Увлеченный поисками птицы, Марко не заметил, что солнце скатилось к самому горизонту и уже золотило дорожку на море, пырнув одним краем в волны. Когда сумерки легли среди дубов, Марко понял: наступает вечер. Мальчик углубился далеко о орешник и теперь, выпрямившись и оглядевшись, увидел вокруг целое море неподвижной темно-зеленой листвы, которая как бы прощалась грустно и покорно с уходящим днем.

Марко понял, что поиски орленка безнадежны. Надо было скорее возвращаться в лагерь. Хотя мальчик отошел на значительное расстояние от тропинки, это его не волновало. «Надо только, - думал он, - спуститься с горы, и я сразу выйду на дорогу около моря или окажусь над рекой, а по течению тоже дойду к своим».

Пробираясь меж кустами, начал спускаться. Гоняясь за орленком, Марко чувствовал, что спуститься будет не легко, но особой трудности в этом не видел.

Иногда, если склон становился очень крутым, Марко хватался за кусты и на одних только руках передвигался вниз.

Вскоре он выбрался из орешника и уверенно пошел дальше. Наверху воздух еще был прозрачен, а под деревьями уже стало темно. Марко начал спотыкаться. Однако он проделал большой путь и был уверен, что успеет выйти на дорогу до темноты. Склон уже был не таким крутым, как под кустарником, и идти стало сравнительно легче. Но внезапно внизу что-то зачернело. Мальчик ступил несколько шагов и увидел под своими ногами многометровый обрыв. Спуститься по нему было невозможно. Надо искать обходной путь. Вправо обрыв тянулся, видимо, далеко, и поэтому Марко сразу свернул влево, надеясь с этой стороны быстрее обойти преграду.

Прошел больше ста шагов и вдруг наткнулся на густые колючие кусты. Продраться сквозь них ему было не под силу.

Мальчик остановился. Темнота сгущалась, и чувствовалась влажная лесная прохлада, которую, казалось, принес с собой вечер.

«Куда же идти?» - подумал Марко. Пытаться обойти пропасть с другой стороны было безнадежно. Решил идти вверх и снова пробираться сквозь кусты.

Подниматься пришлось очень медленно. Марко, уже немного встревоженный, пытался двигаться как можно быстрее, но усталость давала себя знать. Ночь приближалась быстрее, чем мальчик шел наверх. Он уже сетовал: «Зачем было морочить голову с этим дурацким орленком?» Но сожалением делу не поможешь. Надо было выбраться из лесу, пока ночной мрак еще не поглотил целиком горное побережье.

Надеялся попасть на тропинку, - она вывела бы его на дорогу. Один раз мальчику показалось, будто он вышел на узкую тропку, и он пошел по ней, но вскоре новые кусты преградили путь. Опять пришлось подниматься наверх.

Тем временем темнота становилась все гуще, среди кустов и в траве зажглись огоньки светлячков. В нескольких шагах Марко уже ничего не мог разглядеть. Вечерние сумерки уступали место ночной темноте. Марко ступил несколько шагов и остановился, опершись рукой на склоненный ствол большого дуба. Мальчику стало ясно, что он заблудился.

Ночь стояла темная, звезд не было видно: из-за гор наползали тучи. Только фонарики светлячков мелькали во мраке.

Марко нащупал камень и сел на него. Что теперь делать? Идти густым лесом по склону горы в темноте невозможно. Оставаться здесь до утра… Если бы он не боялся змей, то мог бы лечь спать возле этого камня. Но, вспомнив змей и ящериц, которые попадались ему днем, он не решился здесь ночевать. Кроме того, мальчика беспокоили мысли о разных зверях. Он припомнил прочитанное в путеводителе о волках и медведях в Абхазии. Они ведь могли подобраться по лесу и к морскому побережью. У Марко же не было никакого оружия, кроме маленького ножичка. Он уже подумывал забраться на дерево и там заночевать. Но пока его ничто еще не пугало настолько, чтобы искать спасения на дереве. Хотелось есть и спать. Однако Марко собирался мужественно просидеть всю ночь на камне, не смыкая глаз.

