-Вот что, мэтр, - прервала красноречие хозяина Джулия, как раз тогда, когда он перешел к занимательному рассказу о герцоге английском Джордже Бекингеме, - расскажите нам лучше, как отсюда дойти до церкви святого Януария?
-Дорогие мои постоялицы! - трактирщик картинно воздел пухлые руки к низкому потолку, затянутому посеревшей от времени парусиной.- Я отвечу вам с готовностью! Вам следует свернуть направо от райского уголка, именуемого “Чернильница кардинала” и следовать до тупика Железного башмака. Там свернуть направо, вы окажетесь на маленькой площади.Вот на ней и стоит церковь святого Януария!
-Благодарим вас, мэтр, - искренне сказала Изабелла, обращаясь к хозяину, словно к ученому богослову, чем чрезвычайно польстила ему, - и еще, нет ли у вас чего-нибудь, во что можно было бы переодеться?
-О, дамы скрываются? Понимаю…
-Да, - сказала Джулия, небрежно играя позолоченными шнурками своего камзола.- Нам бы хотелось исчезнуть на несколько часов.
-Сейчас, дамы! - и мэтр бросился выполнять пожелания своих постоялиц.
-Вроде бы все тихо, - заметила Изабелла, осторожно выглядывая в окошко, выходившее на задыхающуюся от жары и пыли улицу. - Но до чего же здесь жарко!
-Жарко? Да тут пекло! Я сомневаюсь, что смогу выйти на улицу, ибо я даже здесь задыхаюсь,- добавила Джулия, расстегивая ворот рубашки. Камзол она уже сбросила. - Право, просто невозможно как душно! Как бы на улице мне не стало дурно от волнения и жары!
В их комнату боком протиснулся трактирщик, неся в широко расставленных руках ворох разноцветного белья.
-Это все, что нашла для ваших милостей моя умная женушка, - выдохнул он, выкладывая все на высокую кровать под пологом в цветочек, и потянул носом. - Черт возьми, что- то опять подгорело! С той поры, как я взял в жены Лорину, - а прошел уже месяц!- у нее вечно что- то недожарено или переварено! Нет, что за женщина, а?
И мэтр со всем доступной ему скоростью бросился бежать из комнаты, сопровождаемый смехом подруг.
Изабелла из вороха одежды: юбок, корсажей, платков и чепчиков, что носили простолюдинки, выбрала алую юбку до щиколоток, черный корсаж и белую, со старым тулузским кружевом рубашку. Свои роскошные волосы графиня стянула кружевной треугольной косынкой. Джулия, напротив, надела голубой корсаж, темно - синюю длинную юбку, ибо была очень набожна и считала необходимым являться в церковь только в подходящем костюме. Белокурые локоны она спрятала под белоснежный чепчик с отвернутыми назад ушками, как в этой местности носили модницы. Оглядев себя в ручное крошечное зеркальце, прелестная маркиза осталась довольна.
-Только вот, - заметила Изабелла, - нам еще нужны корзины.
-Зачем?
-Мы сделаем вид, что мы - милые горожанки, ходили с утра по своим делам, покупали свежий шпинат и спаржу на рынке, а теперь зашли помолиться.
-Хорошо придумано, дорогая. Сразу видно, что ты когда-то жила в загородном поместье! Спустись - ка к нашему хозяину, тебе он не откажет. Через час из “Чернильницы” выскользнули две служанки с круглыми корзинами на локтях и, не спеша, свернули направо. Хотя они очень торопились, они не отказали себе в удовольствии полюбоваться изящными башенками Ратуши Монтержи, послушать пение маленькой уличной плясуньи и съесть две булочки в меду.
На утреннюю службу к церкви стекались местные жители, и среди них - как грозная Бастилия среди трехэтажных домишек Парижа!- высился тонкий лейтенант гвардии Ришелье, нахлобучивший шляпу до самых глаз. Рядом зевали от жары и безделья да поглядывали на ножки проходящих в церковь дам, его трое гвардейцев.
-Ага, вот и они! - узнала их Изабелла, замедляя ход. - Готовься, милая, придется идти мимо наших преследователей.
-Хорошо еще, что среди них нет де Рона!
Они заскользили под сенью лип, где было не так жарко. Наверху насвистывала малиновка. Несколько белых кур деловито рылись в пыли, спекшийся и побелевшей от жары. Мимо подруг проехали две телеги со стоящими на них бочками с маслом. Несколько слепней жужжали, вились над пролитыми блестящими масляными каплями.
