Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.

На высоком холме стоял человек. Три путника, проходя вдалеке, увидели его и заспорили. Один сказал: «Наверное, он потерял любимое животное». Другой возразил: «Нет, наверное, он ждет здесь друга». Третий предположил: «А может, он просто дышит свежим воздухом?» Путники никак не могли согласиться друг с другом и горячо спорили, поднимаясь к вершине. Взойдя на нее, они обратились к стоявшему. Первый спросил: «О друг, стоящий на вершине, не потерял ли ты свое любимое животное?» «Нет, господин», — был ответ. Другой спросил: «Не ждешь ли ты здесь своего друга?» «Нет, господин», — был ответ. Третий спросил: «А может, ты просто дышишь свежим воздухом?» «Нет, господин», — был ответ. «Ты все время говоришь „нет“. Что же ты делаешь здесь?» — в один голос спросили удивленные путники. «Да так… стою», — ответил человек на холме.

Кто-нибудь может подумать, что ответ человека, стоящего на холме, не имеет смысла. «Этот человек на холме — просто идиот, — усмехнется он про себя, — ведь он ничего не делает.» (Иначе говоря, он не ищет никакого эгоистического удовлетворения. Вспоминается ироническая строка Рембо: «L’action, се cher point du monde!» — «О дело, драгоценный центр мира!»)

Водопад

И никаких забот.

Не позволяйте событиям повседневной жизни брать над вами верх, но ни в коем случае и не отмахивайтесь от них. Только поступая так, вы получите полное право называться освобожденным.

Допустим, лодка плывет через реку, а наперерез ей плывет другая, пустая, лодка. Даже раздражительный человек отнесется к этому спокойно. Но допустим, в этой лодке кто-то сидит. Тот, кто находится в первой лодке, наверняка крикнет второму, чтобы тот отвернул. И если второй не услышит после одного раза, и после другого, и после третьего, в следующий раз обязательно послышится брань. В первом случае гнева не было, а во втором — был, потому что вначале лодка была пуста, а потом — нет. Так же и человек. Если он проходит пустым через всю жизнь, кто может причинить ему зло?

Пока я есть то или это либо пока у меня есть то или это, я есть не всё и у меня есть не всё. Стань чистым до того, как станешь кем-нибудь или будешь обладать чем-нибудь. Тогда ты будешь везде и, не будучи ни тем и ни этим, будешь всем.

Отказ от страстей есть Путь. Сказано: «Через отказ от страстей человек освобождается».

Некоторые мистики полагают, что цель и суть их жизни состоит в памятовании, внутреннем покое и ощущении присутствия Бога. Они даже становятся привязанными к этим вещам. Но памятование создается человеком точно так же, как, например, автомобиль. Внутренний покой так же реален, как и бутылка вина. А уверенность в присутствии Бога создана точно так же, как бокал пива. Единственная разница в том, что память, внутренний покой и ощущение присутствия Бога — удовольствия духовные, все же прочие — материальные. Следовательно, по своей природе пристрастие к духовному таково же, как и любое другое пристрастие. Несовершенство его менее заметно; но с определенной точки зрения оно вреднее всего именно потому, что его так трудно распознать.

Совершенная отрешенность не имеет ни презрительного, ни уничижительного отношения к существам; она не стремится вверх и не опускается вниз; она хочет быть лишь хозяйкой самой себе, ничего не любить и ничего не ненавидеть, ничему и никому ни перед чем и не перед кем не отдавать предпочтения; только одного она хочет — быть одним и тем же, потому что быть тем или этим означает чего-то желать. Тот, кто есть то или это, уже есть кто-то; но отрешенность ничего не хочет. Оно ни к чему не притрагивается.

Погруженный в невежество и ослепленный незнанием знающий (разум) был испуган и смущен. Потом появились «я» и «другой», и возникла ненависть. Они крепли и крепли, и с этого началась непрерывная цепь деяний (карма). Из глубинного, корневого невежества происходит бессознательное невежество знающего. Другое глубочайшее невежество — считать себя отличным и отдельным от всех остальных. Если существа мыслятся как разделенные, это есть начало сомнения. С этого начинается привязанность, и, если дать ей волю, она перерастет в сильную страсть к еде, одежде, жилью, богатству, друзьям. (…) И нет конца деяниям, проистекающим от мыслей о двойственности.

Из тибетской рукописи

Судзуки.…Дзэн отличается от других религиозных учений и даже от других буддийских школ именно тем, что он, выражаясь языком психологии, делает бессознательное сознательным. Более того, нужно быть привязанным и непривязанным, иметь пристрастия и в то же время их не иметь.[123] Метафизически выражаясь, конечное бесконечно, а бесконечное конечно. Если вы поймете это, вы поймете дзэн.

Смит. Доктор Судзуки, вы утверждаете, что с точки зрения морали дзэн характеризуется привязанностью и отрешенностью. Что это значит?

Судзуки. Это важная часть дзэн. Живя в реальном мире, мы привязываемся к хорошему и плохому, к красивому и не слишком красивому. Но в Библии можно прочесть — по-моему, в одном из посланий апостола Петра, — что мы и живем в мире и одновременно не живем в нем. Это как раз и есть выражение идеи привязанности и одновременно непривязанности.

Итак, пока мы живем в относительном мире, мы привыкаем к дуалистическому взгляду на него. Но внутри, в этом относительном мире, существует другой мир, не относительный, который превосходит его и в то же время пребывает в нем, и этот мир я могу назвать трансцендентальной областью. В этом мире нет привязанности, как нет добра, зла, вины, безобразия.

Ведь лотос растет в грязной воде, а цветок его прекрасен.

Сумел ли ты назвать всех птиц, не пугая их выстрелом? Сумел ли не сорвать со стебля приглянувшийся шиповник?

Если думать об объектах чувств,

То привяжешься к ним;

Сначала привяжешься, потом привыкнешь;

Дальше привычка гневом станет;

Гнев же смущает разум;

Смущенный разум забывает уроки опыта;

А забудешь опыт — не сможешь разобраться;

Не сможешь разобраться — потеряешь цель жизни.

Словно обширное небо, здесь не имеет границ,

Но во все времена оно неизменно глубокое и ясное.

Если ты хочешь узнать его — не увидишь;

Нельзя от него избавиться,

Но нельзя и потерять.

Когда не можешь получить его — получаешь.

Когда молчишь, говорит оно,

Когда говоришь, оно безмолвствует.

Великие врата распахнуты для раздачи милостей,

Но нет толпы перед ними.