Пока длится подъем по лесистому склону, утреннее солнце вместе с ветерком быстро разгоняет ночной туман. Он сбивается в отдельные облачка, которые ползут по склону, цепляясь за верхушки деревьев, прячась в лощинах, но затем отрываются от земли и уходят вверх.

Становится виден еще пропитанный ночной влагой лес — многоярусный, с густым подлеском, невысокими крупнолистыми кротонами, плосковершинными тридцатиметровыми альбициями, стройными мачтообразными кассипуреями, которые поднимают над зеленью кустов густые шапки листьев на прямых серебристых стволах. Ветви деревьев высоко над землей увешаны живописными клочьями эпифитных мхов и пучками орхидей.

Ближе к гребню кратера горный лес все более перемежается с сочными травянистыми лужайками. На одной из них мирно пасутся вместе десяток зебр и несколько домашних коров. Прямо над нами по опушке леса появляется медленно бредущий громадный слон. На обширной поляне внизу рассыпались по склону около 40 буйволов, а вблизи них держатся несколько водяных козлов.

Наконец серпантин выводит нас на гребень кратера. Выйдя из машины, застываем в изумлении перед открывшейся панорамой. Гигантская чаша кратера, слегка окутанная по краям утренней дымкой, лежит у наших ног! Круто вниз обрывается поросший густым кустарником склон, глубоко внизу — плоское днище зеленовато-серого цвета с несколькими темно-зелеными пятнами лесных островков и белесой поверхностью озера. А вдаль дугой по горизонту уходит стена кратера, и противоположный край едва просматривается в сероватой мгле.

Трудно себе представить, что вся эта чаша диаметром около 20 километров и глубиной в 600 метров была когда-то жерлом огнедышащего вулкана. Однако так и было пять — семь миллионов лет тому назад, когда конический вулкан Нгоронгоро рухнул, образовав округлую кальдеру, заполненную пылающей лавой. Постепенно остывая, она сформировала плоское днище Нгоронгоро. А невысокие холмы на горизонтальной равнине остались свидетелями последних конвульсий умирающего вулкана.

Теперь же на дне гигантского кратера простираются травянистые саванны, акациевые леса, со склонов сбегают ручьи, образуя мелководное илистое озеро. Мы находимся в 2400 метрах над уровнем моря, а днище внизу под нами лежит на высоте примерно 1800 метров. На гребне кратера в нескольких шагах от дороги — скромный памятник. Это пирамида, сложенная из гранитных камней, с надписью: «Михаэль Гржимек. 12.4.1934—10.1.1959. Он отдал все, что имел, даже свою жизнь, за то, чтобы сохранить диких животных Африки».

Долго стоим в раздумье, вспоминая неутомимого борца за охрану природы Африки, так любившего этот удивительный континент.

Чтобы спуститься в кратер, нам приходится проехать по гребню более 25 километров, сменить комфортабельный микроавтобус на неуклюжий, но мощный «лендровер» с двумя ведущими осями и лишь затем двинуться вниз по крутому каменистому серпантину.

Сухой склон, усыпанный крупными валунами, порос колючим кустарником и живописными канделябровыми молочаями, внешне напоминающими гигантские мексиканские кактусы. Темно-зеленые ветви молочаев, вооруженные мощными колючками, дугообразно загибаются вверх, и концы их украшены розовыми соцветиями.

Как только «лендровер», преодолев каменистый спуск, выезжает на открытую травянистую равнину, мы оказываемся среди пасущихся гну, зебр, газелей Томпсона. Одни антилопы-гну по 20–50 голов бредут цепочкой по степи, сопровождаемые зебрами, другие стоят на месте, внимательно нас разглядывая. Некоторые животные отдыхают, лежа на траве. Сквозь стадо гну медленно бредет гиена, но вот она останавливается, чтобы принять пылевую ванну. Среди высокой травы прячется дрофа, вытянув шею и следя за нашим приближением. Между ногами антилоп беспокойно снует пара пегих чибисов. Видимо, поблизости находится их кладка, и нужно защитить ее от копыт.

Вдали направо видны приземистые хижины масаев, окруженные забором из колючих веток кустарников. Несколько молодых воинов в темно-красных туниках, вооруженные длинными копьями, выгоняют на пастбище стадо. Внутри кратера имеются поселения масаев. И хотя масаи не охотятся на диких животных, но их домашний скот создает определенную конкуренцию травоядным копытным в использовании пастбищ. Увеличение поголовья скота у масаев вызывает новые проблемы в сохранении природного равновесия.

