Над окраинами города стояла тишина. Ее нарушал врач Гансен, постукивая тростью по тротуару. Время от времени, улыбаясь, он поднимал луноподобное лицо к своему двойнику на небе и, не спеша, шагал домой.
В ДОРОГУ
Почтальон принес срочное письмо. Вася еще никогда не получал срочных писем и поэтому взял его в руки с волнением.
Поспешно вынул из конверта листок.
Письмо было очень короткое.
Васе Чижу.
Время отъезда приближается. Немедленно собери свои вещи. Вес их не должен превышать пяти килограммов.
В течение суток с момента получения этого письма не уходи далеко от дома.
М. Ф. Гансен.
Вася метнулся с письмом к матери.
- Мама! Завтра еду! Вот письмо Михаила Фритиофовича.
Мать лукаво посмотрела на сына (она хорошо знала, когда и куда они едут) и сказала:
- Почему ты думаешь, что завтра?
- В письме сказано - не уходить в течение суток далеко от дома. Сейчас семь часов вечера. Значит, до завтрашних семи часов вечера. Наверное, завтра утром, а может быть, под вечер…
- Что ж, у тебя, кажется, все готово,-сказала мать, и в словах ее чувствовалось удовлетворение. Она уже два дня назад собрала сына в дорогу.
Вскоре пришел отец. Он работал машинистом на электростанции. Сегодня должен был работать в ночной смене, но, как сказал он, один из товарищей попросил его поменяться сменами.
Отец принес Васе подарок - небольшой бинокль.
- Пригодится в дороге, - сказал он.
Целый вечер отец провел с Васей, рассказывая ему о разных своих приключениях и обсуждая вместе с ним возможный маршрут.
- Вы, папа, наверное знаете? - спрашивал Вася.
- Не знаю, - ответил отец, улыбаясь одними глазами.- Думаю, или на Дальний Восток, или в Среднюю Азию… Ваш Михаил Фритиофович такой отважный, что не иначе как туда собрался.
- А я думаю, в Крым или на Кавказ… А может быть, на Кольский полуостров?
- Возможно… Но смотри, веди себя как следует.
- И не пей сырую воду, не ешь зелени, - сказала мать.
Спать легли рано. Васе снилось Полярное море, огромные ледяные поля, айсберги, белые медведи, которых он убивал десятками.
Он проснулся, потому что его дернули за ногу. В окно кто-то стучал. Отец включил свет. Из другой комнаты вошла одетая мать.
- Вставай, - сказал отец, - пора на вокзал. - И вышел открыть дверь. Вернувшись, сказал, что за Васей заедут через полчаса.
Действительно, ровно через полчаса около дома загудела автомобильная сирена.
Мать обняла Васю, отец вынес его вещи.
В автомобиле не было никого, кроме шофера.
- Сейчас соберем всех, - говорил шофер, - я их уже предупредил.
Вася сел, и автомобиль тронулся.
Был второй час ночи. Заехали за Вандой, потом за Шарлем и Марком и, наконец, за Зоей. В половине третьего прибыли на вокзал. Там их ждал Михаил Фритиофович.
- Здравствуйте! До прихода нашего поезда осталось полчаса, сказал врач. - Все у вас в порядке?
Оказалось, что все. У каждого был рюкзак с минимальным количеством всего необходимого для путешествия. Два больших чемодана с какими-то вещами Гансен сдал в багаж. Но об этих чемоданах путешественники ничего не знали. Это был секрет Михаила Фритиофовича и родителей.
Зоя впервые видела вокзал ночью. Ей хотелось спать, но она с интересом наблюдала ночную жизнь вокзала. Транзитные пассажиры дремали на лавках, ожидая поезда. Большой зал - номер один закрыли и убирали. Убирали также вестибюль, коридоры и разные проходы. Несколько носильщиков ходили с длинными метлами, а какой-то старичок посыпал кафельные полы влажными опилками. За прилавком газетного киоска дремала продавщица, наблюдая, как какой-то гражданин, опершись на прилавок, читает книжку, очевидно, не собираясь ее покупать. Две буфетчицы торговали довольно оживленно.
Стрелка часов ползла очень медленно. Михаил Фритиофович предложил выйти на перрон.
Как раз в этот момент Марко схватился за голову, словно вспомнив что-то очень важное.