-Господи, помоги нам, - прошептала Изабелла, когда они в толпе горожан вышли под палящее солнце и засеменили к церкви. Они застенчиво проскользнули мимо гвардейцев, которые с видом знатоков прищелкнули языками, увидев их, и смешались с остальными прихожанами. Лейтенант гвардии с угрозой посмотрел на своих спутников, тотчас замерших под его взором, и вновь сложил руки на груди. Двух дам, одна из которых одета в мужской костюм, все не было.
Церковная служба для Джулии прошла упоительно! Она целиком, сложив маленькие ручки на груди, отдалась благочестивым думам, о которых непростительно часто забывала в Париже, занятая в последнее время балами и приемами. Изабелла же привычно - так она проводила долгие и скучные церковные службы еще в монастыре! - углубилась в чтение про себя романтической альпийской баллады герцогов Савойских. Она уже дошла до ее середины, наслаждаясь любовными муками героя, влюбленного безответно и страстно в некую незнакомку, когда служба окончилась. Изабелла поспешно растолкала ушедшую в молитвенный экстаз подругу, и обе они скользнули к священнику.
-Отец мой, отец мой! - тоненький голос оторвал святого отца от благочестивых дум, которым он предавался стоя у аналоя.
-Я слушаю тебя, дочь моя, - мелодично произнес тот, с интересом глядя на нежное чистое личико стоящей перед ним девушки.
-Мне не хотелось бы мешать вам, - смиренно и изысканно вежливо добавила та,- но нам нужно видеть Его преосвященство.
-Его преосвященство занят, дочь моя.
-Я очень прошу вас!
Эта смиренная мольба, кроткие глаза и почтительная поза разжалобили священника.
-Хорошо, дочь моя. Если богу угодно, чтоб я провел вас в святая святых, ступайте за мной.
Он величественно пошел вперед. Черная сутана мерно покачивалась в такт его шагам. То ступал человек из другого мира, где каждый жест наполнен божественным смыслом, смирением и верой, куда вход грешным смертным заказан, куда не допускаются мелкие мысли, желания, и уж тем более кокетство и легкомыслие. Джулия с благоговением и смирением следовала за священником. Изабелла шла позади, зорко оглядываясь.
Отец Бернар произвел на подруг незабываемое впечатление. Совершенно белые волосы обрамляли строгое бледное лицо, на котором чудесным светом сияли яркие синие глаза. Казалось, этот свет шел не от свеч, шуршащих на низком столе, за которым сидел священник, а рождался в его чистой, незамутненной душе. Когда он заговорил, голос его прозвучал необычайно мелодично.
-Вы хотели видеть меня, дочери мои? - кротко поинтересовался он, захлопывая толстую книгу, которою только что читал.
-Да ваше преосвященство, - склонила темную головку Изабелла, украдкой поглядывая на тяжелые старинные книги, укутанные в футляры из воловьей кожи, с тяжелыми медными застежками, лежащие везде - на столе, на скамьях, даже на полу, укрытом толстым ковром.
-Я слушаю вас, дочери мои.
Капеллан, проводивший их сюда, вышел и тщательно закрыл за собой массивную дубовую дверь.
-Отец мой, мы должны передать вам от Его величества короля французского этот перстень, - Джулия встала с колен, на которые почтительно упала, приветствуя кюре, и сняла с шеи тонкую цепочку с перстнем короля. Кюре осторожно взял кольцо, поднес к свечам, задумчиво разглядывая блистающий камень. Теперь, когда все молчали, та особенная прохладная тишина, которая царит только в церквях, вольготно заполнила собой маленькое помещение. Лишь тихо шуршали мерцающие свечи, неотвратимо напоминая смертным о скоротечности времени.
-Я давно уже жду посланников от нынешнего короля, - произнес кюре медленно. - Я знал, что когда- нибудь эти бумаги понадобятся, но я никак не предполагал, что посланницами от Его Величества будут женщины, - он перекрестился. - Как же изменился грешный мир, если переодетые в простолюдинок знатные дамы ездят без сопровождающих по всей стране, наверно, ночуют в городских трактирах, и, что еще хуже, имеют при себе оружие! Ведь у вас есть оружие, дети мои?
