-Что ты, Жули?! Скоро придет твоя любовь, уверяю тебя!

-Вот и остается довольствоваться тем, что только ты называешь меня “дорогая”!

-Скоро не только я буду называть тебя так!

-Ах, как же мне хочется тебе верить! Я так устала ждать! Устала! Устала!

-Ты знаешь, ты произвела огромное впечатление на моего старого знакомца барона де Дромоль. Почему бы тебе не обратить свое особое внимание именно на него?

-Да ты что, ты говоришь мне это всерьез!?

-Я хорошо его знаю, с детства, он был моим верным рыцарем, когда я жила у дяди в Гаскони. Человек он - верный, смелый, хотя правда, и обожает завоевывать всех дам подряд…

-Он - некрасив! - пожаловалась Джулия и кокетливо надула полные яркие губы.

-Нет, он, клянусь тебе, хороший человек - мужественный и великодушный.

-У тебя - все хорошие люди, это известно!

-Вовсе нет, - проникновенный голос Изабеллы вдруг зазвенел,- кто как не ты должна знать, что у меня много врагов.

-Это потому, что ты со всеми споришь, дорогая, и никогда не спрашиваешь себя - зачем все эти споры? Легче уж промолчать, если ты с кем- то не согласна.

-Я терпеть не могу несправедливость, а еще больше - двуличие! Меня выводят из себя подобные люди, такие, например, как знакомая нам с тобой г-жа де Шательро - черный яд в сердце, а на губах - сладчайшие патока и мед!

-Все в Лувре считают ее милой!

-А у меня в глазах темнеет от отвращения при виде подобных милых дам, которые готовы на носках туфелек переступить через чужие судьбы или даже раскрошить их, только чтоб добиться своего! Да г-жа де Шательро, я уверена, готова с легкостью двурушничать, лицемерить, увести чужого жениха, обмануть, подкупить, даже убить, лишь бы ей самой было хорошо! Честь, совесть - для таких людей пустые слова, а для меня - важнейшие! И таких лицемерных людей много, как я уже заметила. А в том, что у меня есть враги, я не и не думаю раскаиваться!

-Я тебя, верно, никогда не пойму, - тихо заметила Джулия. - Ты идешь к цели всегда излишне прямо, твои намерения ясны любому, я же предпочитаю пробираться к цели хитростью и ловкостью. Так безопаснее, Изабелла, и так чаще всего много быстрее. Во всяком случае, у меня получается! Но ты не согласна со мной!

-У каждого свой путь, Джулия, но мелкие разногласия нас не поссорят, верно?- они с нежностью и интересом глядели друг на друга.

-Давай поговорим о тебе, Изабелла! Хоть ты и мужественно не говоришь о себе, мне кажется, ты тоже ждешь не дождешься своего суженого!

-Я?!

-Да, ты! Когда ты, наконец, отложишь свои вечные книжки и оглядишься по сторонам!? Ведь есть же где- нибудь человек, который завоюет и твое сердце!

Изабелла опустила глаза, задумчиво рассматривая свои розовые ладони, в некотором смущении поворачивая их то вверх, то вниз.

-Такой человек есть! - подтвердила она с грустной улыбкой.

-Да ты что!? - поразилась Джулия, приподнимаясь. - Неужели есть!? И я о нем ничего не знаю? Кто же он? Говори скорее!

-Бернарт де Вентадорн!

-Кто он? Где ты встретила его? Он знатного рода? Я его знаю?

-Я обожаю его кансоны! Джулия, не смотри на меня так изумленно - кансоны - это любовные стихи трубадура!

-А вот оно что! Поэт! А я-то надеялась на нечто другое! Ты же имеешь в виду умершего 300 лет назад рыцаря, который воспевал великую страсть, которая… - подожди, я припомню твои слова хорошенько! - воспевает страсть, подчиненную… гм… этому… как его… непогрешимому идеалу самопожертвования и смирения!

-О, да!

Джулия покачала головой.

-Изабелла, у тебя поклонников больше, чем у любой другой девушки в городе, но ты все ждешь некий идеал!

-Да, жду!

-Ну, вот что мне с тобой делать? Ох!

-Ты ложись спать, Жули, - шепнула Изабелла заботливо. - А я, пожалуй, спущусь вниз к хозяину за капелькой меда. Ты была права, мои ладони так жжет, будто я их опустила в горячую воду. Мне будет тяжело уснуть сегодня, признаюсь!

-Надо было тебе взять перчатки потолще! Теперь ты испортила кожу на руках, и будешь мучиться дня два.

-Это не беда. Спи, дорогая.