- Михаил Фритиофович! Совсем забыл. Дядя обещал мне на дорогу микифон и десять пластинок.
- Когда же ты вспомнил… Уж лучше, когда поезд отошел бы от вокзала.
- Да… Я думаю, можно успеть… Дядя живет недалеко. Через десять минут я вернусь. У нас еще двадцать минут.
- Вернешься? - недоверчиво спросил врач.
- Конечно, вернусь. Разрешите.
Врач подумал.
- Ну, айда! - сказал он. - Одна нога там, другая здесь. Скорей.
Марко, бросив Шарлю свой рюкзак, что есть силы побежал по перрону.
Вася Чиж разговаривал с Вандой. Паренек хотел выспросить у нее, кто пел в маске на школьном вечере. Он решил узнать это путем хитрой дипломатической разведки и начал с оперы. Он рассказал, что несколько дней назад ходил на «Фауста».
- Ты знаешь, в каком восторге был я от Мефистофеля. Ты помнишь, как он поет, разбрасывая червонцы. А вот актриса ни одна мне не понравилась… Зато в музкомедии я слушал «Корневильские колокола»…
- Туда же мальчишек до шестнадцати лет не пускают, - улыбаясь, сказала Ванда.
- Мне скоро шестнадцать.
- Когда?
- Через одиннадцать с половиной месяцев. А скажи, кто тебе из певиц больше нравится?
- Галина Кравченко.
- Кто она?
- Она поет в музкомедии в «Корневильских колоколах».
«У нее есть знакомые певицы, - подумал Вася, - кого-нибудь из них она и привела к нам на вечер».
- Сколько ей лет, этой Галине Кравченко?
- О! Она еще совсем молодая. Даже ненамного старше тебя.
- То есть?
- Ей еще нет пятидесяти пяти лет…
«Ну, в таком возрасте через заборы не прыгают», - решил Вася.
Экскурсанты вышли на перрон. Там почему-то особенно чувствовалась ночная прохлада. Вдалеке, в темноте, куда ныряли линии рельс, желтыми, красными, зелеными пятнами горели фонари стрелок. По черному асфальту перрона прохаживались одинокие пассажиры, которые загодя вышли к поезду. Но вот число их стало быстро увеличиваться. Громкоговоритель прохрипел, что через десять минут прибудет поезд, и на перроне началось оживленное движение. Кроме пассажиров, здесь были провожающие п встречающие. Среди них появлялись и исчезали носильщики в белых фартуках. Марко Рудой еще не возвращался. Его товарищи начали волноваться.
- Спокойно, спокойно, - отвечал на их вопросы Михаил Фритиофович, но и его, видимо, тревожило отсутствие Марко.
В темноте замерцал огонек, который быстро приближался. К перрону подходил скорый поезд. С грохотом промчался паровоз, и, тормозя, начали останавливаться вагоны.
- Поезд стоит двадцать минут, - захрипел громкоговоритель.
Несмотря на то, что времени было достаточно, почти все пассажиры бросились бежать к своим вагонам. Среди общей суеты Михаил Фритиофович вел не торопясь маленький отряд путешественников к вагону номер пять. А когда они очутились в вагоне, то увидели там Германа Терентьевича.
- Я взял вам самые лучшие места и уже заказал постели, - проинформировал он.
Оказалось, что Герман Терентьевич тоже провожал школьников, но он пришел в вагон первым и устроил им здесь все на славу.
Путешественники расположились на полках в одном купе. Вася заявил,что берет себе верхнюю. Верхние полки достались также Марку и Шарлю. Положив рюкзаки, все столпились около окна, высматривая Марка с микифоиом.
Зоя громко возмущалась поведением Марка.
- Вот возьмем да и оставим его.
- А может, с ним что-нибудь случилось?-старался защитить Марка Вася Чиж.
- Конечно, случилось! Он такой, что с ним вечно какие-нибудь приключения случаются. Он головой может трамвай сбить…
- Ты на его ловкость намекаешь? - улыбнулся Шарль.
Михаил Фритиофович и Герман Терентьевич вышли из вагона и ходили по перрону, посматривая на часы и ожидая, не появится ли Марко. Но паренька не было. Герман Терентьевич пошел в вокзал посмотреть, нет ли его там. Осталось семь минут до отхода поезда, когда врач вернулся в вагон и, обратившись к Васе, сказал:
