Вскоре, «железный монстр», медленно въехал под арку, за ним последовали пехотинцы, и только последняя пара бойцов пересекла импровизированный порог, как створка с глухим лязгом опустилась на прежнее место.

Весь следующий день, (выдавшийся пасмурным и холодным), Арес провел скрываясь в зарослях травы, и внимательно наблюдая за тем, как к арке подъезжают разнообразные грузовики, (целых три штуки за период от рассвета до заката). Однако, больше всего его интересовали не марки машин, и даже не перевозимый ими груз, а поведение охраны, не проявляющей особого энтузиазма вне зависимости от времени суток.

Запаса продуктов, оставленных Федотом, хватило на легкий ужин.

Когда на землю опустились сумерки, Арес подобрался как можно ближе к арке, и прижавшись к земле, стал ждать. Из-за обуревавшего человека волнения, время тянулось особенно медленно, и когда вдали послышался гул двигателя, внутреннее напряжение уже почти достигло своего предела.

Как и прошлой ночью, к арке подъехал грузовик с двумя прицепами, и стоило ему замедлиться перед опущенной створкой, как Арес вскочил на ноги и бросился к заднему прицепу, двигаясь при этом настолько быстро, что мышцы грозились порваться.

«уголь? Зачем в гигаполисе уголь?».

Бессильно рухнув на черную горку, мужчина с ленивым интересом рассматривал мелкие камушки, и только надпись появившаяся перед глазами, привела его в чувства:

«зафиксированы множественные микротравмы мышц тела носителя. Предварительное время требуемое на восстановление: десять минут сорок секунд. Для ускорения заживления, рекомендуется полная неподвижность».

Зажмурившись и стиснув зубы, Арес постарался привести свои мысли в порядок, и только сейчас осознал, что почти не запомнил, как забирался в прицеп. При попытке восстановить ход событий в голове, перед глазами мелькали смазанные картинки.

Собравшись с силами, Арес постарался зарыться в уголь как можно глубже, что бы его не смогли найти солдаты, если у кого ни будь из них вдруг проснется служебное рвение. Необходимость не шуметь, и ноющая боль при каждом движении, превратили любую деятельность в сущее мучение, но все же к тому моменту, когда зашумела поднимаемая створка, человек успел выкопать себе небольшую норку, и присыпаться сверху мелкими камушками.

Дальше все прошло почти как по маслу. Охранники как обычно обошли грузовик и прицепы, и не став проверять груз, дали разрешение на въезд. Когда арка осталась позади, а ушей достиг лязг опустившейся створки, Арес уже начал радоваться своей удаче, но тут в туннеле по которому ехала машина, прозвучал металлический голос:

— всем приготовиться к химической обработке.

Тут же с потолка ударили струи едкого пара, и не смотря на слой угля, присыпавший тело, перед зажмуренными глазами появилось сообщение:

«зафиксировано воздействие химического вещества на тело носителя. Повреждение кожных покровов 10 %; повреждение дыхательных путей 9 %; слабое химическое отравление крови. Предварительное расчетное время восстановления: два часа пятнадцать минут. Рекомендуется пополнить ресурсы тела носителя».

Лишь каким-то чудом, (при почти сожженной коже лица), глаза оказались неповреждены. Пар довольно быстро развеялся, но каждый вдох теперь давался с ощутимым трудом.

Вскоре гул двигателя грузовика затих, а до ушей Ареса донеслись удаляющиеся голоса нескольких мужчин. Оказавшись в полной тишине, он довольно долго лежал неподвижно, ощущая как чешется лицо, судорожно сокращаются ноющие мышцы, и постепенно затихает жжение в легких.

«зато теперь понятно, почему они не беспокоятся, что кто-то может пробраться в город спрятавшись в кузове грузовика».

Стоило признать, что если бы не нано машины, то смерть настигла бы Ареса в самое ближайшее время.

Когда самочувствие наконец можно было признать приемлемым, мужчина осторожно выбрался из своего убежища и осмотрелся. Он находился в просторном темном ангаре, в котором кроме грузовика с двумя прицепами, стоял еще десяток машин. Единственным источником света являлась одинокая желтая лампочка над дверью в дальней стене. А самое приятное, ни одного охранника в поле зрения не было обнаружено.