Маркиза легла, не раздеваясь на плащи, устало смежила веки; ей удалось даже немного задремать, когда вернувшаяся Изабелла решительно сжала ее плечо.

-Джулия, проснись! Твой друг де Рон внизу расспрашивает о нас! Мы с тобой уезжаем сейчас, немедленно.

-О боже!

-Через дверь нам не выйти, но у нас в комнате есть окно и выходит оно, что очень удобно, мы спрыгнем прямо на крышу конюшни.

-Ты что! С высоты семи фунтов я прыгать не буду!

-Никто тебя и не заставляет!

Свежесть весенней ночи повеяла подругам в лица приятной прохладой. В этот божественный вечер даже обычные звуки звучали мягко - сонное кудахтанье кур внизу в курятнике, далекий звук галопа лошади какого- то запоздавшего гонца, приглушенный смех в одной из комнат внизу. Где- то за домами лаяли собаки, и их ленивый лай далеко разносился в хрустальном свежем воздухе. Наверху раскинулось черное небо с россыпью мелких, будто белые цикламены, звезд.

-Ах, какие чудесные звезды! - воскликну¬ла Изабелла восторженно. - В Париже я не видела таких!

-Какие звезды? - возмутилась Джулия, деловито заправляя пистолет за широкий пояс, стягивающий ее талию. - И о чем ты всегда только думаешь? Нас, того и гляди, арестуют, а то и посадят в одиночную камеру Бастилии, а наша романтичная Изабелла не выдумала ничего лучшего, как любоваться звездами!

-Может быть, это мои последние звезды в свободной жизни и следующие я смогу понаблюдать уже из-за ржавой решетки камеры в тесной компании мышей?

-И слушать не желаю всякую жуть! Забирайся скорее на карниз, Изабелла. Мы пройдем по нему до крыши конюшни. И держи подол платья ниже, а то, боже упаси, нас приметят в таком постыдном виде постояльцы! Хотя, наверняка, все, кроме двух безрассудных фрейлин королевы Анны, уже давно спят.

-Ах, мы непременно сломаем себе шею сегодня!

-А я и не собираюсь, подруга! Мне еще много чего нужно успеть в жизни - найти суженого, полюбить, выйти замуж! Да идем же скорее!

Подруги прокрались, как тени, по узкому карнизу, опоясывающему весь трактир, и такому же старому, и ловко спрыгнули на крышу конюшни.

-Чудесный вид! - восхитилась Изабелла, стоя на крыше конюшни под огромным звездным небом. Перед ней, как на ладони, лежал весь сонный усталый городок с его узкими дворами, черепичными крышами, собаками, черно-белыми коровами, колодцами в обрамлении гигантских листьев лопуха, редким тусклым отсветом лучины в маленьких, затянутых пузырями оконцах. Далеко на западе, прямо над полоской черного леса смиренно застыл нежный беленький месяц, стыдливо прикрывшийся двумя эфемерными облачками.

Подруги, едва дыша, спустились по еще нагретым солнцем пустым бочкам из- под бургундского и скользнули к запертым дверям конюшни. Изабелла осторожно постучала.

-Кто еще тут бродит? Черти, спать мешают! - раздался изнутри недовольный мальчишеский голос. - Велено же никого не выпускать! Когда хозяин разрешит, тогда я открою вашим милостям.

-Пять экю, - посулила Изабелла мягко. - Прошу, дай нам уехать! Не женское это дело - присутствовать при обысках, которые вечно учиняют господа гвардейцы, верно?

Створка высокой двери приоткрылась, и Изабелла вложила монетку в руку заспанного мальчика - конюха с пистолетом за поясом.

-И еще ты скажешь, что мы уехали еще вечером. Могу я надеяться, что ты ничего не перепутаешь и сделаешь все, как надо? - шепнула ему Изабелла, ибо так же легко находила общий язык с детьми, как Джулия с юношами.

-Да, госпожа,- согласился мальчик, решительно оседлал уже отдохнувших лошадей и вывел их во двор. А еще через пять минут подруги спешили уже прочь от трактира, чуть не ставшего для них ловушкой.

========== Глава 3 Одна из королевских тайн ==========

В Монтержи подруги остановились в уютной гостинице «Чернильница кардинала». Хозяином там был невысокий, упитанный человечек с пушистыми темными волосами, торчавшими во все стороны вокруг обширной проплешины на затылке, любивший с таинственным видом намекать постояльцам о недавних тревожных временах, когда под этой гостеприимной крышей вершилась политика государства и сопредельных стран. Об этом он не преминул сообщить новым постоялицам.