Вслушался в ночные звуки лесной чащи, но пока ничего тревожного не услыхал. Иногда лишь доносился до него писк какой-то птицы. Мальчика развлекали летающие огоньки. Но невеселая мысль о том, что завтра ого ждет неприятный разговор с врачом, беспокоила Марко. Зато он уже предчувствовал, с каким наслаждением будет потом в Харькове хвалиться, как ночевал один в субтропическом лесу. «Я им там наговорю разных страхов», - думал он. И вдруг все мысли о будущем улетели прочь. В лесу послышалось жалобное завыванье. Марко выпрямился на камне и, дрожа, прислушался. Это не напоминало собачий вой, нет: скорее это было какое-то страшное кошачье мяуканье. Словно в ответ на этот голос, где-то совсем рядом послышалось такое же завыванье. Мальчик стиснул зубы и старался не дышать. В его воображении всплыли страшные рассказы о волках. Он никогда не слышал, как воют волки. «Может, это они?» - мелькнула мысль. «Но почему так похоже на кошачье мяуканье?» Вскоре стало возможно различить вой нескольких зверей. От этого жалобного завыванья и мяуканья тоскливо стало на сердце у Марко. Что-то сдавило ему грудь, кровь застучала в виски. Внезапно послышался шорох и в ближних кустах. Марко напряг зрение. Темнота неподвижно окутывала все вокруг. И вдруг совсем близко раздался страшный визг.

Неизвестный зверь приближался к нему по кустам. Страх охватил мальчика; он готов был закричать, но язык не ворочался. Шорох в кустах затих, прекратился вой; вероятно, зверь почуял человека. Сердце у Марко колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Наступила тишина. Зверь не подавал никаких признаков жизни, мальчик тоже не шевелился. Только вдалеке слышался вой, очевидно, двух таких же зверей, как тот, который прятался в кустах около Марко. Неизвестно, чем угрожало это молчание: может быть, зверь готовился к нападению и разглядывал свою добычу. Марко был уверен, что звери в темноте видят прекрасно. Сам же он ничего, кроме неясных силуэтов кустов и двух соседних деревьев, не видел. Вдруг в кустах что-то зашевелилось. Зверь готов к прыжку - так показалось Марко. Прошла минута, но за эту минуту ничего не случилось. Между тем мальчик решил спасаться; единственным прибежищем он считал дерево.

Правда, есть звери, которые хорошо лазают по деревьям, но вряд ли в кустах прячется медведь.

Мальчик обхватил тонкий ствол, проворно полез вверх и вскоре оказался на ветке не очень высоко над землей, но достаточно, чтобы почувствовать себя в безопасности. Вой не утихал, но тот зверь, что прятался поблизости, не шевелился. Во всяком случае, Марко ничего не слышал похожего на шорох. Зверь или чего-то ожидал, Или тихонько ушел прочь.

Мальчик решил, что это, наверное, не страшный зверь, если он сразу на него не напал. В памяти встали случаи из прочитанных книг, где звери или сразу бросались на человека, или, если человек прятался на дерево, громко рыча, начинали осаду. Марко даже спустился бы на землю, но боялся теперь не столько этого трусливого зверя, сколько змеи, которая могла быть в лесу. На дереве он устроился не совсем удобно, но и не плохо - обнимая одной рукой ствол, а второй держась за ветку, примостился на довольно тонкой ветке. Утешал себя тем, что хотя и твердо, зато безопасно.

Сидеть здесь Марко собирался, пока не рассветет. Скоро он привык к отдаленному звериному вою и даже не обращал на него никакого внимания. Мысли вновь полетели в лагерь, к товарищам, а потом в Харьков, и незаметно для себя Марко начал дремать. Голова склонилась на грудь, руки ослабели, и наш мечтатель едва не свалился из своего гнезда на землю. Удержался только потому, что вовремя схватился за ветки. Снова крепко держась, поднял голову и открыл глаза. Вокруг по-прежнему стояла темь. Марко подумал: «Так можно упасть и разбиться». Ему пришло в голову привязаться к дереву. Расстегнув ремень, он начал привязываться. Сначала это не удалось, потому что он хотел привязаться к стволу, а для этого ремень был короток. Потом решил привязаться к удобной ветке, которую нащупал рукой в темноте. Все шло как следует. Ремень держал его хорошо, и, если бы мальчик даже заснул, то не упал бы.