Асперич, кстати говоря, это небольшой свободный остров, в Тассе, к югу от Телетуса и Табора. Управляют им торговцы.

— Давайте уже продолжайте игри, — раздраженно предложил мужчина.

— Да, да, — поддержали сразу несколько мужских голосов с разных сторон. — Начинай! Продолжай! Играйте!

— Я уже понял, что твоя Бригелла хорошенькая, — крикнул мужчина. — Теперь хотелось бы увидеть её полностью.

Бригелла вздрогнула, но осталась всё также стоять на коленях, не смея оторвать свою голову от досок. Она ведь пока ещё не получила разрешения сделать это, соответственно, она так и не узнала, кто был тем, что столь небрежно обозначил интерес к ней. Однако у меня не было сомнений, что теперь она выступит просто превосходно, что она, как бы великолепно она не играла до сих пор перед всей толпой, отныне она приложит особые усилия, чтобы показать себя чрезвычайно искусной и восхитительно привлекательной в своей роли настолько, насколько это возможно. Кто-то был там, среди зрителей, и, несомненно, с деньгами в его кошеле, кто мог бы оказаться заинтересованным потратиться на неё, и возможно купить её. Могу поспорить, это взволновало девушку, и потешило её тщеславие. Для гореанской рабыни, это — лестный комплимент, если кто-то готов купить её. И девушка готова доказать, что мужчина получит назад уплаченную цену тысячекратно, и даже больше. Я облизнул губы в предвкушении.

— С Вашего позволения, Леди Телиция? — вежливо обратился Бутс к надменной, строгой, гордой, тщеславной и полностью скрытой под синими одеждами свободной женщине, стоявшей в первом ряду перед сценой.

— Вы можете продолжать, — кивнула она.

— Но, Вы, возможно, найдёте нечто, что может показаться Вам оскорбительным, — предупредил её Бутс.

— Можешь не сомневаться, я найду, — заявила она. — И не волнуйся, я это непременно включу в свою жалобу соответствующим чиновникам.

— Вы хотите остаться? — озадаченно спросил Бутс.

— Да, — бросила женщина, — но не ожидайте, что я кину монету на сцену.

Я улыбнулся про себя. Леди Телиция, совершенно очевидно, столь же интересовалась просмотром оставшейся части спектакля, сколь и вся остальная часть публики. Мне это показалось весьма интересным моментом.

— Для нас уже то, что столь благородная свободная женщина, оказала нам честь своим присутствием, является самой высокой наградой, совершенно нами не заслуженной, — заверил ей Бутс Бит-тарск.

— Чё это он такое завернул, — удивился мужик справа от меня.

— Он говорит, что она больше, чем мы заслуживаем, — проворчали ему в ответ.

— Это верно, — засмеялся мужик.

— Ничего, ей вполне можно преподать, как надо угождать мужчинам, — заметил я.

— Правильно, — поддержал меня мужик. — И это может быть забавно.

— Ты можешь продолжать, — меж тем надменно сказала Леди Телиция Бутс Бит-тарску, игнорируя наши замечания.

— Спасибо, добрая леди, — подобострастно ответил тот и, повернувшись к Бригелле, бросил: — Девка!

Его манера обращения к Бригелле резко отличалась от того как он только что говорил со свободной женщиной. Но, в конце концов, она была всего лишь рабыней. Девушка вскочила на ноги, вновь прижимая подол юбки к шее.

— Бесстыдница, — проворчала свободная женщина.

Бригелла с волнением скользнула взглядом по толпу, видимо пытаясь определить, кем из нас мог быть тот, кто столь явно выказал свой интерес к ней. Ну что ж, это действительно, мог быть любой из нескольких десятков мужчин. Затем она мило улыбнулась и согнула колени. Это было проделано очень изящно. Уверен, что она заставила каждого здесь присутствующего мужчину захотеть немедленно сдёрнуть её с подмостков. И она снова надула губки и, придавая своему лицу выражение изящного, благовоспитанного испуга, приготовилась возобновить декламировать свою роль в прерванном фарсе.

— Продолжай, — скомандовал ей Бутс Бит-тарск, возвращаясь к своей роли.

— Если я поднимаю юбку, то демонстрирую свою скромность незнакомцу, — запричитала она, обращаясь к публике, — значит, мне надо опустить её, но тогда предстаю перед ним с открытым лицом, подобно наглой потаскухе! О, что же делать бедной девушке?

