрятаны в покоях Белнара. Хм, возможно, есть смысл наведаться туда. Конечно, будет весьма затруднительно получить доступ во дворец. Но, так или иначе, попытаться-то стоило.

Мы уже были менее чем в пятистах пасангах от Брундизиума. Боюсь, что скоро, использование Леди Янины в представлениях будет возможно только с на надетым на её голову мешком, а может быть, от греха подальше, будет лучше продать эту девку кому-нибудь, направляющемуся в противоположенном направлении, да и заменить её другой женщиной. По-видимому, придётся купить где-нибудь рабыню, такую, которую будет безопасно взять с собой в Брундизиум, то есть никак с этим городом не связанную. Чтобы для неё всё было незнакомым и странным, и она боялась бы без меня даже шагу ступить.