— добро пожаловать домой. — Просипел Арес, спустившись на бетонный пол.

Теперь оставалось только выбраться из ангара до того, как вернутся хозяева машин, а затем можно будет обдумать план мести…

Из частного особняка, в сопровождении высокого мускулистого мужчины в ливрее дворецкого, вышли трое. Первым был парень лет двадцати, одетый в белоснежный костюм и туфли, контрастирующие с бронзового цвета кожей, покрытой ровным слоем «искусственного загара». Короткий «ежик» пшеничных волос, и зеркальные очки с узкими стеклами, гармонично вписывались в тщательно создаваемый образ. Рядом шел мальчик, похожий на уменьшенную копию старшего товарища, и отличающийся только чертами лица, (что благодаря тому же загару, не бросалось в глаза если специально не присматриваться). Замыкала процессию белая собака, на шее которой была завязана бантом широкая голубая лента.

— счастливого вам пути. — Дворецкий первым подошел к белому спортивному кабриолету, (взятому на прокат на один день), и открыл заднюю дверцу, помогая забраться на сидение ребенку и собаке.

— благодарю. — Широко улыбнувшись белоснежной отозвался молодой мужчина, устраиваясь на водительском месте.

Ворота перекрывающие выезд с участка, неспешно открылись, и автомобиль загудев двигателем и набрав приличную скорость, выскочил на дорогу и направился в центр «белого города».

Дворецкий, оставшийся стоять по середине двора, извлек из кармана недорогой коммуникатор и набрал номер своего боса. Целую минуту человеку пришлось ждать ответа, но вот длинные гудки прервались, а из динамика раздался высокий, словно обволакивающий, голос:

— я слушаю.

— мистер Маус, гости уехали.

— прекрасно. Оставайтесь на месте и ждите дальнейших распоряжений.

Связь прервалась, а человек наконец смог расслабиться. По военному развернувшись на каблуках, он зашагал в дом, собираясь хорошенько отдохнуть…

А тем временем, белый автомобиль приближался к первому из пунктов назначения.

Заведение «Под крылом у принцессы», являлось местом, где родители занятые важными делами, (не всегда законными), могли на несколько часов, (или дней), без боязни оставить своих детей. Хозяйкой здесь была пожилая женщина с суровым лицом, одетая в строгое длинное платье темно синего цвета, и широкополую шляпу украшенную искусственными цветами.

Подъехавший к центральному входу автомобиль, тетя Марта вышла встретить лично. Под взглядом ее ярких карих глаз, Михаил почувствовал себя глупым мальчишкой, и ему огромных усилий стоило не вытянуться по стойке «смирно».

— добрый день, я хотел бы оставить у вас на некоторое время своего братишку и его собаку. Мы сегодня уезжаем из гигаполиса, и мне нужно закончить некоторые дела…

Заготовленную речь, тетя Марта прервала скупым движением руки, и сжатыми в тонкую полоску губами. Требовательным голосом она произнесла:

— а документы у вас имеются?

Поспешно протянув женщине паспорт, (которому был предан помятый и потертый вид), молодой мужчина замер в ожидании.

Тетя Марта слегка поморщилась, перехлестнула несколько страниц и вернула документ владельцу.

— две сотни условных единиц за каждый час, и тысяча, если вы оставляете ребенка на целый день. За питомца еще по сотне в час.

Михаил достал из кармана платежную карточку номиналом в тысячу, и протянул ее собеседнице.

— я не думаю, что мои дела затянутся дольше чем на пару часов, и если справлюсь раньше, остаток суммы можете считать премией.

Получив деньги, женщина потеряла всякий интерес к молодому мужчине, полностью переключив внимание на выбравшегося из машины ребенка. Взгляд тети Марты потеплел, на губах заиграла добрая улыбка.

— здравствуй молодой человек, меня зовут Марта. Пойдем, я познакомлю тебя с нашей принцессой. Уверена, вы подружитесь…