— Готов предложить прекрасной леди, имеющийся в моём мешке товар, что может стать решением Вашей проблемы, — объявил Бутс.

— О, умоляю Вас благородный сэр, — закричала Бригелла, — Скажите, что это может быть?

— Вуаль, — провозгласил он.

— Это именно то, в чём я сейчас нуждаюсь! — радостно пискнула она.

— Но это не обычная вуаль, — предупредил Бутс.

— Позвольте мне увидеть её, — попросила девица.

— Вот только, интересно, будете ли Вы в состоянии увидеть её, — как бы задумавшись, проговорил он.

— Что Вы имеете в виду? — удивилась Бригелла.

— О чём это я, конечно же, Вы сможете увидеть эту вуаль, — сказал торговец, — ведь Вы, совершенно очевидно, свободная женщина!

— Я Вас не понимаю, — сказала она.

— Это — вуаль из ткани, которую соткали маги Ананго, — объяснил Бутс.

— Неужели! — восхищённо воскликнула Бригелла.

— Она самая, — торжественно огласил торговец.

Ананго, как и Асперич, — это свободный остров в Тассе, также управляемый членами касты торговцев. Однако в отличие от первого находится он очень далеко на юге, значительно южнее экватора. Столь далеко, что большинство гореан не знает о нём ничего, за исключением того, что это место отдаленное и экзотичное. Джунгли Ананго служат фоном для различных фантастических рассказов, наполненных странными расами, таинственными растениями и невероятными животным. «Маги Ананго», кстати, кажется, известны всюду на Горе кроме как на самом Ананго. Насколько я знаю, на том острове, никто и никогда не слышал ни о каких магах.

— У этой вуали есть особое качество, — торжественно вещал Бутс наивной девушке, — она видима только свободным людям.

— Она, что, сделала затем, чтобы можно было не снимать её перед рабынями, — удивилась Бригелла.

— Скорее всего, нет, — ответил Бутс, — кто будет заботиться, что думают рабыни?

— Верно, — признала девушка. — Но позвольте мне увидеть её! Скорее покажите мне это чудо!

— Но она у меня уже здесь, вот она в моей руке, — удивился Бутс.

— О, насколько она красива! — закричала Бригелла.

По толпе зрителей прокатилась волна смеха. Уловка с невидимой тканью, или другим невидимым предметом: камнем, мечом, одеждой, домом, лодкой, предположительно видимым только тем, у кого есть определённые качества, в гореанском фольклоре является весьма избитым мотивом. У подобных историй есть множество вариаций.

Бутс поддержал воображаемую ткань второй рукой, как бы поворачивая её и демонстрируя во всей красе.

— Видели ли Вы когда-либо что-нибудь подобное этому? — спросил Бутс.

— Нет! — ответила девица.

— Она настолько легка, — нахваливал он, — что её вес едва можно почувствовать. Кстати сказать, рабыни её даже почувствовать не могут.

— Она должна быть моей! — взвизгнула Бригелла.

— Она ужасно дорогая, — предупредил её торговец.

— О, горе!

— Надеюсь, у Вас найдётся десять тысяч золотых монет?

— Увы, нет! — надула губы. — Я — бедная девушка. У меня даже лишнего бит-тарска дома не завалялось.

— Действительно жаль, — уныло проговорил Бутс, делая вид, что сворачивает ткань, причём делал он это удивительно искусно, что можно было понять насколько он талантлив. — А я-то надеялся продать это Вам.

— Но разве Вы не можете отрезать для меня хотя бы маленький лоскуток? — жалостливо спросила она.

— На тысячу золотых монет? — обнадежено вскинулся мужчина.

— Увы, — заплакала Бригелла. — Я не могу себе даже предоставить такую кучу денег.

— Безусловно, — сказал он, — вуаль будет, достаточно большой, чтобы скрыть всю фигуру.

— Я вижу это.

— К тому же маги Ананго не разрешают резать их произведение, — добавил торговец.

— Это всем известно, — вздознула девушка.

— В любом случае, Вы, конечно же, не будете столько жестоки, столь бессердечны, столь нечувствительны, чтобы предложить мне даже подумать о том, чтобы использовать ножницы, этот жестокий инструмент, эти безжалостные ножи на столь изумительном произведении искусства.