Подъехав к берегу озера, неожиданно обнаруживаем здесь, на мелководье, тысячные стаи ярко-розовых фламинго. Смешанные стаи образованы двумя видами фламинго — большими и малыми. Они отличаются интенсивностью окраски: малый фламинго заметно ярче. Отдельные группы птиц то и дело перелетают с места на место, и в полете розовый цвет эффектно оттеняется чернотой маховых перьев.

По отмели уныло бродят несколько чепрачных шакалов в поисках пищи. Мы уже собрались посочувствовать этим жалким существам, промышляющим остатками чужого обеда, как неожиданно стали свидетелями их активной охоты.

Вот один из них мелкой трусцой, постепенно, по дуге, приближается к стае фламинго, с подчеркнутым безразличием смотря в противоположную сторону от стаи. И вдруг, уже оказавшись в нескольких десятках метров, шакал резко повернулся и стремглав бросился по мелкой воде прямо на кормившихся птиц. Испуганные фламинго неуклюже взлетели, но шакал высоко подпрыгнул, уже в воздухе схватил одну из взлетавших птиц и вместе с ней упал наземь.

К удачливому охотнику бросились его соплеменники и через несколько минут разорвали птицу на куски. Подоспевшей гиене тоже удалось ухватить лакомый кусочек от шакальего пиршества.

Объезжая берег озера, мы попали в заболоченную низину, образовавшуюся на месте впадения реки Мунге. Среди зарослей болотной растительности сверкают маленькие озерца, где плавают утки и грациозно вышагивают венценосные журавли. Здесь же, в тростниках, бродит парочка священных ибисов, а на соседнем плесе — три десятка нильских гусей и несколько лысух. На берегу реки отдыхает старый лев с роскошной черной гривой. Подъехав ближе, замечаем, что черная грива усеяна светло-бурыми точками — это полчища мух-цеце досаждают могучему зверю.

После заболоченной низменности вновь выезжаем в открытую сухую саванну, и нас еще более поражает обилие копытных. Огромное стадо гну вдали движется громадной лентой, и ветер поднимает высоко в небо шлейф пыли из-под копыт. Сколько же их здесь, в этом гигантском «Ноевом ковчеге»? По многократным подсчетам с самолета, на дне кратера, на площади около 264 квадратных километров, обитают около 14 тысяч гну, примерно 5000 зебр и 3000 антилоп Томпсона. Общее число крупных копытных в кратере составляет около 22 тысяч.

В открытой саванне издалека видны тучные темно-серые носороги. Парочка носорогов спокойно пасется, не обращая никакого внимания на подъехавшую машину. Зато одиночный самец быстро приходит в раздражение и, разбежавшись, с топотом устремляется к нам. Однако, не добежав несколько метров, он грузно тормозит, и, смешно задрав вверх маленький хвостик, смущенно отбегает назад. Еще немного дальше в траве лежит на боку самка носорога и кормит молоком детеныша, у которого вместо рога пока лишь небольшая тупая шишка. Всего в кратере, согласно учетам, постоянно живут около 100 носорогов. Далеко не все они держатся на открытой равнине, многие предпочитают пастись в кустарниках нижней части склонов.

Вновь приближаемся к берегу озера, но уже с другой стороны. В заболоченном устье реки словно громадные гладко обмотанные валуны лежат бегемоты — около двух десятков бегемотов. Изредка то один, то другой поднимает голову, разевая розовую пасть с мощными клыками.

Если наблюдать за бегемотами только днем, когда они отдыхают в воде, то не подумаешь, что эти неуклюжие, заплывшие жиром гиганты по ночам выходят пастись на луга, в лесные массивы. В кратере живут около 40 бегемотов, причем эта популяция изолирована от ближайшей другой десятками километров гористой и безводной местности.

В небольшом обрыве озерной террасы темнеет отверстие норы, а около него расположилось на солнышке счастливое семейство гиен: отец, мать и пятеро уже подросших щенят. При появлении опасности круглоухие толстые щенята скрываются в норе, а родители отбегают в сторону, настороженно следя за нами. Как ни покажется странным, но гиены — самые активные и влиятельные хищники в кратере Нгоронгоро. Они охотятся на гну и зебр группами до 30 особей, загоняя жертву упорным преследованием. Такие охоты устраивают по ночам, а днем посетители видят их лишь отдыхающими, лежащими в тени или забравшимися по шею в воду.